выдерживаю. Кончаю так сильно, что все мышцы в теле болезненно сводит. Сол подрагивает во мне, наполняя второй раз. Только после этого разжимает челюсти и оседает на землю со мной на коленях. Его член дергается внутри меня, и я извиваюсь всем телом, чем заставляю его выругаться.

– Хватит.

– Я не могу… – Он поднимает меня со своего тела, и с моих губ срывается всхлип.

Сол обнимает меня, даже слишком крепко, и прижимает к себе. Я льну в его объятья, пока наши тела охлаждаются, а сердцебиение приходит в норму. Его семя все еще сочится из меня, отчетливо напоминая о риске, на который мы только что пошли.

О риске, на который я пошла.

В конце концов, Сол хочет ребенка. По этой причине я и оказалась здесь.

– Брайар.

Я закрываю глаза. Мне не нужны его извинения, но я не готова столкнуться с потенциальными последствиями нашего поступка. Я сама сделала такой выбор, но это не значит, что меня не переполняет противоречивый вихрь сожаления и желания.

– Я не хочу об этом говорить.

Сол молчит мгновение, за ним второе. Наконец, он говорит:

– Я причинил тебе боль?

– Нет. – Это не совсем правда. Мое лоно – сплошная пульсирующая боль, хотя ее не назвать всецело неприятной. А еще у меня идет кровь в разных местах от его укусов, хотя когда я смотрю на них, то вижу лишь маленькие струйки от уколов его зубов. Я не должна считать это зрелище сексуальным, но в моем отношении к Солу мало логики. – Все нормально.

– Обманщица. – Он медленно встает, но не ставит меня на землю. – Я отнесу тебя обратно. Не спорь со мной. – В его голосе зарождается что-то серьезное, почти сердитое. Не могу понять, адресовано это мне или нет, а когда смотрю ему в лицо, то остаюсь все так же не уверена.

Изо всех сил стараюсь не замыкаться в себе, сделать свое тело меньшей мишенью. Умом понимаю, что он не причинит мне вреда, но некоторые инстинкты не так легко перенаправить. Сол еще никогда на меня не злился.

Похоже, я только что облажалась.

Глава 23

Сол

Не утруждаюсь вернуться к озеру, чтобы забрать штаны. Здесь нет никого, кто мог бы стать свидетелем того, как я сердито шагаю через лес в крепость. Мы одни: я и моя дрожащая жена. Я ощущаю ее страх на языке, и это сводит с ума. Мной по-прежнему управляют инстинкты, требуя пометить ее, защитить ее, плодиться с ней.

Стоило знать, что, погнавшись за Брайар, я потеряю контроль. В моей голове не было ни одной мысли, кроме той, как поймать ее, сорвать чертов кулон, а потом овладевать ей, пока она не признает, что принадлежит мне во всем, что имеет значение.

Два пункта из трех кажутся пустой победой.

Я должен что-то сказать, должен найти слова, чтобы успокоить ее. Их нет. Я хочу заверить ее, что не сорвал бы кулон и не отбросил его прочь, если бы она велела мне остановиться. Я хочу сказать ей, что не стал бы брать ее без защиты, если бы она не убежала от меня во второй раз.

Я хочу… но не уверен, что это правда.

Впервые за долгое время мне хочется, чтобы родители были живы и дали мне совет. Я появился на свет, когда они были уже пожилыми, и вместе покинули этот мир несколько лет назад. Прожив с ними больше сорока лет, я думал, что они научили меня всему, что нужно. Я смирился с утратой, но это нормальный этап перехода во взрослую жизнь.

В конце концов, мы, драконы, не живем вечно.

Но я не знаю, что это. Я сейчас с трудом себя узнаю. Мои руки дрожат вокруг Брайар, и пока я шагаю прочь от леса к замку, сам не уверен, с какой целью: чтобы отнести ее в нашу спальню и уйти… или запереться с ней, пока она не перестанет прятаться от меня.

Нет, Богиня, нет.

К худшему или к лучшему, она сама сделала такой выбор. Она может возненавидеть меня, как только эндорфины полностью рассеются, но с ее стороны несправедливо винить меня, когда мы оба в этом участвовали. По крайней мере, я так думаю.

С другой стороны, едва ли я могу сейчас мыслить ясно.

– Сол.

– Нет. – Я мотаю головой и вхожу через парадную дверь.

– Не сейчас.

Брайар крепче прижимается к моей груди.

– Хорошо.

По пути в спальню мы не встречаем ни души. Оно и к лучшему; я не уверен, что бы сделал в таком настроении. Мне тошно от этого. Я не теряю самообладание. Не совершаю ошибок из-за импульсивности. И уж точно не стал бы намеренно подвергать Брайар опасности.

Даже с моей стороны.

Вот только это ведь неправда? Даже когда поверхностные мысли говорят одно, какая-то глубинная часть меня довольна исходом сегодняшнего дня. Часть, которой нравится запах нашего секса. Которую успокаивает вид следов моих зубов на коже Брайар.

Я вхожу в нашу спальню и пинком закрываю дверь.

– Ты позволишь мне искупать и исцелить тебя.

– Хорошо. – Ее голос звучит более кротко, чем обычно, а от слышимой в нем дрожи мне хочется шипеть от ярости. Вот только не могу, потому что я – причина появления этой дрожи.

Закрываю глаза и стараюсь, чтобы мой голос звучал спокойно. Мне удается только отчасти.

– Тебе не нужно меня бояться.

– Я знаю. – Дрожь все еще слышна, но она говорит увереннее. – Правда, знаю.

Эта уверенность успокаивает меня достаточно, чтобы я мог войти в ванную и опустить ее. Одной рукой придерживаю ее за талию, готовясь поймать, если подкосятся колени, но ей удается устоять на ногах. Ванна манит, но мы оба так сильно перепачканы грязью, что лучше принять душ. Включаю воду, а потом, как только она нагревается, мою Брайар.

На ее коже уже темнеют синяки в нескольких местах, а некоторые из следов от моих зубов все еще кровоточат. Но к тому времени, как я заканчиваю, она уже не дрожит. Быстро ополаскиваюсь, испытывая отвращение от того, как дрожат руки. Не от беспокойства. Я едва сдерживаю желание оказаться в ней снова. Это так неправильно.

Выключаю воду и заворачиваю Брайар в пушистое полотенце, которое она назвала своим любимым на второй неделе пребывания. Она начинает возражать, что может идти, но слова стихают, когда я снова беру ее на руки. Кладу Брайар на кровать и широко раздвигаю ее бедра. С непроницаемым выражением лица она наблюдает, как я тянусь за целебным бальзамом.

– Ты не обязан это делать.

– Нет, обязан. – Не в силах отвести взгляд от ее лица, зачерпываю немного бальзама и втираю в нее.

Кажется, она