– Кстати, глянь на красную полосу.

Я посмотрел на пистолет и с удивлением заметил, что полоса на стволе стала короче, совсем на малую часть, но заметно.

– Боекомплект ограничен, – сообразил Фил. – Интересно, а можно приспособить к нему атомные батарейки? Хотел бы и я пальнуть, но если тут немного зарядов, то лучше не стоит – пустыня большая, найдутся мишени и посерьезнее.

Мы вернулись к инопланетному аппарату, и я принялся выламывать еще одну пластину при помощи ранее добытой. Я поддевал трещины углом пластины и, прилагая все силы, грубо отжимал куски обшивки. С каждым движением ломать становилось проще. С хрустом отошел второй лист, и я принялся за следующий. Фил ковырялся внутри. Внезапно я почувствовал ногами вибрацию корпуса тарелки, а из люка донесся крик Фила:

– Скорее сюда!

Я как раз выломал третий лист обшивки и вместе с добычей спрыгнул внутрь. Там разливался голубой пульсирующий свет.

– Смотри, – Фил указал на центральную колонну, которая моргала голубыми огнями и вся покрылась светящимися пятнами.

– Что это?

– А хрен его знает, но кажется, я завел двигатель. Может, взлетим сейчас?

– Ага, эти двое уже полетали. Что ты сделал?

– Нажимал на все кнопки подряд… по крайней мере, я думаю, что это кнопки.

Я обратил внимание, что светится не только ось тарелки, но появилась длинная надпись на мониторе перед пилотом, свернувшим себе шею. Надпись моргала в такт вспышкам света в салоне, и постоянно менялись символы. Причем, чем правее находились знаки в строке, тем менее подвижны они были. На уши стал давить неприятный звук. Собственно, звука мы не слышали, но ощущение было неприятное.

– Фил, ты читать умеешь? Как думаешь, на каком это языке?

– Умею, но только на английском, как и ты. Вряд ли язык этих пришельцев известен кому-нибудь на Земле. Хотя… – он вгляделся в мельтешение непонятных букв. – Есть у меня одно предположение.

– Какое? – Я с интересом посмотрел на него. Неужели он и инопланетный язык разберет?

– Это обратный отсчет.

– Что?

– Сам подумай, ты посылаешь на разведку двух человек… или роботов. Они могут наладить отношения с новой цивилизацией, или предъявить ультиматум, или собрать образцы животных и растений и улететь…

– Ну?

– …Эд, не перебивай… А могут попасть в плен или погибнуть, а их аппарат останется в руках существ с другой планеты. Если жители этой планеты очень дикие, они будут просто нажимать все подряд кнопки, а если умные, то разберутся со способом перемещения между звезд и отправятся на родину этого аппарата. Мы можем представлять угрозу для существ, создавших эту машину.

– Все, я понял. Значит, это бомба, и надо отсюда валить как можно быстрее.

– Точно. Итого, у нас пистолет и… Сколько ты там деталей оторвал?

– Три пластины обшивки.

– У нас пистолет и три куска обшивки. Не самый удачный улов, учитывая степень риска. А сейчас пора бежать.

Мы посмотрели на табло. Значки по-прежнему мельтешили, но строка короче не стала. Возможно, у нас есть еще время. Фил шарил по внутреннему отсеку тарелки в надежде оторвать еще какую-нибудь деталь, но устройство было сработано на совесть, будто разработчики предвидели такую ситуацию.

Я сунул пистолет себе за пояс, а детали обшивки упаковал в рюкзак. Торопливо собравшись, мы отправились к ближайшему изгибу русла.

– Главное – спрятаться в складках местности, – на ходу объяснил выбранное направление Фил.

– Думаешь, так сильно рванет?

– Представь, эта машина создана для того, чтобы летать меж звезд – сколько энергии в ней заключено. Такие технологии: броня, реактор, полет – все взорвется к чертям. Как обидно-то. Можно было бы восстановить земную цивилизацию и даже развить ее сильнее, чем до войны. Мы и правда примитивные дикари для этих гостей со звезд.

Несмотря на бег, Фил продолжал болтать о том, как замечательно было бы узнать все секреты инопланетян. Кажется, он корил себя за то, что случайно запустил таймер.

– Может, это и не обратный отсчет, а, например, время до старта обратно к звездам.

– Все равно для нас такое добро пропадает.

– Может, так и задумано… – продолжал я утешать напарника.

– Ага, четыре недели пролежало, а теперь вдруг решило взорваться.

Машина инопланетян осталась далеко позади. Солнце клонилось к закату, прочерчивая по земле наши длинные тени. Из-за них нас можно было разглядеть издалека, да и топали мы, не задумываясь об опасности, и рисковали быть обнаруженными хищниками – четвероногими или двуногими – не важно. Сейчас главное было – убраться подальше от места возможного взрыва.

Мы вломились под кроны деревьев и спустились в долину, на несколько ярдов ниже уровня прерий. Только тогда Фил перешел на шаг, а затем остановился отдышаться.

– Если у тарелки мощность ядерной бомбы, то уже не должно накрыть, – глотая воздух через повязку, сказал он. – Но нужно решить, куда идти дальше. В Нью-Рено или Сан-Франциско?

– Давай отдадим Мордино бронепластины, а пистолет оставим у себя или отнесем в Братство Стали.

– Может, лучше наоборот? Расстреляем весь боезапас и отдадим Мордино. У Братства технологии выше, они смогут разобраться, что за материал пошел на обшивку тарелки, и смогут смоделировать его. Нам-то все равно, а им это пригодится. Значит, заплатят.

– Фил, я понимаю, у тебя там Китти, но отдавать бандиту мощное оружие…

– Так ведь без патронов.

– А если его техники сумеют приспособить наши батарейки?

– Его техники только в наркоте разбираются. А может, в этом оружии такая же бомба, как и в тарелке – если вскроешь, все взорвется?

– Тогда б уже взорвалось. Ладно, черт с ними, уеду и никогда больше не появлюсь в Нью-Рено, пусть Сальваторе с Мордино друг друга перестреляют энергетическим оружием, главное, меня там не будет. – Я махнул рукой.

– Эд, здравая мысль. Теперь другое дело. Надо решить, куда двигаться по руслу: на юг или на север. Пойдем на север – придем в Реддинг. А если пойдем на юг, через два дня пути свернем строго на восток и попадем в Нью-Рено. Иными словами, на юг – короче, но опаснее. Я – за короткий путь.

– Пожалуй, я тоже. В конце концов, у нас есть инопланетная пушка.

Пробираться в зарослях было трудно, но только это гарантировало наше выживание в случае большого взрыва. Когда начало темнеть и невидимые ветки стали хлестать по лицу, я предложил выбраться наверх.

– Пойдем по краю. Если увидим вспышку – успеем спрыгнуть.

– Если увидим вспышку, то это будет последнее увиденное нами в этой жизни. Ладно, остаться без глаза, наткнувшись на ветку, а потом узнать, что надпись на колонне означала «Добро пожаловать» – тоже невеселая перспектива. Идем по краю, но предельно быстро.