Доходы от фабричной деятельности Григорий вкладывал в приобретение недвижимости. В 1902 году вся семейная недвижимость, кроме родового дома на Троицком проспекте, была записана на жену Татьяну, которой принадлежали три многоэтажных доходных дома в центре столицы, в том числе один на Невском проспекте. По муниципальной оценке, их общая стоимость составляла 815 555 рублей.

История жизни Растеряевой демонстрирует формирование типа независимой женщины — владелицы предприятия. В период, когда такие собственницы возглавляли семейный бизнес, наблюдалось стабильное функционирование предприятий, была проведена техническая модернизация. В случае Растеряевой, о включенности женщины — главы семейства в систему корпоративных бизнес-связей на уровне купеческой элиты свидетельствовал «династический» брак ее среднего сына, которому, сочтя его наиболее перспективным из детей, мать завещала львиную долю семейного бизнеса и недвижимость.

Еще одна петербургская фабрикантка 1860‐х годов — дворянка, англичанка Доротея Берд, урожденная Холлидей (ок. 1810 — ок. 1870), — состояла в купечестве с 1865 года после смерти мужа Френсиса (Франца) Берда (1802–1864) и до 1869 года, когда передала руководство предприятиями 27-летнему сыну Джорджу. В этот промежуточный пятилетний период (между владением мужа и сына) она была официальной владелицей семейных «механического, железопрокатного, литейного и водопроводного» заводов и мореходной компании. «Справочная книга» сообщала о ней: «Берд Дарья Ивановна, дворянка, в купечестве состоит с 1865 года. Содержит мореходные суда и чугунно-литейный завод. Имеет каменный дом».

Современный человек редко может увидеть ныне продукцию заводов Берда — только в разряде музейных раритетов. Однако высочайшее качество и эстетические достоинства изделий заводов Берда видны в изготовленном в 1835 году лафете для Царь-пушки в Московском Кремле. Лафет украшен отлитыми по эскизам архитектора Александра Брюллова барельефами с цветочным орнаментом и композицией, включающей геральдического льва, одолевающего змея.

Доротея (на российский манер в документах обозначаемая как Дарья) вышла замуж за Френсиса Берда в 1828 году, в браке родились десять детей. Муж ее унаследовал предприятия от отца — видного изобретателя и промышленника Чарльза Берда (1766–1843), выходца из Шотландии. Свекор Доротеи — изобретатель Чарльз Берд — в возрасте девятнадцати лет был приглашен в Россию для организации оружейного завода в Петрозаводске. Затем он переехал в Петербург, где в 1792 году устроил первый частный механический завод, на котором начали отливать пушки по госзаказу для артиллерии и Адмиралтейства, а позже — изготавливать паровые машины и железные мосты, стальные рельсы для железных дорог. В 1815 году на предприятии Берда был построен первый русский пароход «Елизавета», причем Берд получил привилегию на постройку пароходов вначале на 10 лет (до 1827 года), а затем до 1840 года.

Упоминание о чугунном заводе «англинского купца Карла Берда» содержится в «Ведомости о состоянии посессий» по Петербургской губернии за 1797–1801 годы, найденной в Архиве древних актов. В 1814 году на заводе, производившем чугун, железные и стальные предметы на сумму 462 тысячи рублей в год, трудились 323 рабочих (из них 180 вольнонаемных). По сведениям 1862 года, на предприятиях Берда числилось уже 862 работника, которые произвели продукции на 598 тысяч рублей.

Завод Берда исполнял важные правительственные заказы, военные и гражданские. Например, в 1820–1840‐х годах для строившегося Исаакиевского собора была выполнена уникальная отливка из меди баз и капителей для колонн, из бронзы — дверей, фигур апостолов, евангелистов, ангелов и архангелов. Каждая такая фигура высотой до трех метров весила до полутора тонн. Были изготовлены металлические купола, а также барельефы фронтонов, ступени, решетки, поручни, чугунные рамы для окон, пьедесталы, балясины, чугунные столбы для крыши. Изготовлена и покрыта листовой медью крыша.

