Он показал мне руку и перевернул тыльной стороной ладони. Прямо на глазах у парня отрастали когти, прорезывалась чешуя, удлинялись кости. Он покачал ладонью, ловя блики света на металлической чешуе, а потом она истаяла, и уже человеческая ладонь смахнула голубоватый дымок в небытие.

– Что-то сломалось во мне в тот миг. Или исцелилось, не знаю.

Темный маг замолчал на мгновение, и чашка лопнула, не выдержав колебаний температуры. Я даже не успела ахнуть – один взмах руки, и осколки вместе с содержимым просто истаяли голубоватым дымком.

– Я не могу сейчас позвать тебя замуж, – продолжил свою речь Валентайн.

– Потому что ты помолвлен, – глухо произнесла я.

– Нет, – жестко произнес парень. – Потому что ты откажешься.

Я замедленно кивнула, соглашаясь. Замужество сейчас действительно не очень входило в мои планы.

– И я не помолвлен, – он поморщился. – Невеста… скажем так, она сбежала, даже не познакомившись со мной.

– Почему? – удивилась я.

– Хм, дай-ка подумать… может быть, потому что я – проклятый темный маг?

– Да уж, такое себе приданое, – усмехнулась я.

– Поэтому… – парень помедлил, будто собирался с духом зарубить минимум одного дракона. – Как ты смотришь на то, чтобы побыть моей парой до конца учебного года?

Я смотрела в его сосредоточенное лицо и не узнавала того демона, кто встретил меня на пороге Темнейшей академии. И весельчака, кто водил меня по этому городу за платьем, я тоже не видела. Передо мной сидел юноша, сосредоточенный, собранный, напряженный, как струна. Как будто осколки собрались в единое целое, став той личностью, что я еще не знала, но, кажется, очень хотела узнать.

– А что потом? – спросила я.

– Потом ты получишь диплом об окончании Темнейшей академии. Я сделаю тебе предложение. И у тебя не будет никакого желания отказывать мне, – твердо произнес он.

Валентайн протянул мне ладонь через стол. Обычную человеческую ладонь. И спросил:

– Что скажешь, Николетта?

А что я могла сказать ему? Что вообще можно сказать человеку, который рисковал ради тебя жизнью, с которым вы выживали в по-настоящему страшном месте? Которого я лечила до последней капли своей целительской магии?

И я… и я просто вложила ладонь в его руку. Темный маг сжал мою ладонь, прикрыл глаза и тихо, на выдохе, произнес:

– Спасибо.

– Но это не значит, что я дала согласие на помолвку или на брак, – строгим тоном сказала я.

– Естественно, – хитро прищурился Валентайн, точно сытый кот.

Мы допили чай, неспешно беседуя о наших приключениях. Валентайн был всерьез озадачен тайной того домика, и планировал порыться в библиотечных архивах. Я же размышляла, как быстрее организовать план обучения основам лекарства других студентов. Эта затея все еще не нравилась Валентайну, но он назвал ее «неизбежным злом» общения со мной.

А когда мы закончили, невидимый демон положил перед темным магом несколько конвертов без знаков отличия. Валентайн вскрыл первый конверт длинным когтем и, пока его глаза бежали по строкам, стремительно мрачнел. Второе письмо не улучшило его настроения, а вот после четвертого парень витиевато выругался, совсем не стесняясь в выражениях.

– Что, невеста объявилась? – меланхолично спросила я, внутренне напрягаясь.

– Даже если бы она объявилась, ей бы это не помогло – меня успели похоронить, – мрачно произнес парень.

Я нахмурилась:

– Нас не было всего несколько дней, откуда такой энтузиазм?

– О, тебе еще представится возможность пообщаться с моим семейством… но, поверь, на тепленькое местечко наследника там быстро выстроится очередь.

Он вздохнул и раздраженно забарабанил по столу, заново перечитывая какой-то из конвертов.

– Ладно, начнем с простого. Если письмо не исправит ситуацию, придется навестить отчий дом, – резюмировал Валентайн.

– Почему не сделать это сейчас? – я склонила голову набок.

– Скажем так… – помедлил с ответом Валентайн. – Дать родственникам время вцепиться друг другу в глотку мне нравится больше, чем уладить все миром.

Я живо представила себе обрисованную картинку и поняла, что еще никогда в жизни так не радовалась отсутствию герцогских обязанностей.

– Кстати, какой у тебя в комплекте идет титул? – невинным тоном спросила я.

– Совершенно необременительный, – отмахнулся парень, – тебе точно понравится.

И сказано это было таким тоном, что сразу понятно – минимум граф, да еще и с землей и парой-тройкой замков на балансе.

– Что ж, думаю, удобнее всего будет взять экипаж до Темнейшей, – произнес Валентайн, возвращаясь к насущным вопросам.

– Насколько я помню, когда мы последний раз были в Темнейшей, мост в нее отсутствовал, – заметила я. – Тут есть крылатые экипажи?

– Ерунда, – отмахнулся Валентайн. – Там целый некрополис под боком, столько дармовой рабочей силы ни у кого нет.

– Ого. Вам бы города строить с таким подрядом.

– Ну, может, пару поколений спустя так и будет… – пожал плечами парень. – Но для начала нам надо переодеться. Я, конечно, в восторге от открывающихся перспектив в прорехах твоего платья, но, боюсь, всем остальным глазастым мне придется подправлять зоркость.

Я осмотрела себя со всех сторон. Ну, в целом, надо было признать, что темный маг прав, и я в этом платье походила на ночную бабочку, причем из дешевеньких.

– У меня с собой ни монетки, – заметила я. – И у тебя тоже.

– Ну, ты же со мной, – улыбнулся маг, – это решает практически любые вопросы.

С этим, конечно, сложно было спорить, учитывая его чешую и хвост, но я не думала, что любые затраты можно перенести на потом, обронив: «Милочка, запишите на мой счет».

Ателье было то же. Агата нас не ждала, но обрадовалась. То есть сначала пришла в шок и ужас, и ей очень хотелось прокомментировать наш внешний вид, но женщина сдержалась. Магической силой воли, не иначе.

А затем пошла примерка. Но я попросила себе еще одно точно такое же платье, а вот Валентайн решил шикануть и долго и с чувством выбирал новый костюм. Через полчаса я пригрозила ему жестокой расправой, если он уже не определится с тряпками, и за пять минут вопрос был решен.

Так что мы вышли из ателье хорошо одетые, но дурно пахнущие приключениями по пересеченной местности без горячей воды. При этом маг забрал наши испорченные путешествием вещи и теперь нес сверток как величайшую ценность.

– Это будет семейная реликвия, – с серьезным видом возразил он на мое предложение сжечь тряпки ну или хотя бы выкинуть их.