И у него оставался футбол. Цель, которую он поставил перед собой в двадцать лет, — найти жизненный путь, не требующий футбола в качестве кислорода, — так и не была достигнута. Кент верил, настаивал, что бо́льшую часть времени это удается, что, преуменьшая значение игры, он превратил ее из патологической жажды победы в нечто по-настоящему здоровое, и единственный результат, который для него важен, его единственная награда — мальчишки, возвращавшиеся каждый год с учеными степенями, хорошей работой, замечательными семьями или просто добрыми словами.

Разогревшись, он прибавил шагу и попытался убедить себя, что жаждет победы не так сильно, как ему кажется, попытался сказать себе, что победа ничего не докажет. Победа или поражение ничего не изменят. У футбольной команды Чамберса был хороший год, а он отправляет мальчиков в большой мир лучше подготовленными для того, чтобы стать хорошими людьми.

Новые победы не имеют значения.

Но как же он их хотел…

«Трофей не изменит меня», — часто повторял Кент. Легко говорить, что тебя не изменит то, чего у тебя нет.

* * *

Трибуны были переполнены, и Адам с Челси, приехавшие поздно, не имели шансов найти удобное место с хорошим обзором. Но Адам не любил толпу, и поэтому они просто стояли у ограждения позади зачетной зоны. Если Челси и не нравилось стоять, она ничего не сказала. Случайные посетители матчей любили сидеть ближе к центру поля и как можно выше — цены билетов на матчи профессионалов увеличивались каждые десять ярдов между зачетной зоной и пятидесятиярдовой отметкой, где места считались самыми лучшими. По мнению Адама, разница между зрителем, который просто получал удовольствие от футбола, и тем, кто досконально знал игру, заключалась в том, что специалисту хотелось наблюдать за матчем с того места, которое позволяет следить за действием. Если игра развивается вертикально, зачем занимать позицию, которая всегда располагается под прямым углом к действию? Это неудобно. Адам играл на месте среднего лайнбекера и хотел видеть игру так, как привык видеть сам, когда выходил на поле, — лицом к линии нападения и квотербеку, пытаясь уловить его сигналы и определить схему игры.

Трибуны школьного стадиона, носившего имя Уолтера Уорда, вмещали двенадцать тысяч человек. Неплохо для маленького города, но и не сравнить с Массилоном, где население было таким же, но стадион рассчитан почти на двадцать тысяч, оркестр достоин участия в Параде роз, а у боковой линии сидит живой тигр. В былые времена Массилон пятнадцать раз выигрывал чемпионат штата в течение двадцати лет. По мнению Адама, да и всей Америки, их соперничество с школой Мак-Кинли из Кантона было самым захватывающим в истории школьного футбола. Обе школы находились в округе Старк, и на протяжении тридцати двух лет они двадцать восемь раз выигрывали чемпионат штата. Это был золотой стандарт школьного футбола, и его брат всегда увлекался историей команды из Массилона, но их стадион не приносил ему удачу. В его дивизионе финальный матч проходил в Массилоне. И две попытки Кента завоевать чемпионский титул в этом прославленном месте, которым он восхищался, потерпели неудачу.

Теперь, под затихающие звуки оркестра, выкрики чирлидеров и аплодисменты и вопли двенадцати тысяч человек на трибунах, Адам стоял за северной зачетной зоной, скрестив руки на груди, и смотрел на команду брата. Они удачно провели розыгрыш, но почему-то больше не пасовали, похоже, намереваясь в последней попытке выбить мяч ногой в сторону соперника. Конечно, это сценарий Кента. Еще один приемчик Уолтера Уорда, который не нравился Адаму. Красивый футбол предполагает быстроту и непринужденность, а сценарий — враг и того, и другого.

Защита команды Чамберса была прочной, хотя Адам считал, что им следует применять схему 4–3, а не 3–4, которую всегда использовал Байерс. Схема 4–3 обеспечивала бо́льшую гибкость и, по мнению Адама, бо́льшую агрессивность. У Чамберса достаточно атлетичных и жестких игроков, чтобы оказывать бо́льшее давление на квотербека, чем теперь. При всем том игроки не ошибались. Они знали свои обязанности и выполняли их. Никто не готовил команду лучше Кента. Если б он дал понять парням, что играть с отчаянной жаждой победы — это нормально, трофеи не заставили бы себя ждать. Но сначала он должен признать это сам.

«Хикори Хиллз» в четвертой попытке выбили мяч; «Кардиналы» получили его в превосходной позиции и передали Колину Мирсу для вертикального маршрута — он рванул вперед на десять ярдов и обернулся, зная, что мяч должен быть тут. Мяч был на месте, только Колин его не поймал. Адам смотрел, как он хлопнул себя по шлему, и Адаму это не понравилось. Слишком напряжен.

В первой половине игры мяч бросали Мирсу еще пять раз. Он поймал лишь одну передачу — с трудом. Выпустил мяч из рук и вновь уронил бы его, если б не толчок углового защитника, от которого Колин отлетел к отскочившему мячу, схватил его правой рукой и, падая, прижал к себе. Зрители вскочили со своих мест и захлопали, но Адам видел, что парню это не нравится. Аплодисменты сочувствия. Колин понимал, в чем дело, и расстраивался.

Однако вынос мяча был хорош, а защита — еще лучше: прервала два паса и вынудила соперников потерять мяч. Первая половина закончилась со счетом 20:10. С «Кардиналами» все было в порядке.

По крайней мере, с большинством.

— Парень Рейчел был не слишком хорош, — сказала Челси.

— Не слишком, — подтвердил Адам.

Во время матчей он обычно молчал, и Челси старалась не беспокоить его. Теперь, во время перерыва, она повернулась к нему и спросила:

— Скучаешь? По игре?

— Еще как.

— Ты никогда не хотел стать тренером?

— Я хотел бы работать вместе с Кентом. Тренером по работе с защитниками.

— Позволил бы Кенту быть твоим боссом? — Похоже, она в это не верила.

— Без вопросов. Главному тренеру не позавидуешь. Вся эта ерунда — школьные советы, родители и спонсоры, газеты и телевидение — не для меня. Кент хорошо умеет с этим управляться, у него подходящий характер. И все равно ему нужен хороший тренер, отвечающий за защиту. Байерс неплох, но я был бы гораздо лучше. Его ви́дение ограниченно. Увидишь — во второй половине матча особых изменений в действиях защиты не будет. Вот почему им нужно набирать столько очков. Кенту, конечно, это нравится, в этом он хорош. Игра в пас, он просто без ума от нее. Большинство мужчин мечтают о женщинах и богатстве. Мой брат мечтает о комбинации с пасом мяча в середину поля.

Челси с любопытством разглядывала его, и он спросил:

— Что?

— Удивлена, что ты хотел бы работать на него.

Адам пожал плечами.

— Думаю, было бы весело. Он — хороший главный тренер. А я мог бы ему помочь. Абсолютно уверен, что мог бы помочь.

* * *

В раздевалке Кент похвалил свою вторую линию и отчитал лайнменов за недостаточное давление на квотербека, напомнив, что «Хикори Хиллз» попытаются перехватить инициативу, и чем меньше у них будет на это времени, тем лучше. Он сделал несколько замен в нападении, дав указание Лореллу следить за второй линией защиты соперника, чтобы помочь Колину, — это компенсировало возможности в слоте, которые он упускал. Лорелл кивнул, но он не смотрел на Колина, а тот вообще ни на кого не смотрел. Все думали одинаково: маловероятно, что во второй половине матча сэйфти помогут Колину, когда парень не может поймать ни одного мяча.