нас — прибью тысчонку-другую, да и свалим, злодейски гогоча. Попробовал я злодейски погогатать — вышло просто замечательно! Аж самого проняло, Зелёнка вздрогнула и вопросительно на меня уставилась.

— Ты чего это, Кащей?

— Это я злодейский смех репетирую, если местные совсем свинотрахами будут.

— Убедительно, — помотала ушами Зелёнка. — Ты только раньше времени так не смейся — пробирает.

— Я старался, — скромно отметил я. — Небывальщина и инфразвук. И ещё можно бурый шум… но не в Траке.

— А это как? — заинтересовалась Ленка.

— Ну ещё коричневым звуком называют.

— Так это легенда!

— Вот! — торжествующе продемонстрировал я дулю, а потом ещё одну. — Прогудеть? — ехидно осведомился я.

— Не надо, наверное, — с опасением отказалась супруга от экстренного слабительного. — А как? — заинтересовалась она.

— Ну сам звук — шиш, — признал я. — Тут именно колебание инфразвуковое, на мозги действует, гладкая мускулатура и расслабляется. Без небывальщины очень сильный нужен, чтоб на мозговую жидкость подействовал.

— Это уже проще самим звуком прибить, — оценила Ленка.

— Ну да, но с небывальщиной — так орать не надо. Я на паре свино… добровольцах тренировался. В счёт должка, за что-то там, — признался честный я.

— Ну ты злоде-е-е-й! — восхищённо протянула супруга.

— Вот да, — погордился я.

Ну и покатили мы потихоньку к распахнутым воротам этого Дуя. Пейзанящие орки и ушастые поднимались, являя небу не жёпы, а наоборот. И на нас удивлённо пырились. На башнях магострелами заводили, но, увидев, что мы с гиканьем посевы не насилуем и даже местных не вытаптываем — наводится не стали.

А вот от ворот, имея нас ввиду, выдвинулся небольшой отряд, рыл на пятьдесят, блин. Ну для такого огромного «небольшого поселения» пять десятков рыл и морд — и вправду небольшой отряд.

Состав «комитета по встрече» был мультирасовым, человеки и два типа ушастых. Краснорожие качки и парочка белокожих, предположительно — ебабельных. Вообще, белые, судя по всему, выходили главнюками. Отряд ехал на метаконине, а парочка, видно главный и секретарь, передвигались на левитирующим на облаке техноартефакте. Офис на воздусях, как он есть, хмыкнул я.

Но дотелепались до вставшего Трака, и второй белокожиый ушастый, сидящий пониже, заголосил:

— Мы — стража Гаодуй Юосоу! И с почтением требуем у гостей ответа: с какой целью вы приблизились к стенам Благословенного Убежища?!

Мы с Ленкой переглянулись, похрюкали, по-семейному.

— С почтением, — хихикнула Зелёнка.

— Требуют, — ржанул я, важно покивав.

— Традиции…

— Дурацкие, — припечатал я, на что жена пожала плечами. — Ладно, пойду трепаться с этими типами. Ты со мной?

— Нет, просто посмотрю, — отмахнулась Ленка.

В общем, ссыпался я к дверце, подумал, сделал морду лица ОЧЕНЬ ехидной, и корону на черепе отрастил. И важно приоткрыл дверь, явив всяким там своё Бессмертие во всей красе.

— Требуете? — лязгнул я, ласково улыбнувшись.

Охрана закопошилась, дёргая взглядом с меня на предводителя, нервно мацая магострелы и какой-то колдунский холодняк. Между белорожими ушастыми произошёл мгновенный обмен колебаниями небывальщины. Кстати, главнюк как сидел с каменной рожей конченного засранца, так и сидел. Даже взглядом в мою бессмертную сорону не повёл, паразит такой!

— Просим простить, почтенный, — слегка склонил голову секретарь. — Но знать, с чем пожаловали столь высокие…

— Кащей Бессмертный, Мудый. Царь, очень приятно, — надменно процедил я, прервав решившего нести пургу в массы ушастого.

