— Конклав упаковал нам сэндвичи, — сказал Джулиан, роясь в своем рюкзаке. — Я думаю, лучше съесть их сегодня, потому что они не продержатся до завтра. Еще есть сыр, хлеб, вяленое мясо и фрукты и несколько бутылок воды.

Эмма подошла ближе к нему, чтобы посмотреть, что он распаковывает и раскладывает на траве. Он вытащил два серых одеяла, целый арсенал оружия (они также носили оружие на своих поясах) и какую-то одежду. Когда Джулиан развернул ее, он увидел перед собой гладкие полотна в земляных тонах, скрепленных кружевами и петлями, без застежек на молнии или пуговиц.

— Одежда фейри, — сказала Эмма.

— Это хорошая идея, — сказал Джулиан.

Оба комплекта состояли из длинной майки, брюк, зашнурованных спереди, и жилетов из прочной ткани.

— Мы должны переодеться. Чем дольше мы находимся в экипировке Сумеречного Охотника, тем дольше мы остаемся мишенью.

Эмма взяла меньший по размеру комплект одежды и пошла за деревья, чтобы переодеться. Ей хотелось попросить Джулиана пойти с ней, особенно когда она подпрыгивала на одной ноге, натягивая брюки одной рукой, а другой сжимала пояс с оружием. Она редко чувствовала себя такой уязвимой для нападения, как сейчас, но, даже учитывая то, что Джулиан видел ее без одежды, было неловко просить его об этом. Эмма не была уверена, как отреагирует этот новый бесчувственный Джулиан, и не была уверена, что хотела знать.

По крайней мере, одежда фейри была удобной, мягкой и свободной.

Когда Эмма вышла из-за деревьев, она на мгновение заморгала от яркого солнечного света и начала искать Джулиана. Она увидела его, когда он обернулся; он держал что-то, похожее на кусок старого пергамента, нахмурившись. Он успел надеть лишь брюки, и был голым по пояс. Ее живот сжался.

Эмма много раз видела Джулиана без рубашки на пляже, но почему-то сейчас все было иначе. Может быть, потому что теперь она знала, каково было проводить руками по его плечам, бледно-золотым на солнце. Его тело было гладким и мускулистым, гребни на животе четко очерчены. Она целовала его там, а он проводил руками по ее волосам, повторяя ее имя самым нежным голосом. И сейчас она пялилась на него. Но она не могла это прекратить. В этом чувстве было что-то… незаконное, нервирующее, как будто Джулиан был опасным незнакомцем. Взгляд Эммы скользнул по нему: его волосы, мягкие, темные и густые, завивались там, где они касались затылка; его бедра и ключицы были изящными дугами под его кожей; завитки и спирали рун описывали грудь и бицепсы. Его руна парабатай, казалось, сияла на солнце. Вокруг его запястья был тот же вязаный лоскут из красно-коричневой ткани. В этот момент Джулиан поднял глаза и увидел ее. Он опустил пергамент, который держал в руке, наклоняя его, чтобы закрыть вещь на своем запястье.

— Иди сюда, — позвал он, — взгляни на карту, — и отвернулся, потянувшись за рубашкой. Когда Эмма подошла к нему, он натянул ее, и лоскут скрылся под рукавом.

Джулиан передал ей карту, и она забыла обо всем остальном. Она уставилась на нее. Джулиан опустился на колени и начал распаковывать еду из рюкзака.

Пергамент показывал карту страны фейри — Горы Шипов, различные озера и ручьи, а также Дворы Благих и Неблагих. Также была показана ярко-красная точка, которая, казалось, слегка дрожала, как будто она не была частью страницы.

— Точка — это мы, — сказал Джулиан, делая сэндвич. — Я разобрался с картой — она показывает, где мы находимся по отношению к дворам. Никакая настоящая карта не будет работать здесь. Местность фэйри всегда меняется, и Двор Неблагих перемещается. Но поскольку карта показывает, где мы находимся и где находится Двор, пока мы идем к нему, у нас все будет хорошо.

Эмма села на траву напротив него и взяла сэндвич. Он был с сыром, листьями салата и помидорами — не ее любимый, но было все равно, потому что она была так голодна и могла съесть практически все.

— А что насчет Джейса и Клэри? Мы обещали Саймону и Изабель, что будем искать их.

— У нас всего четыре дня, — сказал Джулиан. — Сначала мы должны найти Черную Книгу, иначе Гораций разрушит нашу жизнь. И жизнь детей. И Хелен, и Алины. И даже Кристины, потому что она знала наш секрет и не сказала.

Эмма знала, что все это правда, и Джулиан лишь констатирует факт. И все же ей хотелось, чтобы он делал это, испытывая хоть малейшее сожаление. Ведь, к большому стыду, их первостепенной задачей является поиск книги, а не поиск своих друзей.

— Но мы ведь можем их искать, если найдем книгу? — спросила Эмма.

— Если у нас останется время, которое нам дал Инквизитор, — ответил Джулиан. — Я не понимаю, почему нет.

— Четыре дня — это не такой большой срок, — сказала Эмма. — Как ты думаешь, этот план может сработать? Или Гораций просто пытается нас убить?

— Довольно сложным способом пытается убить, — сказал Джулиан. Он откусил свой бутерброд и задумчиво посмотрел вдаль. — Он хочет Черную Книгу. Ты слышала его. Я не думаю, что ему все равно, как он ее получит, и нам, вероятно, придется следить за нашими действиями. Но до тех пор, пока это будет в наших руках … — Он указал на карту. — Посмотри. Перекресток Брэма. То, что их точка все еще значилась на карте, позволило Эмме чувствовать себя немного лучше.

— Хотела бы я знать, что Гораций собирается делать с Черной Книгой, — пробормотала Эмма.

— Наверное, ничего. Он хочет, чтобы у фейри ее не было. Для него это равняется чуть ли не политическому восстанию. Консул не смог получить книгу, теперь же получит Гораций. И получит на следующем заседании Совета, и будет горд собой.

— Он, бьюсь об заклад, объявит, что книгу нашла Зара, — проворчала Эмма, а затем остановилась, уставившись на Джулиана. — Ты ешь латук, — произнесла она.

— Да? — Он наклонился над картой, его пальцы держали ее развернутой.

— Ты ненавидишь латук. — Эмма вспомнила, что он всегда ел салат перед детьми, тем самым подавая хороший пример, а потом жаловался ей, что на вкус он неприятный, хрустящий. — Ты всегда ненавидел его.

— Разве? — спросил Джулиан озадаченно. Он поднялся на ноги и начинал собирать свои вещи. — Мы должны выдвигаться. На этот раз будем идти при дневном свете. Слишком много странного происходит ночью в землях фейри.

«Это просто салат», сказала себе Эмма. Пустяк. Тем не менее, она заметила, что прикусила губу, когда наклонилась за рюкзаком. Джулиан привязывал свой арбалет к спине; его сумка висела на другом плече.

Внезапно из леса донесся треск, похожий на звук ломающийся ветки. Эмма обернулась, положив руку на бедро, чувствуя рукоять ножа.

— Ты это слышал?

Джулиан подтянул ремешок арбалета. Они долго стояли, готовые к схватке, но звук не повторился, и ничего не появилось. Эмма отчаянно желала получить руну Видения или Слуха.

— Возможно, там ничего нет, — наконец сказал Джулиан, и хотя Эмма знала, что он на самом деле не пытался ее утешить, он пытался скорее начать двигаться к цели, она все равно знала, что Джулиан так скажет. В тишине они отошли от поляны, которая несколько мгновений назад была яркой от солнечного света, а теперь казалась зловещей и полной теней.