– Что думаете делать?

– Ищем людей, которые могли его знать. Здесь на весь городтолько два бывших рецидивиста, и те уже глубокие старики. Поговорим с ними,посмотрим, что они скажут. Может, кто-нибудь из них вспомнит Хомичевского. Чтоу тебя?

– Пока сужаю круги. Осталось несколько подозреваемых,которые знали о смене охраны. Завтра проведу проверку. Постараюсь выяснить ктоименно мог сообщить убийце о смене охраны.

– Ты думаешь, убийца и осведомитель разные люди?

– Почти наверняка. Из шести подозреваемых две женщины, аостальные не способны на подобные убийства. Никто, кроме Александра Казберука.

– Ты будь с ним осторожнее. Он бывший офицер, получилтяжелое ранение. На этой почве могли возникнуть психопатические отклонения.Может, он видел, как Ледков встречается с друзьями, и решил таким необычнымобразом отомстить и своему хозяину, и его друзьям.

– Я тоже об этом подумал. Но он бы поставил Ледкова шестым,чтобы сделать ему как можно больнее, перед тем как убьет всех его друзей. Но нечетвертым.

– Может быть, – согласился Вейдеманис.

Дронго убрал телефон. Высокий рост, язва желудка, шрам налевой стороне лица, двое неизвестных мужчин, приехавших хоронить незнакомца.Всё совпадает. Хомичевский был не агентом иностранной спецслужбы, чтобы его такприкрывать, выдавая вместо него другого человека, подобрав рост, болезнь, шрами документы. Слишком много совпадений. К тому же это было много лет назад.Значит, всё правильно.

Значит, убийца использовал это обстоятельство, чтобы,прикрываясь именем бывшего рецидивиста, совершать свои преступления. И, судя повсему, его цель была не месть, ведь это был не Хомичевский. Цель у него другая,более конкретная. Поэтому завтра нужно будет вычислить этого подонка и узнатьнаконец, кто и зачем придумал такую операцию.

Вечером он отправился к Ледкову. Тот ждал его в своём офисе.На часах была половина седьмого. Дронго вошел в кабинет, когда ГеннадийДанилович заканчивал разговор. Он положил трубку и мрачно кивнул вошедшему.

– Здравствуйте. – Он немного приподнялся, протянул руку. Изатем снова уселся в своё кресло. Неожиданно достал сигареты.

– Столько времени не курил, а сейчас снова начал, – злосказал Ледков, – уже почти месяц курю. А ведь до этого восемь лет не курил.

– Вы мне об этом говорили. Когда я не разрешил вам курить усебя на бакинской квартире.

– Я уже забываю, что и кому говорил. Особенно после убийстваКима Сипакова. Я два дня об этом думаю. И о ваших словах. Не могу дажепредставить, чтобы убийца был кто-то из моего окружения. Но, наверно, вы правы.О замене охранников чужие люди не знали. Об этом могли сообщить только свои.

– Французы говорят, «предают только свои», – заметил Дронго.– Давайте обсудим с вами несколько наших проблем. Начнем с Толика Хомичевского.В небольшом украинском городке сейчас находятся мои помошники. Они сообщилиоттуда, что примерно семь лет назад в районную больницу поступил высокиймужчина с острым приступом язвы. Мужчина скончался на следующей день, егоневозможно было спасти. На левой щеке у незнакомца был характерный шрам. Врачзапомнил его высокий рост, этот шрам, его болезнь. И, наконец, проводитьнеизвестного в последний путь приехали двое незнакомцев, похожих науголовников. Вам не кажется, что все эти факты говорят за Хомичевского.

– Всё равно я никому не поверю, пока сам не увижу его вгробу. Я недавно смотрел один американский фильм, – вдруг вспомнил Ледков, – итам всё время спрашивают: «вы видели его труп»? Они видели его труп?

– Боюсь, что трупа давно нет. Он разложился. А вот кто-тоиной использовал ваш страх в собственных целях. Этот человек решил вспомнитьдетские страхи, когда вы так боялись Хомичевского, и прислал вам эти конверты сцифрами. И вы сразу решили, что это вернулся к вам тот самый уголовник.

– Кто тогда убивал? Святой дух? Или Хомичевский вернулся стого света? – разозлился Ледков. – Должен признаться, что в разные фокусы я неверю. Кто-то убил моих товарищей и сделал это нарочно.

– Согласен, – спокойно кивнул Дронго, – только незацикливайтесь на этом Хомичевском. Его использовали как пугало. Старая детскаясказка о страшном бандите, который решил вам всем отомстить. Поэтому сделаеминаче. У меня есть свой план, и я собираюсь вам его предложить. Но сначалахотел бы задать вам несколько вопросов. В разговоре со мной Алла сообщила, чтовы привозили к ней альбом с детскими фотографиями. И потом оставили его нанесколько дней у неё в квартире.

– Верно. Привозил и оставил. Ей было интересно посмотретьэти фотографии. Жена была в это время в Англии, и я привез альбом к Алле. Чтоздесь плохого?

– Ничего. Но альбом лежал несколько дней не у вас вквартире. Можно было легко сделать копию с ваших фотографий.

– Алла бы этого никогда не сделала, – не очень увереннопроизнёс Ледков. – И самое главное, зачем? Я человек, который обеспечивает ейбезбедную жизнь, дарит ей квартиру, машину, бриллианты, одевает, обувает,наряжает, кормит её. Зачем ей отсекать руку, которая её кормит? По-моему,глупо. И мне кажется, что она меня даже любит.

– Но альбом она вернула не вам, а вашему телохранителю.Казберуку.

– Правильно. Он отвез его домой.

– У него есть ключи от вашей квартиры?

– Есть. И не только от квартиры, но и от дачи. Я долженкому-то доверять. А кому мне доверять, как не ему, если я доверяю ему охранумоей семьи и моей собственной персоны. Неужели вы считаете, что я не могудоверять ему ключи от своей квартиры?

– Можете. Но альбом был у него. И он тоже мог переснять этифотографии.

– И сообщить убийце, когда приедет новая охрана. Но опятьвопрос – зачем? Вы знаете, какая у него была собачья жизнь? Как он мыкался,страдал, развелся, не мог устроиться, как жена с сыном от него ушли. И воттеперь он наконец устроился, вернулся в Москву, купил квартиру, обеспечиваетсына, получает приличные деньги на работе. И за всё это плюнуть мне в лицо? Такнелепо всё закончить. И главное, для чего? Что он выгадает? Получит хотя былишнюю копейку? Я могу не верить в благородство людей, но считать, что всеабсолютные кретины, я не могу. Людям невыгодно причинять себе неудобства, имневыгодно рубить сук, на котором сидят.

– А ваш друг Петунин? Он никак от вас не зависит?

– Нет. Не зависит. Просто он мой лучший друг. Очень многолет. А я его друг. Неужели вы думаете, что он станет предавать такую дружбу?

– Вы идеалист, – грустно заметил Дронго, – а я циник. У менятакая профессия, я обязан проверить каждого. И немного подозревать всех. Я жесказал вам, «и предают только свои». Если бы вы знали, сколько раз в жизни ясталкивался с такими чудовищными проявлениями неблагодарности и измены. Если бытолько могли предположить, какая грязь бывает в душах людей, на какие подлостиони способны из-за зависти, корысти, мести, ревности, честолюбия.