Требования чартистов ныне кажутся совершенно разумными и обычно считаются этапом истории национального политического прогресса.

Это привело бы к значительной потере власти Югом, чего фактически и добивались чартисты: усилившись благодаря Промышленной революции, Север вновь обрел собственный голос – впервые со времен Гражданской войны. У чартистов были союзники в числе лондонской бедноты, но их газета не зря называлась Northern Star – «Северная звезда». Когда их петиция не убедила парламент, чартисты предприняли беспрецедентный шаг, попытавшись учредить альтернативный парламент в столице Севера.

Достопочтенный Натаниэль Вудард увидел в происходящем угрозу английскому единству (то есть власти Южной Англии над всей Англией) и поспешил на помощь.

Образование, образование, образование

Вудард предложил сделать из бунтующего среднего класса Северной Англии настоящих южноанглийских джентльменов посредством образования.

Слева: часовня Итонского колледжа (1482) (© jonrobb / 2011 Creative Commons). Справа: часовня Лансингского колледжа (1868) (© Bellminsterboy / 2015 Creative Commons)

Этот подход сработал. С тех пор северная элита отправляла своих сыновей в расположенные почти исключительно к югу от Трента готические копии подлинно древних школ, где их отпрысков воспитывали в как можно более южноанглийском духе.

Вскоре радикалы, подобные ланкаширскому промышленнику Ричарду Кобдену, пришли в отчаяние.

Английской элите вновь удался ее фирменный трюк – привлечение новых людей на том условии, что они обладают деньгами и готовы отказаться от своих прежних обычаев. Спорт, часто изобретаемый с нуля, стал великим объединителем старых и новых школ.

В 1863 г. в частной школе Чартерхаус были утверждены правила футбола (именовавшегося в частных школах соккером). Библия крикета – «Уисден» – появилась в следующем году. Правила регби (или раггера), отпочковавшегося от футбола в одноименной школе, были созданы в ресторане «Пэл-Мэл» в 1871 г. Первая книга по лаун-теннису (1874) имела даже второе название на древнегреческом в доказательство того, что этот спорт предназначен не для всех.

Первое издание книги Уолтера Уингфилда «Лаун-теннис». Репринт – Gillmeister: Kulturgeschichte des Tennis. Wilhelm Fink Verlag, München, 1990

Однако за стенами подлинно готических или псевдоготических частных школ англичане перемешивались как никогда ранее – на железнодорожных платформах или в городских универмагах. Требовался совершенно новый дресс-код, чтобы выпускники частных школ могли узнавать друг друга, не вызывая у остальных агрессии и желания их ограбить. Аристократическую одежду выбросили в мусор, и ее сменило скромное, но дорогое платье, которое требовалось менять в нужное время и в нужных местах.

Даже малейшее отклонение от этого неписаного кодекса могло привести к катастрофе. Как-то июльским утром 1881 г. англофил граф Омптеда (его предок возглавлял при Ватерлоо Королевский Германский легион) обнаружил на Пикадилли, что на него пристально смотрят. В замешательстве он поспешил домой и посмотрел в зеркало.

Заметив человека в правильной жилетке и вообще одетого должным образом, вы могли обратиться к нему – и тогда все сразу становилось понятным. С 1870-х гг. акцент, известный как нормативное произношение (received pronunciation – RP), стал единственно допустимым. Конечно, это был южноанглийский вариант.

Как попасть в английскую элиту, с 1180 г. до наших дней

Родилась новая демократическая элита, еще более широкая, чем прежде, и готовая принять в свои ряды любого – хоть из Мэйфера, хоть из Мадраса. Получившие одинаковое (классическое) образование, певшие одни и те же (англиканские) гимны, одетые одинаково корректным образом, игравшие в одни и те же (джентльменские) игры и разговаривающие с одинаковым (нормативным) акцентом, выпускники частных школ стали строить теннисные корты, крикетные шатры и поля для регби от Корка до Калькутты, как некогда римляне повсюду возводили форумы, термы и колоннады.