Только он не успел сделать ни шагу, потому что откуда-то из темноты вынырнула человеческая фигура. Илья отшатнулся и вскрикнул от неожиданности, а потом увидел, что это Сомов – тот самый пропавший и прячущийся где-то на территории Бадальской Бани подросток.

– Артем, – выговорил Илья. – Это ты?

Выскользнув из тьмы, словно таракан из щели, Сомов стоял перед ним: худое тело, узкие мальчишечьи плечи, длинные руки и ноги, и Илья понимал, что, кроме этих черт, ничто в нем не напоминает того парнишку, которого он знал.

Вообще не напоминает человека.

Чуждая, звериная природа стоящего в двух шагах существа была очевидна, отчетлива – так мы сразу отличаем, например, мужчину от женщины. Или дерево от животного.

Лицо и руки Сомова были белыми до синевы, как снятое молоко. Глаза горели алым светом, как угли в догорающем костре. От всей его фигуры, двигающейся со сверхъестественным проворством, исходил холод. Стоять подле него было все равно что находиться рядом с глыбой льда.

– Нашел меня? – горловым, вибрирующим голосом проговорил Сомов и растянул губы в подобии улыбки. – Хорошо. Я рад тебе. Мы всем рады. Сейчас ты к нам присоединишься.

«Бежать!» – мелькнуло в голове, но Илья остался стоять на месте. Он не мог совладать с собой: Сомов будто заморозил его, обездвижил. С ужасом, смешанным с отвращением (а где-то на донышке было – о господи! – нечто, напоминающее нетерпеливое вожделение), Илья наблюдал, как Сомов придвигается к нему все ближе, как открывается его рот, выдвигаются вперед челюсти и обнажаются зубы – белые, слишком крупные для худощавого лица.

Илье повезло второй раз за эту ночь – он опять умудрился избежать смерти (или чего-то худшего). На этот раз спасение явилось в лице Дарко, одетого в шлепанцы и полосатый махровый халат.

Главврач Бадальской Бани схватил Илью за плечи, рванул на себя и буквально волоком втащил в холл, захлопнув дверь перед демонической тварью. Перед этим он швырнул чем-то в упыря, выкрикнув слова, которых Илья не расслышал.

Уже в следующее мгновение оба стояли посреди ярко освещенного холла. Илья не мог отдышаться, в голове гудело.

– Ты в порядке? Все хорошо? – Дарко тряс его за плечи, стараясь привести в чувство.

«Оксана!»

Илья вырвался, завертелся на месте, но за огромными окнами и стеклянными дверями никого не было. Сомов снова провалился во тьму, которая исторгла его. На месте, где еще недавно стояли Оксана и дети, никого не было.

– Кого ты ищешь? Зачем вообще пошел сюда ночью? – спрашивал за его спиной Дарко. – Я услыхал шум в коридоре, вышел – у тебя дверь нараспашку – и спустился.

– Оксана. Увидел в окно, что дети обступили ее и… – Илья потер ладонью лоб.

«А может, привиделось? Все привиделось?»

Дарко пошел к лестнице.

– Надо проверить, – на ходу сказал он.

Илья поплелся следом, чувствуя себя выжатым, обессиленным.

Остановившись возле двери Оксаны, Дарко осторожно постучал – сначала едва слышно, потом громче. Никто не отозвался. Доктор повернул ручку, и Илья, ничуть не удивившись, увидел, что дверь не заперта.

В комнате никого не было, расправленная постель оказалась пуста.

Не сговариваясь, Илья и Дарко бросились в комнаты детей. Уже через несколько минут стало ясно, что из двадцати ребят, которые были в группе Оксаны и Арсения, остались только шестеро, причем самые младшие. Изолятор, где с вечера находились два подростка, тоже опустел.

Илья и Дарко пошли к Марине, которая встретила их полностью одетой. Дарко быстро обрисовал ситуацию, и они, уже втроем, обежали другие комнаты. К счастью, все остальные были на месте.

Остаток ночи взрослые и подростки выполняли распоряжение Ильи: передвигали кровати, перераспределяли спальные места.

– Нельзя оставлять детей по двое, – пояснил Илья. – Нужно, чтобы все ночевали большими группами, друг у друга на виду.

В результате все собрались в трех комнатах, по пятеро в каждой. Комнаты были в одном крыле, через стену друг от друга, младшие дети находились со старшими. Илья собственноручно проверил запоры на окнах, закрыл жалюзи и занавески, включил ночники.

Дети казались напуганными, однако держались лучше, чем можно было предположить. Они даже послушно улеглись в кровати, согласившись попробовать немного поспать, ведь было еще слишком рано.

Взрослые собрались у Марины – у нее был самый просторный двухкомнатный номер. Войдя, Илья увидел на спинке стула пиджак Дарко. Марина, перехватив его взгляд, порозовела.

«Что стесняться? Взрослые же люди, к тому же оба одинокие», – подумал Илья.

Компания была совсем маленькая: он, Дарко, Марина, Нина и Арсений. Илья подробно рассказал о том, чему стал свидетелем: он описывал, что видел, не стараясь подобрать более мягкие слова и определения. Было плевать, верят ли ему: он-то знал, что говорит правду. Впрочем, они верили.

Марина сидела в кресле, обхватив себя руками, непривычно молчаливая и, кажется, совершенно дезориентированная. У Нины глаза были как блюдца: огромные и растерянные. Разговор в основном шел на сербском, а она плоховато понимала этот язык. Однако большую часть все же улавливала, да Арсений переводил ей совсем непонятное.

Сам он слушал внимательно: ни разу не перебив Илью, не отпуская замечаний вроде «а ведь я говорил». Хотя, если честно, мог бы. Отнесись они серьезно к тому, что Арсений рассказал им с Дарко, многих бед удалось бы избежать.

– Небо светлеет, – сказал доктор, подошел к окну с бокалом коньяка в руке, немного приоткрыл и тут же закрыл жалюзи. – Ночь прошла.

– Слава богу, – вырвалось у Нины.

– Нужно решить, что делать дальше, – подал голос Арсений.

– Нас осталось так мало, – тихо проговорила Нина. – Пятнадцать детей: в моей группе девять, у Арсения и… – Она смешалась. – У Арсения шестеро. И мы.

Арсений посмотрел на Марину, которая по-прежнему молчала, и спросил:

– Сегодня суббота, но ведь кухонные работники, медики все равно должны прийти? Они увидят, что мост разрушен, позвонят, кому надо, и нас спасут, так?

«Нет, не так», – подумал Илья, вспомнив, что говорил Дарко.

Марина подняла на Арсения тусклый взгляд.

– Весь персонал подал заявления об увольнении. Один за другим разбегались – ты видел. Я собиралась звонить хозяевам курорта, чтобы решить эту проблему, все откладывала, да так и не успела.

– Но кто-то ведь должен был остаться? – спросил Арсений.

– Доктор Дарко, – усмехнулась Марина. – Две медсестры, повар и горничная обещали подумать. Мне удалось уговорить их, пообещав зарплату в двойном размере, пока все не решится. К понедельнику, надеюсь, они придут.

Арсений встал и прошелся по комнате. Нина следила за его перемещениями затравленным взглядом.