– Нет-нет, ни за что! – Мужчина встает позади и хватает длинную стальную ручку двери над рукой Мэри. – Только после вас.

– Не надо, я сама, – возражает Мэри. – Я первая взялась за дверь. Как нелепо, мы напрасно тратим время. Проходите.

– Вы теряете время. Давайте же, проходите. Я с удовольствием пропущу вас, – настаивает мужчина, хотя сердитый тон выдает его раздражение. В руке у него свернутая газета. Он делает нетерпеливый жест, как будто торопится загнать корову в стойло, но она решительно отказывается – дескать, тоже не лыком шита.

– Проходите.

– Нет, только после вас.

– Нет, я настаиваю.

– Это я настаиваю.

Так они и препираются, пока один мужчина в очереди, потеряв терпение, не зовет на помощь гендерную полицию. Прибывает патруль: женщина-полицейский в карамельно-розовой униформе и ее младший коллега в голубом – два ярких пятна на беспросветно-сером фоне. В руках у них стаканчики с кофе. Нутром почуяв проблему, женщина сразу выбрасывает стаканчик в ближайший мусорный контейнер. Она любит свою работу, любит проявлять власть. Она уверенно подходит к мужчине и женщине, что по-прежнему держатся за дверную ручку, не желая уступать друг другу.

– Что происходит? – спрашивает женщина-полицейский.

– Все в порядке, – огрызается Мэри. – Я просто пытаюсь проявить вежливость, вот и все.

– Вежливость? – Женщина-коп, уперев руки в свои щедрые бедра, с явным удовольствием окидывает взглядом растущую, напряженно молчащую очередь. – Вежливостью тут и не пахнет – скорее наоборот. Будь вы вежливы, вы бы позволили этому мужчине помочь вам. Вежливость означает, что все знают свое место и стараются не подрывать основы нашего общества.

– Ох, – вздыхает Мэри. – А я-то думала, что вежливость – это придержать дверь для тех, кто идет позади.

Коп вынимает сканер и направляет на браслет Мэри.

– Посмотрим, кто вы. – Сканер пищит, и она смотрит на экран. – Мэри Аргонски, уже четыре предупреждения. Вы плохо себя ведете. Какая капризная вагина!

– Да ладно… Неужели вы меня оштрафуете за это?

– Правонарушение по Акту гендерной принадлежности от 2017 года, статья седьмая – «Придерживание благородным джентльменом двери в публичном месте». Имеет место в 9.05 утра первого сентября сего года. Вы должны в течение периода в двадцать восемь дней заплатить штраф в восемьдесят долларов, в противном случае вы получите повестку с требованием явиться в суд для рассмотрения дела по вашему правонарушению. Помимо того, вы получаете два штрафных очка за невыполнение постановлений Публичного гендерного акта. Итого шесть штрафных очков. Предупреждаю, что при достижении двенадцати очков вы должны будете понести наказание, определенное судом в соответствии с законом.

Женщина в красном с возмущением глядит на полицейских, видимо желая что-то возразить, но сдерживается, проскакивает наконец в дверь и торопливо шагает дальше. Гендерная полиция, убедившись, что очередь по половому признаку проходит в здание, удовлетворенно продолжает патрулирование.

Она задумывается, глядя вслед полицейским. Каково, интересно, этой Мэри в красном? Что будет, если и впрямь выразить возмущение, сказать что думаешь? Но она, разумеется, помалкивает. И спасибо не говорит.

Она сидит за большим столом в конференц-зале, а ее секретарь Тайра – красивая девушка – раздает ручки и блокноты для записей в соответствии с цветом браслета. Розовые браслеты получают ручки с розовыми колпачками и бледно-розовые блокноты, а синие браслеты – ручки с синими колпачками и голубые блокноты. Один симпатичный молодой бизнесмен, который выглядит как мужчина-фотомодель, привлекает внимание Тайры. Подойдя к нему со своей коробкой, Тайра строит ему глазки. Он нервно переводит взгляд с нее на коробку, очевидно не желая произносить слово, которое от него ожидают. Но делать нечего.

– Вагина. – Он взмахивает рукой с розовым браслетом, что выглядывает из манжеты крахмально-белой рубашки.

Тайра с расширенными от ужаса глазами юркнула мимо. Молодой человек вытягивает рукав, пряча браслет поглубже, и опускает глаза. Он явно смущен и унижен. Она ловит его взгляд и улыбается в знак поддержки, но уже поздно. Красивая женщина отшатнулась от него, узнав его истинный пол. При всей своей очевидности, половая принадлежность, эти розовые и синие браслеты, не так просты, как кажется.

Она с детьми стоит у стойки фастфуда. Ее подруга Рита тоже привела своих шестилетних близнецов Колина и Николь. На Колине костюм пирата, Николь в платье с диснеевской принцессой. Рита, по обыкновению, трещит без умолку.

– Два детских чизбургера для кого? – перебивает бармен.

– Это для моих, – отвечает она, тормоша детей, – один пенис, одна вагина.

Бармен кладет на поднос один чизбургер в розовой обертке с принцессой и второй – в синий обертке с динозавром.

– Я хочу динозавра, – канючит Джил.

– Что-что она сказала? – удивляется Рита.

Она и сама удивлена – она впервые слышит такое от Джил.

– Я же тебе говорила, мам. – Николь поднимает голову и глядит на Риту снизу вверх.

– Ладно, детка, помолчи, – нервно смеется Рита.

– Что ты ей говорила? – встревает Джил.

– Сама знаешь что, – корчит гримасу Николь, – про то, что ты… такая…

– Ерунда, – возражает Джил, – если я – это не я, то кем я, по-твоему, должна быть?

Надо же, какая мелкая, а как умна, как умеет постоять за себя. Мать глядит на свою дочь с восхищением.

– Хватит, девочки, прекратите, – говорит Рита, – идемте отсюда – люди смотрят.

Бармен и клиенты вокруг и впрямь искоса посматривают на Джил. Одна мамаша, прикрывая дочкам уши ладонями, отводит их в сторону. У Джил взгляд исподлобья – она смущена. Мать подхватывает поднос, обнимает ее за плечи – не волнуйся, мол, – и ведет к столикам.

– Четыре вагины и два пениса, – громко объявляет Рита ассистенту в зале.

За столом четыре женщины на розовых стульях и два мальчика на синих. Вполуха слушая болтовню Риты, она со смесью тревоги и любопытства наблюдает за тем, как общаются дети. В руках у Джил игрушечный пластиковый динозавр из набора Джека, и пластиковая рептилия пожирает принцессу живьем. Розовая пластиковая пирамидка, усыпанная пластиковыми драгоценными камнями, с помощью Джека атакует динозавра лазером. Николь, отвернувшись, расчесывает волосы Барби, а Колин мешает, тычет в ее куклу своей пиратской саблей, пытаясь отрубить ей волосы. Порой Николь поворачивается, чтобы обдать Джека и Джил презрением.

Она уже и не пробует сосредоточиться на том, что говорит Рита – она новым взглядом следит за развитием их отношений. Ее целиком захватило это новое занятие – это гораздо полезнее и увлекательнее.