– На твоем месте я не стала бы наезжать на девчонку, которая может расколоть тебе череп одним зевком, – спокойно произнесла Алиса, подходя с другой стороны.

Милана осеклась, мгновенно вспомнив о способностях Луизы. Она хотела еще что-то сказать, но быстро передумала, и ветер стих так же быстро, как поднялся. Поветруля, надменно задрав нос, зашагала прочь.

– Вот же дрянь! – бросила ей вдогонку Женя.

– Что она там несла? – хмуро поинтересовалась Алиса. – Ваши матери и впрямь ненавидят друг друга?

– Понятия не имею, – призналась Луиза. – Если между ними что-то и случилось в прошлом, мать мне об этом никогда не рассказывала. Да ну ее, даже думать об этом не хочу. Испортила мне настроение!

– Пойдем с нами на заседание клуба? – предложила Алиса. – Поболтаем о книгах.

Луизе необходимо было отвлечься, поэтому она с радостью приняла предложение.

* * *

Серафима проспала почти до обеда. Ей снился Клим, во сне они гуляли по величественному старинному замку, и парень делал для нее мечи невероятной красоты из стекла, камней и железа. Ее разбудил шум воды и громкое бренчание посуды, доносившиеся с кухни. Домработница Глаша готовила обед – значит, отец сегодня дома.

Серафима мечтательно улыбнулась, затем взяла с прикроватной тумбочки свой новый кинжал. Она всегда была неравнодушна к разным клинкам, но Клим стал первым парнем, который сделал ей такой сногсшибательный подарок, – пусть из крышки от мусорного бачка, но зато от всей души! Серафима даже подумывала, не повесить ли кинжал на стену в своей комнате, чтобы любоваться такой искусной работой.

Сладко потягиваясь, девушка встала, набросила на плечи халатик и отправилась умываться. Дверь в кабинет отца была приоткрыта. Платон Долмацкий сидел за письменным столом, просматривая последние новости на экране ноутбука.

– Проснулась? – отметил он, когда Серафима шла мимо. – Зайди-ка на минутку…

Девушка подошла к отцу и чмокнула его в щеку. На столе перед ним лежала изящная серебристая цепочка с красивым медальоном в виде скорпиона. Все считали ее серебряной, но на самом деле это был какой-то хитроумный сплав. Отец любил пустить пыль в глаза своим партнерам по бизнесу. Как известно, Первородные не могут касаться настоящего серебра.

– Бурная ночь? – с улыбкой осведомился Платон.

– Скорее, бессонная, – ответила Серафима. – Мы гуляли допоздна.

– Я видел твоего нового поклонника.

– Где? – удивилась девушка.

Отец молча развернул к ней экран ноутбука. Серафима увидела фотографию, сделанную с камеры слежения клуба «Скорпион». На ней она разговаривала с Климом.

– В моем заведении повсюду установлены камеры, дорогая. Иногда я захожу в комнату охраны, чтобы понаблюдать за происходящим. Я видел этого парня, ты сидела с ним за одним столиком. А еще Тимофея Зверева. Вы все еще продолжаете общаться?

– Мы с ним в хороших отношениях. Тима мне нравится.

– Но тот, второй, нравится больше? Как его зовут? – спросил Платон.

– Клим Поликутин.

Отец внезапно стал мрачнее тучи.

– Так, – выдохнул он, с щелчком захлопывая крышку ноутбука. – Вот так новости! И как далеко все зашло?

– Мы просто гуляли, – пожала плечами Серафима. – А что?

– Лучше тебе больше не встречаться с этим Климом Поликутиным, – хмуро заявил Долмацкий.

– Но почему? – удивилась Серафима. – Вы знакомы?

– Я хорошо знаю его отца, и мне этого достаточно. Пренеприятный тип…

– Но Клим мне нравится! Он очень добрый и славный…

– Я запрещаю тебе с ним общаться! – резко сказал Платон, но, глянув на дочь, тут же сменил тон: – Пойми, Серафима, этот парень – птица совсем не твоего полета. Я и так позволяю тебе слишком многое и редко что-то запрещаю. Но сейчас ты должна меня послушать! В жизни встречаются люди, которых мы терпеть не можем, но по разным причинам вынуждены поддерживать с ними отношения. Отец Поликутина как раз из таких людей.

– Как ты можешь что-то мне запретить? Тем более отношения с парнем? – с недоумением спросила Серафима. – Мы же не в Средние века живем. Я не слишком похожа на Джульетту, да и Клим – далеко не Ромео!

– В мире Первородных все иначе! – жестко бросил Платон. – Совсем не как у людей. Возможно, мы старомодны, но тебе придется подчиниться! Много лет назад между мной и отцом Поликутина кое-что случилось… С тех пор мы друг друга не выносим. Но он тоже Первородный, поэтому нам приходится пересекаться. Я не желаю видеть тебя с его сыном! И если ты меня ослушаешься… Я очень расстроюсь. А тебе известно, что лучше меня не расстраивать.

Серафима изумленно уставилась на отца. Он никогда не говорил с ней подобным тоном. Девушке стало не по себе.

– Ты меня поняла? – сухо осведомился Платон. Он взял со стола цепь с медальоном и туго намотал ее на кулак.

В этот момент в кабинет заглянула Глаша.

– Обед готов, – с улыбкой сказала домработница. – Где лучше стол накрыть, в кухне или в столовой?

Отец отвлекся. Воспользовавшись моментом, Серафима улизнула в ванную комнату, так и не дав Платону ответ. Клим ей точно нравился, в этом она была уверена. Она не знала, что случится в будущем и куда заведут ее эти отношения, но разрывать их точно не собиралась. Даже по принуждению отца. Лучше совершить поступок и потом пожалеть об этом, чем не сделать и всю жизнь корить себя за бездействие.

Они пообедали, и вскоре Платон уехал в свой клуб. Серафима была этому очень рада. Ей еще надо было выполнить просьбу Ангелины Зверевой, и лучше, если отца в этот момент не будет дома. Она села за ноутбук в его кабинете и быстро навела справки о нужном адресе. С ее опытом и многочисленными знакомыми это оказалось совсем не трудно.

Прежде чем отправиться в дом Алексея Бирулина, Серафима на всякий случай позвонила в исторический музей Санкт-Эринбурга.

– Добрый день, – жизнерадостно поздоровалась она, когда ей ответили. – Могу я поговорить с директором музея?

– Я слушаю, – мрачно ответил Бирулин.

– О, господин Бирулин! Вас беспокоит Анна Коньшина, журналист газеты «Полуночный экспресс»! Мы сейчас делаем большой цикл статей о самых успешных и значимых людях Санкт-Эринбурга. В связи с этим могу я взять у вас интервью?

– Разумеется! – Голос Бирулина значительно потеплел. – Говорите, успешный и значимый? Как это приятно.

– Когда вам будет удобно встретиться со мной? Я могу подъехать прямо сегодня. Вы долго будете в музее?

– Сегодня я допоздна, так что приезжайте в любое время.

– В семь вечера вас устроит?

– Вполне. Я точно буду здесь часов до десяти.

– Значит, скоро увидимся! – Серафима отключила связь и глянула на часы: Бирулин будет дома нескоро, можно ничего не опасаться.