– Не-а, даже не собираюсь.

– Почему все обещания должен давать я?

– Потому что я прошу тебя перестать быть ущербным, а ты просишь меня перестать быть классной, чего я, положа руку на сердце, сделать не могу.

– Пожалуйста, не заставляй меня чувствовать себя паршиво из-за решений, которые я вынужден принимать.

Лидия поднялась с кровати, подошла к своему столу и открыла ящик.

– Ответ – снова «нет». Но мы временно сменим тему.

Она достала из ящика свой старый макбук и обернула провод вокруг него. Подойдя к Диллу, положила ноут ему на колени.

– Вот, с грядущим Рождеством, с прошедшим днем рождения, счастливого Хэллоуина, счастливого всего.

У Дилла открылся рот.

– Погоди, постой. Ты что, отдаешь его мне? Ты серьезно?

– Ага. Зачем мне два компьютера? Мне купили новый перед поступлением. Этому уже около четырех лет. На нем я начинала создавать Dollywould, поэтому он мне очень дорог. Так что все-таки постарайся его не сломать. Он еще довольно неплохо работает. Иногда, правда, подвисает.

Дилл обнял Лидию, отчего ее очки снова съехали набок.

– Спасибо. Спасибо, спасибо, спасибо.

– Окей, полегче. Не надо в знак благодарности ломать мне очки. О, и самый главный бонус: я не какой-нибудь отвратительный парень, поэтому на клавиатуре стопроцентно нет следов спермы.

Дилл сиял, он был счастлив, и не только из-за компьютера, а потому что они с Лидией помирились. И этот подарок был тому подтверждением.

– О, кстати, – сказала Лидия, взяв ноутбук и открыв его, – давай я покажу тебе, как снимать себя на видео. Тогда ты сможешь начать записывать свои песни.

– Никогда раньше не снимал себя на видео. У нас и компьютера-то не было с тех пор, как полиция его изъяла.

– Серьезно? Ты никогда себя не записывал? Что ж, самое время начать. Это будет твоим первым заданием. – Она показала Диллу, как записывать видео и аудио при помощи встроенных в ноутбук видеокамеры и микрофона. – Уяснил?

– Уяснил.

– Отлично. – Лидия поднялась с кровати и снова села за стол. – Теперь свали, потому что у меня полно работы, – сказала она, махнув рукой.

– Лидия, спасибо.

– Пожалуйста. – Она прокрутила страницу вниз, не глядя на Дилла. – И, кстати, придется отменить киновечер в эту пятницу: у меня очень много дел – вузы и блог.

У Дилла вытянулось лицо. Лидия бросила на него предостерегающий взгляд, подняла палец вверх и одними губами произнесла «ты обещал». Дилл кивнул, повернулся и вышел.

* * *

Когда он спускался с лестницы, сверху донесся голос Лидии:

– Пап, слушай, я сама отдала свой старый компьютер Диллу. Он не пытается его украсть.

– Ладно, дорогая. Эй, Дилл, зайди ко мне.

Дилл вошел в кабинет доктора Бланкеншипа. Комната была заполнена антикварными вещицами, книгами в кожаном переплете. На стене – огромный коллаж авторства Долана Геймана[8]. На другой стене – пара гитар. Винтажный усилитель фирмы Fender. Доктор Бланкеншип поднялся из-за стола и снял со стены одну из гитар: это был потрясающий экземпляр Fender Stratocaster 1960-х годов, золотисто-табачного оттенка. Он протянул ее Диллу. Тот взял гитару в руки с осторожностью, как какой-нибудь музейный экспонат. Должно быть, стоила она немало.

– Она прекрасна, доктор Бланкеншип.

– Повесь ее на плечо. Сыграешь парочку аккордов, а?

Дилл поставил свой новый компьютер на стол доктора Бланкеншипа и перекинул через голову ремень гитары. Сыграл быстрый перебор, чтобы размять пальцы. Доктор Бланкеншип достал шнур и включил усилитель. Они подождали, пока он прогреется. Дилл тронул струну.

– Где вы ее нашли?

Доктор Бланкеншип воткнул гитару в сеть.

– На распродаже частной коллекции в Нэшвилле. Давай, жги!

Дилл заиграл, сначала нерешительно.

– Давай, давай! Черт с ними, с соседями!

Дилл стал играть жестче и быстрее, а доктор Бланкешип широко улыбнулся и поднял вверх большой палец. Было здорово. Он играл и играл. А потом вдруг – укол ностальгии. Он вспомнил, что последний раз играл на электрогитаре на глазах у других в тот самый день, когда его отец решил не передавать ему змею, перед тем как его арестовали. Дилл перестал играть и снял с себя гитару.

Доктор Бланкеншип забрал ее и повесил на стену.

– Ну как? Что скажешь?

Не успел Дилл ответить, как с верхнего этажа послышался голос Лидии:

– Папочка, что происходит? Почему твоя гитара звучит так здорово? Мне страшно. Что вы сделали с моим папочкой?

– Люблю свою дочь-острячку, – пробормотал доктор Бланкеншип. – Кстати, тебя перебили.

– Да, инструмент чудесный. Вы не прогадали. Я давно уже не играл на электрогитаре.

– У тебя она есть?

– Раньше была. После… всего, что случилось с папой, нам пришлось продать довольно много вещей, так что мы продали и гитару, и усилитель. Все в порядке, в любом случае мне больше негде на ней играть.

– Ты часто видишься с отцом?

– Несколько раз в год. В следующий раз поеду ближе к Рождеству, при условии что наш драндулет будет еще на ходу.

– Если поедешь к отцу незадолго до Рождества, буду рад тебя подбросить. Я как раз собираюсь в Нэшвилл за продуктами к празднику. Могу закрыть свой кабинет на денек.

– Вы серьезно? В смысле, это было бы здорово, но я не хотел бы доставлять вам неудобства.

– Ты и не доставишь мне никаких неудобств. И, если быть честным, – он понизил голос и произнес, озираясь, – мне не помешает время от времени проводить время с другими представителями мужского пола. В этом доме чересчур много эстрогена.

– Я прекрасно слышу, – крикнула Лидия. – Не будь таким мерзким сексистом.

– Да, я понимаю, о чем вы, – кивнул Дилл, взяв свой новый компьютер. – Скажете тогда, когда вам будет удобно.

– Непременно. Слушай, а Лидия не предложила отвезти тебя домой?

– Нет.

– Хочешь, я подвезу?

– Нет, спасибо, – ответил Дилл с улыбкой. – Погода прекрасная, я лучше пройдусь.

Дилл шел по улице пешком. Дул резкий ветер, подхватывая сухие листья, которые скользили и танцевали перед ним в лунном свете. Их шуршание по асфальту было музыкой для его ушей.