хочет держать глаза открытыми, но, когда я начинаю сосредоточенно наносить бальзам внутрь, откидывает голову назад. Приоткрывает рот от удовольствия.

Было бы проще простого продолжать. Я знаю, как сделать ей приятно. Когда мы трахаемся, она не думает.

Но так поступать неправильно.

Неохотно заканчиваю наносить бальзам и вынимаю из нее пальцы. Самое время поговорить, обсудить случившееся, но не могу избавиться от страха, что в результате потеряю ее. Она ясно высказала свои мысли насчет беременности. Я не имел права срывать кулон, и мы оба это знаем. Другой кулон гарантирует, что она не забеременеет после этого контакта. Но только если я потороплюсь.

Встаю на ноги.

– Отдыхай. Я вернусь.

– Сол…

Не задерживаюсь, чтобы дослушать. Возможно, я заслуживаю всех упреков, которые она мне посылает, но, по крайней мере, если заменю кулон, то есть шанс довести начатое до конца. Все исправить.

Мчусь по лестнице и едва не срываю дверь своего кабинета с петель. Такая сила пугает меня, и я упорно стараюсь замедлиться, не перевернуть стол в поисках свитка, который использую для общения с Азазелем.

Нет причин для паники. Я не потерял ее. Она наверху, и очень скоро я все исправлю, и между нами все снова станет как прежде.

У меня ужасный почерк, но мне удается нацарапать свою просьбу.

Случилось происшествие. Мне нужен другой кулон. Немедленно.

Смотрю на свиток в ожидании ответа. Он всегда приходит быстро. Я по-прежнему не уверен, отвечает ли Азазель лично или у него есть сотрудник, ответственный за подобную коммуникацию. Это неважно.

Ответа нет.

Секунды превращаются в минуты. Черт возьми, что ему мешает? Беру перо, чтобы написать второе послание, как вдруг на стол падает тень.

– Сол, что ты делаешь?

Вскакиваю, а потом проклинаю себя за это. Брайар успела завернуться в одеяло, в которое, кажется, предпочитает кутаться, когда меня нет рядом, чтобы ее согреть. Это знак, что она не хочет, чтобы я приходил к ней?

Я зацикливаюсь. Не знаю, случалось ли такое прежде. Какие бы испытания ни возникали, им всегда находилось логическое решение. Даже с Аникой мое разочарование и душевная боль не затмевали способность мыслить. А сейчас я не думаю. Я в панике. Я должен все исправить, но не знаю как.

– Возвращайся обратно в постель.

– Нет, сомневаюсь, что смогу. – Она натягивает одеяло на плечи и садится в кресло напротив меня. – Что происходит? Почему ты себя так странно ведешь?

– Вовсе нет.

Она хмурит брови.

– Ты уже второй раз лжешь мне сегодня. – Тянется рукой к обнаженной шее. – Это все из-за кулона? Из-за того, что ты его сорвал?

– Прости, – выдавливаю я. – Я не должен был этого делать.

Она хмурится сильнее.

– Извини, но разве ты один принимал в этом участие?

Стыд вынуждает меня сгорбить плечи.

– Дело не в этом. – Я еще никогда так остро не осознавал различия между нами, как в тот момент, когда преследовал ее по лесу. Я чувствовал, будто я хищник, а она добыча, и мне это слишком уж нравилось. Мы не были равны. – Сорвав кулон, а потом взяв тебя, я зашел слишком далеко,

– Что ты сделал?

Мы оба вздрагиваем, когда появляется Азазель. Он заполняет весь дверной проем, а его загнутые рога царапают облицовку косяка, когда он входит в комнату. Окидывает нас мрачным взглядом и хмурит брови.

– Объяснись.

– Я…

– Не ты, Брайар. – Он не сводит с меня глаз. – Я хочу, чтобы дракон объяснил, почему он извиняется за то, что сорвал с тебя противозачаточное средство, а потом взял тебя. – Одно дело извиняться перед Брайар. А выставлять случившееся на суд Азазеля – совсем другое.

– Это наше дело.

– А тут ты ошибаешься, братец. – Он делает еще один шаг вперед и нависает над столом. – Мой контракт утверждает обратное.

В голове звучит сигнал тревоги. Он же не собирается… Я медленно встаю на ноги.

– Если бы я нарушил контракт, ты бы уже поджидал меня, когда мы вернулись в крепость. Ты бы знал о случившемся еще до того, как заявился сюда.

Он прищуривается.

– Возможно, контракт и не отметил случившееся как причинение вреда, но то, что я услышал, указывает именно на это.

Он прав, и мне это претит. Но это не значит, что я пойду на уступки. Тем более когда ставки так высоки.

– У нас все нормально. Уходи.

– Брайар. – Его тон гораздо мягче, когда он говорит с ней, а не со мной. – Ты давала согласие на то, чтобы рожать от Сола детей?

Она бледнеет, ее кожа приобретает зеленоватый оттенок.

– Что? Нет. То есть… – Ее голос звучит хрипло. – Мы больше не говорили об этом с момента нашего первого разговора.

Темные глаза Азазеля мерцают красным цветом.

– А во время того разговора ты сказала ему, что…

Брайар становится еще зеленее.

– Что не хочу иметь детей во время действия этого контракта.

– Подожди… – Я не знаю, какие у меня аргументы, но, в конечном счете, это не имеет никакого значения.

Его глаза вспыхивают багровым цветом.

– Я не знаю, что считается причинением вреда на этой территории, но на моей – это определение явно применимо. – Он оглядывается кругом. – Я скоро вернусь, чтобы обсудить детали.

Брайар переводит взгляд с меня на Азазеля.

– Стой, я не это имела в виду.

– Не пытайся его защищать. – Он подходит к ней в два быстрых шага. Я улавливаю его намерения и бросаюсь к нему, но слишком поздно. Азазель хватает Брайар за плечо, и они исчезают, телепортируясь прочь.

Навсегда.

– Нет!

Глава 24

Брайар

В один миг я смотрю в испуганное лицо Сола, вижу, как он бросается ко мне, а в следующее мой живот болезненно сжимается, и я снова оказываюсь в комнате, в которой все началось. Или, вернее, где началось мое вхождение в мир демонов. Она выглядит почти чужеродной после того, как я привыкла к низкой кровати и заваленным шкафчикам в комнате Сола. Мне хочется сорвать красивые кружевные шторы со стен.

Я вырываюсь из рук Азазеля, прекрасно зная, что он позволит.

– Ты заблуждаешься!

– Нет. – Он смотрит на меня; краснота в его глазах угасает, пока они не приобретают более привычный черный цвет. Его взгляд вовсе не разгоряченный, но внезапно я осознаю, что совершенно голая под своим одеялом. Азазель хмурится, когда я кутаюсь плотнее. – Тебе нужна медицинская помощь?

Я краснею с головы до пят. Единственные болезненные места – отметины от зубов на моем теле, но будь я проклята, если позволю ему их убрать.

– Все нормально.

Он медленно кивает.

– Здесь ты в безопасности.

– Я была в безопасности с Солом. – Пускай я испытываю противоречивые чувства по поводу случившегося и того, как он вел себя после, но не сомневаюсь, что