– Выходит, знала о нем что-то такое, из-за чего ее иубить, по его мнению, стоило. И вообще, стран­ное у тебя отношение к человеку,который является твоим потенциальным противником. Ведь является?

– Может быть, – вновь поморщился Артем.

– Вот, пожалуйста, – развела я руками. – Дивудаюсь, чем тебе этот парень в душу запал.

– Говорю, нормальный мужик.

– На “Хаммер” он заработал своим горбом? Миллионыпросто так не наживают.

– А Дед твой горбом нажил?

На это возразить было нечего.

– Несмотря на твою большую привязанность к этому типу…

– Перестань, – обиделся Артем. – Я простовысказал свои сомнения. Имеет человек право вы­сказаться?

– Имеет. Допустим, он кладезь добродетелей, но противфактов не попрешь. Райзман ему звонил и в тот же день помер, и Анна была с нимзнакома. Его… э-э-э… деятельность предполагает наличие тайн, которые он хотелбы сохранить. То есть все прекрасно укладывается в схему.

– Что схема… – заныл Артем.

– Мы обязаны все проверить.

– Я что, отказываюсь? Вызову его на допрос повесткой.Кому звонишь? – нахмурился он, уви­дев, что я достала мобильный.

– Лялину. Надо человека осчастливить. – И по­шла квыходу.

– Подожди, ты куда?

– Домой. Говорю; делать здесь нечего, ты на своейтачке, так что доберешься.

Лялин, услышав, кто такой предполагаемый лю­бовник Анны,вздохнул.

– Не было печали, – сказал он в сердцах. По­молчали затянул свою любимую песню: – Знаешь, Детка, забей ты на это дело. ПустьВешняков воду в решете носит, а тебе зачем? Если к убийству имеет от­ношениеТагаев, дело совершенно бесперспективное. Я даже не знаю, кто хуже: Дед илиэтот ТТ. Слы­шишь меня?

– А как же.

– И что скажешь?

– Ничего.

– Ну, вот… Нет бы порадовать старика.

Я послушала его еще немного, но ничем так и не порадовала.Появление на горизонте мафиози с таким громким именем в тот момент меня неочень-то напугало. Я считала, что преступники должны сидеть в тюрьме, аубийство – тяжкое преступле­ние. Отчего бы Тагаеву не отправиться за решетку? Ядаже верила, что это вполне осуществимо. Не го­ворю, что легко, нет, тут я какраз не обольщалась, но осуществимо. Главное, что-то сдвинулось с мертвой точки.В любом расследовании важно отыскать ни­точку, за которую можно ухватиться, и втот вечер мне казалось, что я ее нащупала. Оттого и отправи­лась домой отнюдьне в самом плохом настроении.

Подъезжая к дому, я смогла увидеть мужчину, которыйпрохаживался около моей двери, и не сразу сообразила, что это Дед. Давненько невидела я его вот так прогуливающимся по улице, точно простой смертный. Ко всемупрочему, Дед был одет исклю­чительно демократично, в джинсы и трикотажныйпуловер, чем поверг меня в шок. Рядом ни охраны, ни машины, что уж вовсе ни начто не похоже.

Я посигналила, он обернулся и махнул мне ру­кой. Я открылагараж, загнала машину. Дед продол­жал топтаться на улице, и я вышла к нему.

– Ты чего здесь? – опросила я, пытаясь найтиправильную интонацию, но не преуспела.

– Жду тебя, – ответил он мягко и даже вроде бызаискивающе.

– Да я не об этом. Чего в дом не вошел? Или ключипотерял?

– Я никогда ничего не теряю.

– Это точно.

– Не решался, – заявил он, отводя взгляд. – Ктому же полезно подышать свежим воздухом.

– Почему не позвонил?

– Звонил на мобильный, у тебя было занято. Вот жду.

– Прогуляемся? – предложила я, кивнув в сто­ронупарка. – Сашке надо побегать.

Дед с готовностью согласился, и мы пошли в парк. Сашка сподозрением косился на него, и я, признаться, тоже.

– Машину отпустил? – спросила я, чтобы пре­рватьмолчание.

– Я на такси приехал.

– Шутишь? – ахнула я и тут же пожалела об этом,прозвучало это как-то издевательски.

– Нет, – просто ответил он. – Освободился се­годняпораньше, и оказалось, что в квартире стены давят. Тебе такое чувство знакомо?

– Я от него избавилась, как только завела Сашку.

– Да, – вздохнул Дед, – родное существо ря­дом.

– У тебя же жила… как ее… Маша? – Он уко­ризненнопосмотрел на меня, и я поспешила отвес­ти взгляд, но Дед сам развил тему.

– Маша, Даша… старый я дурак.

– У тебя неприятности? – выждав немного, спросилая.

– Что? – Он вроде бы не расслышал. – Нет, всенормально. Спасибо.

– Спасибо?

– Ну, что поинтересовалась…

– Слушай, ты зачем приехал?

– Не знаю.

Он шагал по аллее, глядя себе под ноги, и мол­чал. Потомвзял меня за руку. Я тоже молчала, вдруг поймав себя на мысли, что время точновернулось вспять: вот мы идем с ним за руку, и не обязательно произноситьслова, и так все понятно.

Минут через двадцать он нарушил молчание:

– Ничего, если я спрошу: как твои дела?

– Вообще или расследование?

– И то и другое, – пожал он плечами.

– Вообще нормально, и в следствии кое-какие сдвигиесть. Похоже, тут замешан господин Тагаев. Тимур Тагаев, – повторила я.

Дед удивленно присвистнул:

– А он там с какого бока?

Пришлось объяснить. Он задумался, замедлил шаг, но руки моейпо-прежнему не выпускал, я пле­лась рядом, выжидательно поглядывая на него.

– Не лезла бы ты в это дело, – сказал он с не­удовольствием.

– Здрасьте, – пропела я. – Не ты ли мне наднях сказал: “Найди супостата”.

– Тогда там никакого Тагаева не было. Теперь есть, и яне понимаю, зачем тебе…

– Вы что, сговорились? – не выдержала я.

– Что, не один я так думаю? Иногда к чужим словам стоитприслушаться.

– Бандит должен сидеть в тюрьме. Я правильно озвучилатвою позицию или она изменилась?

Он поморщился.