— Мы — скромные слуги благословенного четвёртого помощника почтенного градоначальника Гаодуй Юосоу, достойного Хуяжи, — почтительно кивнул в сторону начальника секретарь. — Не таит ли почтенный гость зла…

— Ни хуяжи себе, — оценил я имечко командира. — Не желаю я зла и неприятностей вашему городишке, пока меня не вынудят к обратному, — озвучил я.

Секретарь зашебуршал с магомашинерией платформы, кивнув начальству, всё так же сидящему с засранской мордой. Отряд расслабился, а вот морда, не меняясь в себе, углом рта, прошептала:

— Лаовай.

— А то! — оскалился я, засияв глазами. — Только ты, — тыкнул я в Хуяжа пальцем, — забываешь одну вещь.

На это охранники и секретарь стали изображать различные виды, типы и степени душевной травмированности. А чин, всё с той же рожей, изволил бровку поднять на пару миллиметров. И даже на меня взглянуть, честь небывалая, хех.

— Называя кого-то «иноземным бесом», остроухий Хуяжа, будь готов к тому, что этот иноземец — и вправду бес, — растросился я, засияв прожекторами глаз.

— Я услышал тебя, — процедил ушастый.

Но задёргался, чувствовалось в небывальщине. А вообще — не хрен моему бессмертию хамить. И вокруг — точно свинотрахи, вопрос степени и участия свиномордых орков в этом занимательном процессе, да.

— Господин Хуяджа почтительно интересуется у благословенного, — оттёр душу от плевков секретарь, аж «повысив» меня с «почтенного», — с какой целью он прибыл к стенам нашего города?

— Посетить, посмотреть, как живёте. Могу милостиво оказать помощь в проблемах с нечистью и нежитью, — озвучил я.

— Если благословенный соизволит подождать буквально минуту, мы представим ему сопровождающего…

— Соизволит, — соизволил я.

А через пару минут (обманул, копуша ушастый!), после интенсивного обмена в небывальщине информацией, Хуяжа в сопровождении тридцатки охраны упарил к городу. А секретарь, с мордой не с самой восторженной, огласил, что вот он и есть тот самый «сопровождающий». Ну, мне пофиг, мне тут всё не нравится, но посмотреть надо, чтоб хоть плюнуть адресно. И Ленке этот городок показать не помешает, факт.

16. Бескультурные противоречия

Секретарь, этот белобрысый ельф, представился Кинфенем. А у меня возникло ощущение, что эти типы прозвищами представляются, что, в общем, довольно глупо — если Имя отзывается, а так и было, разницы никакой. Для проклинателя, в смысле. А просто «красивые прозвища» — так глупо вдвойне, я значения не знал и узнать не стремился, так что просто сотрясение воздуха.

Ну да и чёрт с ним, с ушастым. Пересел на какую-то метакобылу и незаметными поморщивания демонстрировал свои филейные страдания, хех.

А я уведомил, что моё Бессмертие желает отогнать свою Могучую Телегу поближе к городку, так что пусть рядом ошивается.

Пара десятков охраны тоже рядом ошивалась, но я их не звал. Так-то понятно, что разумно, и пусть будут, но они уж точно не моя забота.

И в Траке, неторопливо руля, поинтересовался у Зелёнки:

— Ты в городишко со мной?

— Естественно! — аж поставила уши торчком Зелёнка, доставив чисто эстетическое наслаждение.

Тут ещё момент в том, что у белобрысых ухи были… ну совсем лютые. Пропорционально как у древесных ельфов — то есть в полметра, этакие заячьи уши, натурально. И смотрелись они и смешно и глупо. А вот у Ленки моей остренькие, аккуратные и вообще замечательные, да.

— Ну и хорошо, — покивал я. — На доске?

— А на тебе можно? — захлопала ресничками Зелёнка.

— Ммм?

— Ну на