На заводе Берда строились миноноски, судовые машины и котлы для военных судов, механизмы для канонерских лодок, яхт (включая царскую яхту «Штандарт»), боевые суда для Балтийского и Черноморского флота, для Каспийской флотилии. Например, на середину 1880‐х годов 11 из 38 миноносок Балтийского флота были изготовлены на заводе Берда. Заказы Адмиралтейства были престижны и хорошо оплачивались. К примеру, механизм броненосца «Петр Великий», изготовленный на заводе Берда в 1874 году, стоил 995 400 рублей, механизм батарейного фрегата «Петропавловск» (1864) — 498 320 рублей, механизм батарейного фрегата «Князь Пожарский» (1867) — 384 140 рублей; механизм лодки «Русалка» (1867) — 146 173 рубля.

Для Петербурга на заводе Берда в 1824 году был изготовлен Пантелеймоновский цепной мост через Фонтанку у Летнего сада.

Бизнес семьи Берд включал также торговое судоходство. Доротея Берд владела судоходной компанией, осуществлявшей сообщение между Петербургом и Кронштадтом, Ревелем, Ригой и портами Великобритании. Суда, отходившие от пристани на набережной Большой Невы, перевозили грузы, а также пассажиров между портами Российской империи. В конце 1840‐х годов мужу Доротеи Францу Берду принадлежало десять пароходов, два из которых ходили между Петербургом и Ригой.

После смерти Доротеи ее сын Джордж расширил производство. На сталелитейном заводе производились рельсы (в 1879 году действовали четыре паровых двигателя в 1334 лошадиных силы, числились 950 рабочих, годовое производство составило 1 миллион рублей). На машиностроительном заводе производились «разные механические предметы по судостроению и для фабрик» (в 1879 году действовали 14 паровых двигателей в 346 лошадиных сил, было 1514 рабочих, годовое производство — 3,1 миллиона рублей). В 1881 году Джордж Берд продал предприятия акционерному обществу Франко-русских заводов в Санкт-Петербурге и вернулся в Великобританию, закончив почти столетнюю эпопею жизни представителей семейства Берд в России.

Причинами банкротства часто было нечеткое распределение ответственности и контроля среди партнеров по семейному бизнесу, что произошло в случае московской купчихи Глафиры Кошеверовой. Глафира доверила семейную фирму зятю Владимиру Серикову, который за двадцать лет привел бизнес Кошеверовых к полному разорению.

В октябре 1885 года в газете «Сенатские ведомости» была помещена информация об объявлении несостоятельной должницей московской купчихи Глафиры Петровны Кошеверовой. Овдовевшей в 1861 году в возрасте тридцати девяти лет Кошеверовой принадлежала оптовая торговля ситцем на Чижовском подворье в Китай-городе. В 1872 году Глафира состояла в 1‐й гильдии, имела два особняка (один ей достался от родителей, другой — от мужа), а также лавку в Китай-городе и две лавки на Нижегородской ярмарке. Проживала Кошеверова на Большой Ордынке, была прихожанкой церкви Николая Чудотворца в Пыжах.

В 1872 году фирма Глафиры процветала, а спустя всего двенадцать лет над ее бизнесом было установлено конкурсное управление (процедура для последующего оформления банкротства). По законам Российской империи конкурсное управление (или конкурс) назначалось после признания несостоятельности либо самим предпринимателем-должником, либо коммерческим судом после исков кредиторов. Из среды всех собравшихся кредиторов избирались двое или более кураторов, под наблюдением которых происходила полная оценка состояния фирмы, сбор сведений обо всех долгах и опись имущества. Имущество затем выставлялось на аукцион, и из вырученной суммы погашались, хотя бы отчасти, долги по претензиям кредиторов. В период расследования кураторы управляли имуществом, разыскивали всё неочевидное имущество и в конце концов составляли заключение о причинах несостоятельности и определяли судьбу должника — посадить его в тюрьму или оставить на свободе после продажи имущества.