– Нет, не давала. И никто не просил. Я только показала ихдвух своим подругам. И альбом лежал у меня в спальне.

– Кроме вас, здесь кто-нибудь бывает?

– Приходит женщина, которая помогает мне по хозяйству. Я неумею хорошо готовить, она делает это вместо меня. И убирает квартиру. Ей ужешестьдесят пять. И больше никого. Никого, кроме Гены.

– Альбом вы лично вернули ему?

– Нет. Я отдала Александру Казберуку, когда Гена прислал замной машину. Мы тогда улетали в Хельсинки, и Казберук обещал вернуть альбом наместо.

– Вы улетели в Хельсинки, а альбом остался у Казберука? –уточнил Дронго

– Не остался. Мы улетели в Финляндию, а он отвез его кЛедковым домой.

– Сколько вы были в Финляндии?

– Мы вылетали на уик-энд. Там такие озера. Мы сразу изХельсинки едем за город. Очень красивые места.

– И вы вернулись в понедельник?

– Да. Мы всегда возвращаемся в понедельник.

– Значит, Казберук мог держать этот альбом у себя допонедельника. С пятницы до понедельника, правильно?

– Мог, но зачем? Зачем ему детские карточки шефа? Какой отних прок? Он отвез их домой к Ледкову, я в этом не сомневаюсь

– У него были ключи от квартиры Геннадия Даниловича?

– Да, у него есть запасные ключи.

– Понятно.

Дронго подумал, что все эти факты говорят не в пользуАлександра Казберука, но никак не прокомментировал её слова.

– Вы знали о том, что Ледков нанял охрану для своего друга?

– Он мне об этом говорил. Очень переживал. И когда убили егодруга, тоже переживал. Звонил мне, говорил обо всем. Оказывается, у жены егодруга был больной сын. Можете себе представить?

– Об этом тоже вам рассказал Ледков?

– Он просил меня никуда не выходить. И объяснил, что несможет ко мне приезжать несколько дней.

– И не приезжает?

– Нет.

– Он сказал вам о том, что решил сменить охрану у своегодруга?

– Что-то говорил, но я не обратила внимания.

– И никому не рассказывали? Например, двум своим подругам?Или кухарке, которая у вас работает.

– Я вообще не помнила об этом. Просто Гена сказал, чтопрежние охранники плохо сработали. По-моему, они устроили аварию или попали ваварию, я точно не помню. И он говорил, что решил поменять охранное агентство.Об этом я сейчас вспомнила. Но я никому об этом не рассказывала, это абсолютноточно.

– У меня к вам ещё один вопрос. Когда мы подъехали, один изохранников сказал, что не знает кода на входной двери подъезда вашего дома.Нужно звонить к вам, чтобы вы открыли дверь. Ледков тоже так делал?

– Он знает шифр, и у него есть ключ, – напомнила Алла.

– Это я понимаю. Я спрашиваю о другом. Если он открывалдверь своим ключом или набирал шифр, то в подъезд дома он всегда входил один?Без охраны?

– Ну да, – улыбнулась она, – вы думаете, что ему нужнаохрана внутри дома? Для чего? Охранять его от меня? Я, между прочим, некусаюсь. И он не хотел, чтобы даже его водители знали, на каком этаже я живу.Только Александр Казберук.

– Он намеренно не сообщает охранникам, на каком этаже выживете, – повторил Дронго, – и не позволяет другим его провожать. Ну да, всёправильно. Он же семейный человек.

– Что вы говорите? – не поняла Алла.

– Ничего. Большое спасибо. Вы мне очень помогли.

– Не за что, – улыбнулась она. – Может, выпьете что-нибудь?А то я сижу одна с этим телевизором и никуда не выхожу.

– В следующий раз. – Он поднялся и, пожав ей на прощаниеруку, вышел из квартиры.

Спускаясь вниз, он воспользовался лестницей, внимательноосматривая каждый этаж. Затем вышел из дома, захлопнув дверь. Посмотрел на дом,ещё раз оглядел двор. И уселся в машину, попросив отвезти его к Ледкову.

В дороге он продумывал свой план. После разговоров сподозреваемыми у него возник некий план, который можно было осуществить ужезавтра, попытавшись вычислить возможного преступника. И затем перезвонилЛедкову

– Я поговорил с вашей подругой, – коротко сообщил он. – Уменя есть к вам одно предложение. Но сначала я хотел бы встретиться с этимрежиссером Чистовским и узнать у него некоторые возможные детали…

– Не получится, – прервал его Геннадий Данилович. – Нашрежиссер улетел в Сибирь на очередные съёмки. Иногда я завидую людям, которыеумеют так жить. У него сын в больнице, у бывшей жены погиб муж, такое горе, аон как ни в чем не бывало улетает на съёмки. Может, эти творческие люди всетакие бесчувственные?

– Я думаю, не так много людей в мире, которые оченьсокрушаются по поводу смерти мужа своей бывшей жены, – возразил Дронго, – анасчет сына… Я думаю, он догадывался, чем может закончить его сын. Поэтому невижу в этом ничего удивительного.

– Вы можете оправдать любого, – с отвращением заметилЛедков, – вам нужно было работать адвокатом.

– Нет, – возразил Дронго, – не оправдать, а понять. Эторазные вещи. Поэтому я расследую преступления, пытаясь понять логикупреступника. И поэтому я приеду к вам сегодня вечером с конкретным планомдействий. А сейчас я отпущу ваш автомобиль с охранниками. Мне они больше ненужны.

– Отвезите меня домой, – попросил он, убрав телефон.

Примерно через час он уже набирал номер мобильного телефонаЭдгара Вейдеманиса.

– Что-нибудь узнали?

– Нашли в больнице врача, который помнил умершего больного,– рассказал Эдгар. – Он говорит, что тот поступил с острым приступом язвы. Ониничего не смогли сделать. Человек был высокого роста, по описаниям очень похожна Хомичевского. Хоронить его помогали двое чужих, которых врач никогда здесьне видел.

– Где похоронили?

– На местном кладбище.

– Что написали?

– Николай Викулов. Похоже, и после смерти он прятался отправосудия. И не только. Он и своих товарищей тоже опасался.

– Было за что?

– Говорят, что было. Он как «смотрящий» тоже был нечист наруку. Хотя такие преступления в воровской среде наказываются очень серьезно.Поэтому и прятался, последние годы жил под чужой фамилией.

– Думаешь, похоронили именно его?

– Приметы совпадают. И ещё врач вспомнил про его шрам. Налевой стороне лица. Я его ни о чем не спрашивал, специально, чтобы не сбивать.Но врач сам вспомнил про левую сторону лица. Таких «подставок» просто небывает. Прошло уже шесть или семь лет. Это был «Кривой Толик», тот самыйАнатолий Хомичевский, которого мы ищем. Я уверен, если прокуратура сделаетзапрос и проведут эксгумацию тела, то быстро установят, что это былХомичевский.