– Но это же не кремний! – удивился Рино.

– Я не знаю, что это. Просто чиркнула, смотрю – искра. Ну и…

– А яйца откуда?

– А, это совсем просто. Представляешь, сижу я утром в лесу, медитирую, вдруг поднимаю глаза – на одном дереве, на ветке, лук висит. И невысоко, главное. Ну, я за ним полезла, долезла, смотрю – а на соседнем дереве гнездо с яйцами.

– Ясно…

Рино набросился на яичницу, раздумывая о том, почему с Машкиной точки зрения устриц и мурувьев надо спасать, а птичьи гнезда можно разорять, как не фиг делать. Но вчерашнее Машкино безумие, похоже, полностью прошло, потому что она, доев свою порцию, вдруг заявила:

– Жалко, что тут диких зверей нет. Лук отличный. И стрелы ничего. Если бы нам мяса нажарить в дорогу, было бы супер.

– Лук – это я сделал, – не удержался Рино.

– Да-а? Когда успел?

– А вчера вечером тебе плохо было, не помнишв?

Маша не помнила.

– Ты осталась на берегу, а я пошел лук делать. А потом мы с тобой полночи гуляли.

Маша застонала и схватилась за лоб:

– Слушай, я что-то помню, но смутно. А чего тебя понесло гулять?

Рино не нашелся что ответить.

– Лучше бы плот сделал! – безапелляционно заявила Маша.

– Мы не можем сделать плот, – возразил Рино. – Я тебе еще не сказал, но сухое дерево тонет точно так же, как сырое.

– Мы можем сделать плот! – торжественно заявила Маша. – Я тебе еще не сказала, но пока ты спал, я принесла и опробовала маленькую корягу, и она отлично держится на воде!

– Ну да?

– Ну да!

Они немедленно провели повторные испытания коряги.

– Ура-а-а!!! – заорал Рино.

– Ура-а-а!!! – подхватила Маша.

Они притащили вторую корягу, покрупнее. Она тоже отлично держалась на воде, правда, крутилась, и удержаться на ней было сложновато. Но это было не так важно, тем более что в запасе была еще третья, большая-большая, причем на берегу, и тащить ее было недалеко.

– Раз-два, взяли! Раз-два, взяли!

Сдвинуть ее с места было невозможно. Решено было сделать подкоп. Если со всех сторон подкопать, а потом вырыть небольшой канал, провести воду, то сдвинуть будет легче. Лопат, естественно, не было, пришлось опять использовать ракушки и камешки, и еще ветки. Это было похоже на детскую забаву. Ребята возились с каналом, веселились и обсуждали предстоящее путешествие. Маша считала, что надо плыть на юг, а Рино ратовал за северное направление. Голосование ни к чему не привело. Тогда Рино предложил выбрать короля острова, чтобы он решил, куда плыть. Маша предложила выбрать королеву. В итоге сошлись на королеве красоты и короле острова. Теперь северное направление Марию вполне устраивало. Она немного боялась плыть, но понимала, что выбора у них нет, поэтому молчала и по-королевски улыбалась. Рино тем более опасался отправляться в неизвестность: о болтанке на хлипких корягах среди волн и кукул он никогда не мечтал. Но он тоже понимал, что выбора у них нет, и все серьезно, поэтому держался уверенно, как подобает королю.

– Странно, – сказал вдруг Рино, обкапывая корягу. – Дальше не копается. Кажется, тут под слоем песка скала. Слышишь звук?

– Не похоже на камень, – нахмурилась Маша. – На металл похоже.

Они принялись отковыривать корягу от поверхности с удвоенной силой. И вскоре стояли над круглой, потемневшей от времени крышкой старинного люка. В центре ее был виден герб с двуглавым кротиком, а вокруг – буквы и орнамент.

– Ты можешь прочесть? – почему-то шепотом спросила Маша.

– Не, откуда? А ты?

– Могла бы, не спрашивала.

По бокам от кротика были две массивные ручки. Не сговариваясь, ребята взялись за ручки и попытались приподнять крышку. Она не сдвигалась. Не помогало ни «раз-два», ни «ты поддень», ни «а ты надави».

– Ну вот, – расстроился Рино. – Стоять в полуметре от сундука с золотыми монетами и не сдвинуть какую-то крышку!

– Монеты? Мне кажется, там драгоценности, – размечталась Маша. – Украшения разные, безумно красивые…

Они отдохнули, договорились о том, что все, по-честному, когда доплывут, пополам, и с удвоенной энергией взялись за крышку. Простучали со всех сторон, попытались обкопать – бесполезно, она была словно вмонтирована в скалу.

– Ух! – разозлилась Маша. – Башку бы отвинтить тому пирату, который эту дуру вот так намертво присобачил!

– О! – Рино поднял вверх указательный палец. – Давай так и сделаем.

– Ага!

Рино взялся за ручку:

– Эй, ну чего ты стоишь?

– А чего?

– Помогай! Попробуем отвинтить.

Крышка с трудом и скрипом, но отвинтилась. Оказалась тяжеленная, как слоникотюб. Еле ее сдвинули.

Под крышкой обнаружился люк. Со ступеньками – металлическими скобами, ведущими вниз, в кромешную тьму.

– Ух ты!

– Ага!

– Лезь!

– После тебя!

– Боишься?

– Не, просто уступаю!

– Бои-и-шься!

– Это ты боишься!

– Да я вообще ничего не боюсь!

– Тогда лезь.

Прежде чем лезть, бросили вниз камешек. Камешек быстро долетел до дна и звонко упал.

– Воды на дне нет, – резюмировал Рино.

– И не очень глубоко, – добавила Маша.

Рино поджег сухую ветку и медленно полез. Маша осталась переживать на поверхности.

– Ну, что там?

– Непонятно пока.

– Драгоценности есть?

– Не-а.

– У-у… А монеты?

– Не-а.

– А ты хорошо посмотрел?

– Тут что-то вроде коридора есть.

– А в нем драгоценности имеются?

– В нем пылища имеется. И грязища.

– И все?

Ответом было молчание, а потом:

– Ай!

– Ты что?

– Обжегся. Ветка догорела.

– Ясно… Обратно сможешь выбраться?

Рино посмотрел вверх. Круг неба образовывал странный нимб вокруг Машкиной любопытной головы. Скобы-ступени угадывались во мраке.

– Смогу! – уверенно ответил Рино.

Машка подождала. Рино не вылезал.

– Эй, ты чего не поднимаешься?

– К темноте привыкаю.

– Зачем?

– Чтобы дальше пойти. Надо же узнать, куда этот ход ведет.