– Огонь мне свидетель, – куратор щёлкнул пальцами. – Я желаю немедленно разорвать путы.

Над его ладонью вспыхнула маленькая искорка и тут же погасла. Мой огонь продолжал ровно гореть.

– Ты вообще соображаешь, что сейчас сделала? – Андрей глубоко вздохнул. – Понимаешь, что значит – общие мысли и чувства?

Понимаю, конечно. Страшновато звучит, но иначе ты бы ушел один.

В моей голове отчётливо прозвучал голос Андрея, непривычно мягкий:

– Этого хотела? Чтобы невозможно было скрыть ни одну мысль?

– А были другие варианты? – вслух огрызнулась я. – Для дела так даже лучше.

Общаться мысленно в зазеркалье – не так уж и плохо. Мало ли о чём нужно будет договориться. И не для дела тоже неплохо. Может, хоть пойму, что в голове у куратора и почему он совсем на меня не реагирует.

– Не отреагируешь на тебя! – мысленно хмыкнул Андрей. – Малолетка безмозглая! Знал бы, что до такого додумаешься…

Я с интересом смотрела на него, ожидая продолжения мысли. Однако вместо этого куратор принялся перемножать двузначные числа без помощи магии. Ну и ладно, не будет же он заниматься этим двадцать четыре часа. А отойти от меня дальше, чем на пару метров, у Андрея не получится. Вот и хорошо, может, дело дойдёт до объятий и поцелуя. Андрей сдержанно кашлянул. Да уж, в общих мыслях, кроме плюсов, есть ощутимые минусы. Этими мыслями я не собиралась делиться.

– Дошло? – Андрей сжал мою руку, свободную от огня, в своей. – Всё, времени на привыкание к новым и интересным ощущениям нет. Пойдём.

Ах да, идеальный вариант для связанных магическими путами – постоянно держаться за руки, быть как можно ближе. А в этом условии есть свои бонусы.

Андрей в очередной раз глубоко вздохнул.

– Бонусы, значит, – пробормотал он. – Ладно, я тебе потом скажу всё, что об этом думаю.

– Я и так узнаю, – с нервым смешком напомнила я.

В зеркало Андрей вошёл первым, упорно перемножая триста семьдесят четыре на семьсот двадцать шесть. Когда я шагнула за ним, ощущение было такое, будто прошла сквозь густой туман. Теперь мы стояли в точно таком же отделанном голубым кафелем помещении, но кабинок здесь не было – только кафельные стены и дверь. Правда, дверь здесь находилась не справа, а слева.

– Кабинки в зеркале не отражаются, так что их тут и не будет, – сказал Андрей.

Он коротким движением свободной руки запечатал зеркало. Я в первый раз такое увидела: отражение исчезло, стекло стало черным. Андрей двинулся вперёд, не выпуская мою руку.

– Подпитка идёт, и неслабая, огонь принял жертву-путы, – крутились в моей голове его мысли. – Но лучше бы отказал.

Ага, конечно! И что бы делал тут в одиночку маг с полузакрытым каналом, растративший кучу сил и толком не восстановившийся? И вообще, что его напрягает? Я же не лезу целоваться, например. Хотя для восстановления энергии было бы неплохо. И не только для восстановления энергии.

В следующую секунду меня захлестнула волна желания – слиться в объятиях, в поцелуе, чувствовать его губы на губах, а потом…

– С ума сошла? – Андрей сжал мою руку крепче, его голос стал сиплым. – Уйми свои фантазии, мне сейчас нельзя отвлекаться! Надо срочно найти ещё два зеркала, неизвестно, кто и где может нас встретить.

Да, сейчас действительно не время делиться такими желаниями и эмоциями. Но я ведь создала путы на двадцать четыре часа, так что можно будет продолжить, когда вернемся. Если это отвлекает моего куратора от дела, значит, он всё же испытывает ко мне какой-то интерес, пусть даже и невольно. И это не может не радовать.

– Что же я натворил в своей жизни, чтобы получить такое наказание, как ты? – Андрей усмехнулся. – Пойдём, держись пока за моей спиной и направь свои мысли на что-нибудь другое.

Ладно, ладно, направлю. Может, я больше никогда не попаду в зазеркальный мир. Надо же посмотреть, что здесь и как. Интересно, как сюда занесло Нику? Как она вообще сговорилась с Аверинной?

– Дурное дело нехитрое, – мысленно отозвался Андрей. – Похоже, что Ника шагнула в зеркало сама, не вижу никаких следов борьбы ни тут, ни у нас.

Мы вышли за дверь и сразу оказались в полутёмном классе Духовой. Огонёк над моей рукой сразу загорелся ярче, и стало видно, что большое зеркало здесь ничего не отражает. Оно выглядело, как чёрный экран выключенного компьютерного монитора

Неожиданно меня снова накрыло волной желания, только более сильной, яркой. Полутьма волновала. Перед глазами пронёсся калейдоскоп картинок – поцелуй, я сижу на одной из парт, а Андрей обнимает меня, ласкает, его рука скользит ко мне под футболку. Да это же его мысли и его желания! Они – одни на двоих. А классная штука – путы. Как бы я ещё догадалась, что куратор всё же отличает меня от мебели и испытывает ко мне интерес? На вид-то Андрей совершенно бесстрастный.

– Нельзя отвлекаться? – задыхаясь, прошептала я.

– Я, по-твоему, железный? – Андрей несколько раз глубоко вздохнул. – Извини, это было непозволительно, я не должен был показывать тебе ничего подобного.

Почему? Мне понравилось. Теперь повторить бы всё это в реале.

"Что ты творишь? Девчонке восемнадцать лет! С ума сошёл? – мысли Андрея слышались отчётливо. – Мы здесь не за этим. Эмоции слишком сильные, я уже забыл, какими они бывают…"

Ну и в чём проблема? Эмоции есть – и прекрасно! Да, мне восемнадцать, я совершеннолетняя, и не понимаю, что так смущает Андрея в моём возрасте. Хотя в одном он прав: мы здесь не за этим.

Куратор молча потянул меня за собой к следующей двери.

– Почему зеркало у Духовой чёрное? – спросила я.

– Видимо, запечатала его перед отъездом, чтобы адептки не вздумали как-нибудь побаловаться, – хмуро ответил Андрей.

У двери он обернулся и бросил оценивающий взгляд на тёмное зеркало, а потом – на струйку огня над моей свободной рукой.

– Смотри, если начнёшь слабеть, если станет плохо, сразу говори мне, – приказал он. – Сейчас отправлю заклятие Духовой ко всем ближайшим зеркалам.

Ух ты, это высший пилотаж – использовать в своих целях чужое заклятие, да ещё когда задача дана так расплывчато. Ближайшие зеркала – Андрей же понятия не имеет, где они находятся.

Куратор сосредоточил взгляд на язычке пламени над моей рукой. Крохотная искорка выскочила из него и, пролетев через класс, нырнула в тёмное зеркало. Яркий красный огонек стремительно отдалился, вернулся, словно отбитый ракеткой теннисный мячик, снова отдалился, снова вернулся, а затем вылетел из зеркала и нырнул в весело пляшущий язычок огня.

– А теперь ищем след, – Андрей слегка сжал мою руку. –