байке с тобой, — выдала Ленка. — И мобильность, и безопасность, и вообще…

— Мдя, — оценил я слегка потемневшую щёчками супругу. — На шею сесть норовит и ножки свесить! — патетично ехидствовал я.

— Ну и не надо, на доске по… — надулась супруга.

— Да нет, вариант-то реально неплохой. И мобильность, и безопасность, — признал я. — А свою человеческую суть этим типам доказывать я желанием не горю. Но подумала-то ты о другом!

— Наполшишечки, — захлопала ресничками вредина.

— Ни на пол, ни на всю. Всё дома, — непокобелимо отрезал я.

Так что через десять минут Трак покинул транспортный Кащей, влекущей на своём хребте-байке Зелёнку. От этого зрелища поджидающие нас офигели, глаза выпучили.

— Супруга моя, Вредная, — ехидно представил я важно кивнувшую Зелёнку. — Давай, Книфень, веди нас, показывай и рассказывай.

— Как пожелает благородный. Осмелюсь уточнить…

— И чего молчишь? Ты или уточняй, раз уж «осмелился», или рассказывай, — наставил я ушастого через минуту тишины.

— Как пожелает благородный. Уместно ли… — кивнул он на Ленку.

— Уместно, — отрезал я.

— А…

— А мне похер. Желаю я так, — авторитарно заявил я, чуя как Ленка на мне подрагивает от сдержанного хихиканья.

— Как будет угодно благородному…

И потелепались мы к городку, под трындёж Книфеня, какой охренительный городишко у них, как всё зашибись и замечательно.

В целом — так и выходило. И жратвы всякой навалом, и с нечистью, причём всей окрестной, либо её подчинили, либо «взаимовыгодное сотрудничество».

Да и производят всякое разное, но практически не торгуют: довольно интересная в Поднебесной сложилась картина, в связи с засильем прыгучих трупов. Небольших поселений тут просто не было. Вот вообще, как заявил ушастый, а Ленка подтвердила кивком. И, соответственно, поселения-многосотентысячники, а то и миллионники — не столько понты и всё такое, а, скорее, способ выжить. Просто прыгуны окружат малое поселение, подтягиваясь к «энергии Ци», как местные обзывали витал. Внутрь, если всё обматерено качественно, хрен попадут, но толку-то? Изоляция, по сути.

То есть, караваны с дорогой экзотикой, причём «к лаоваям» — у соседних городков и городов этой экзотики своей хватает. И выходило, что большая часть производства городка ориентирована на внутригородской рынок.

А вот с «транспортной доступностью», которой я поинтересовался, выходила такая закавыка. Так-то торговля есть, но в основном реками. А река местная никому нахрен не нужна — Столица и Врата. Фактически, единственный крупный городок на ней перед нами, остальное — мёртвые зоны, забитые мертвечиной.

Но Книфень трындел в стиле «нью-Васюков», что вот очистят Столицу, всё наладится. Но это ладно, а вот то, что практически все гнумы и гнумоподобные металюди Поднебесной, в поте бород своих, копают всеподнебесное… метро. Натурально, тянут шахты для объединения страны, огромной, в единую сеть подземных коммуникаций!

Ну… охренеть, честно охренел я. Ленка, кстати не охренела — что-то такое, видно, слышала, но не придала значения. Или просто не подумала о чудовищности объёма такой работы — тоже возможно.

Под эти рассказы мы и добрели до самого городишки. И начал экскурсовод водить лапами, тыкать пальцами и рассказывать. И — мдя. Сословное деление во всей своей красе: трудяги деревянного города, торгаши и воины каменного, ну и чиновники стального. И куча делений внутри групп. Социальные лифты вроде как и есть, но всего один за жизнь: экзамен. Перенервничал, что-то не так сделал, не по незнанию а по иной причине — никого не сношает. Всё, ты в группе, которую определил чин. Выбраться, при желании, можно. Подвиг какой совершив, да и за него прибить могут, по законам.

В общем — мне точно не нравится, окончательно заключил я. И надо бы приложить усилия, чтоб эти товарищи поварились в своём котле, а не лезли к нам. Так-то люди как люди, и небывальщина, потихоньку, это многовековое азиатское деление размоет. Но вот если они, как бы не самая многочисленная группа Земли, начнут «мирную экспансию», то свои отвратные порядочки распространят. Ну, мне отвратные, и я не желаю, а что они сами думают — моему Бессмертию похрен, да.

И производство выходило под эту систему заточено. То есть, низшим классам сознательно «недодавали», при том, что с учётом небывальщины разница уровня жизни должна быть ну максимум в два раза. Между самым главным и самым неглавным.

Наверное, тут ещё и в количестве народу дело. У нас руководители новых поселений подчёркнуто, возможно даже чрезмерно демократичны. И попытки сословия ввести народ на корню давит, помня, что конец не в последнюю очередь из-за этого произошёл.

Ну да ладно, вообще — думаю, что перебесятся, со временем, если не давать разрастись. Пусть свою Поднебесную от радиации и цзянши чистят, метро копают. А лет через десять, волей-неволей эта азиатчина надломится: маги, металюди и вообще. По крайней мере, наиболее вероятный расклад, ну а нет — пусть живут, как хотят, милостиво дозволил я.

Обсудив это с Ленкой (и пофиг на греющих уши сопровождающих!), я обратился к ушастому:

— Посмотрели, неплохо у вас, — сообщил я. — Когда головой думать научитесь — совсем хорошо будет, — ехидно дополнил я.

На ельфячью морду, аж затрясшую заячими ушами от негодования, стоило посмотреть. Но доказывать «как у них всё правильно» он не стал, просто промолчал.

— Вопрос в том, есть ли у вас проблемы с нечистью и нежитью? Или метазверями? — поинтересовался я с сомнением.

Ну, при отсутствии тут лютых магов, народу дохрена. И не слабаки, прямо скажем. Так что, чтобы проблемы были — верится слабо, но всё же, ведьмачью роль отыграть не помешает. Чем чёрт (не в ступе) не шутит, может, на что интересное наткнёмся.

— В нашем благословенном городе всё в порядке, с выходцами с небес мы живём в мире, а демоны служат нам, за плату или в искупление злодеяний, — выдал ушастый. — Но если благословенному желается — можно узнать у старшин кварталов. Но не думаю…

— Не думаешь — и ладно. У всех свои недостатки, — вежливо заметил я. — Давай попробуем, поговорим.

Попробовали, поговорили. Всё у всех зашибись. Ни проблем, ни забот, ни хлопот. Вот прям рай на земле, судя по песням старшин, и ведь не врали, паразиты такие! Ну да и хрен с ними, плюнул я мысленно, распрощался, да и вернулись мы с Ленкой в Трак. Переночуем, да и дальше двинемся.

— Не нравится мне тут, — признала Ленка.

— А то, — кивнул я.

— А я думала — ты шовинист, — призналась она.

— Я — шовинист, — важно покивал я. — Наполшишечки. Лен, мне пофиг на их узкие глаза и прочее. Но у них культура, угнетающая личность. Это хорошо, когда пожрать всем не хватает — тогда