– Как мы теперь убедились, признаки санскрита имеются и в языках американских индейцев, и в языках Океании. Сравните французское мэмбрэ с английскими мэмбэр и лимб и тут же соотнесите с протоокеанским лима. Языки Маркизских островов, а я теперь убежден, их несколько…

– Один, – возразил пожилой лысый мужчина.

– Несколько, – повторил Роже. – Пожилой мужчина не соглашался:

– Вас путает дезинтеграция. Это следствие отсутствия письменности. Разница в наречиях не больше, чем между бретонцами и гасконцами.

– Признак самостоятельности языка это история самого языка. – Тут Роже обратился к Полю: – Мсье Дожер, как на острове Хатуту именуют яйцо?

– Тэлур, – ответил Поль.

– Это же западное сокращение! – воскликнул Роже, – Вплоть до Мадагаскара! Откуда оно появилось на Хатуту, если на Нуку Хива говорят «католур» по принципу Протоокеании? Куда ушел слог? – Пожилой мужчина объяснил:

– Языки, не имеющие письменности развиваются и меняются быстрее, чем языки, зафиксированные письмом. – Роже опять обратился к Полю:

– Мсье Дожер, как будет «вода» на языке Хатуту?

– Уаиду, – ответил Поль.

– Теперь вы видите? – обратился Роже к пожилому мужчине. На санскрите «уду». Это куда ближе к санскриту, чем полинезийское «уаи» и английское «уотер». – Тут заговорила мадам Туанасье. Перед ней лежала толстая тетрадь, та самая, что Поль видел у нее в библиотеке. Она сказала:

– Наша основная цель – подвести базу для создания письменности Полинезии. – Роже возразил:

– Не думаю, чтобы они в настоящее время нуждались в письменности. – Мадам Туанасье сказала:

– Полинезия географически раздроблена. Письменность объединяет людей.

– Совершенно верно, – сказал мсье Вольруи, сидевший рядом с Роже. – Французская Полинезия должна быть объединена. Это облегчит общее управление. – Мадам Туанасье уточнила:

– А главное, социально объединит разрозненные племена. – Роже насмешливо спросил:

– Уж не хотите ли вы построить социализм в Полинезии? – Мадам Туанасье, холодно сверкнув глазами, сказала:

– Ленин теоретически, а Иосиф Сталин практически доказали, что социализм наиболее рациональная форма государственного строя.

– Вот как? – удивился мсье Вольруи. – Мадам Туанасье, при всём моем глубоком уважении к вам, должен заметить, что Французская Полинезия находится под протекцией Франции, и установление формы правления в Полинезии дело Французского правительства. – Полю стало скучно. Он встал и пошел к выходу. Никто его не задержал. В коридоре он встретил старшего стюарда Сонара и обратился к нему:

– Мсье Сонар, а халаты дают с бельем, или это отдельно?

– В бельевой, кажется, есть халаты. Пройдемте туда, мсье Дожер. – Поль выбрал красный халат и тут же пошел к себе в каюту примерить. Заодно он решил принять душ. Когда он вышел из душевой, в его каюте оказался знакомый матрос, который принес ему починенный транслятор. Поль поблагодарил матроса и некоторое время крутил рычаг, то убавляя, то повышая звук. Передача шла на английском языке. Поль ничего не понимал, но ему нравилось слушать радио. Он поворачивался в красном халате перед зеркалом, раздвигал и задвигал лацканы. Халат был не до полу, а до щиколоток. И пояс был без кистей. Вероятно, халат с кистями Конрад купил на свои деньги. Поль вспомнил, что в кают-комнании в углу стоял большой трехцветный французский флаг, с древка которого спускались золотые шнуры с кистями. И Поль решил, что как-нибудь, когда в кают-компании никого не будет, надо бы срезать золотые кисти с флага и приделать к поясу халата. Он стал листать книгу о коммунистах. Портрет Адольфа Тьера, горящий дворец Тюэльри, горящий Отель де Вилль, баррикады на Риволи и на Ришелье, портреты Ленина и Сталина, штурм Зимнего дворца. Стало скучно, и Поль опять стал читать страшную книгу. Здесь тоже была фотография Сталина рядом с Черчиллем и Рузвельтом. Это тоже была конференция. В городе Ялта. Это не то в Греции, не то на юге России. Поль подолгу рассматривал фотографии, где были взрывы. Взрыв бомбы на улице Берлина. Взрывы на улицах Сталинграда. Высадка союзников у Дункирка. Взрывы на воде похожи на большие фонтаны. Фотографии, где было много трупов, Поль быстрее перелистывал и останавливался на тех фотографиях, где стреляли из пушек и автоматов.

Когда Поль вышел на палубу, он увидел Бернара и пожилую даму-лингвистку, специалистку по Океании. Он видел ее на конференции.

– Мсье Дожер, – обратилась она к нему, – почему вы сбежали с конференции? У нас были к вам вопросы.

– Это ничего, – успокоил Бернар. – После Панамы у нас будет еще конференция. Мсье Дожер, мы идем стелять в тире. Хотите пойти с нами? – Тир был внизу – единственное помещение на пароходе, которое сохранилось в первоначальном виде с тех пор, когда пароход был военным. Здесь уже были Мишель, Антуан, Роже и еще несколько человек. Здесь же был капитан. На стойке пистолеты и ружья. Роже взял большой пистолет какой-то новой, неизвестной Полю марки, и стал целиться. Мишель и Антуан тоже целились. Поль выбрал пистолет поменьше, вроде тех браунингов, которые он знал в детстве. Роже сказал:

– Моя мишень под красным кружком. Цельтесь в соседнюю. – Поль прицелился. С непривычки руку повело, и он опустил пистолет. Затем он поднял его и, поймав центр мишени на мушку, сразу выстрелил. Когда все сделали по выстрелу, дежуривший матрос поднял руку, и все направились к мишеням. Мишель сказал:

– А я уже стал попадать ближе. Что значит тренировка! – и тут же воскликнул: – Мсье Дожер! Вы попали точно в центр! – Поль это видел. Он сказал:

– Меня учил отец. Он хорошо стрелял. – И тут же он поймал на себе взгляд капитана. Поль не стал больше стрелять, а выждав подходящий момент, незаметно вышел. На палубе его догнал капитан.

– Мсье Дожер, у меня к вам вопрос.

– Слушаю, капитан, – ответил Поль, как отвечали матросы. Они остановились у перил.

– Я бы хотел выяснить некоторые детали, – сказал капитан. Поль молча смотрел на пробегавшие волны. – В моторной лодке, которая вас привезла на корабль, было шесть человек. Четверо из них, те, которые выходили на остров, знают язык маори. Они слышали, как вы говорили с мальчиком островитянином, из чего заключили, что это ваш сын. Это так?

– Так, – согласился Поль. Капитан спросил:

– Вы рано женились?

– В двенадцать лет. – Капитан продолжал:

– Ваш сын гораздо светлее маори, поэтому вы раскрасили его, а заодно и себя, чтобы наши люди не догадались, что вы белый. Поэтому же вы держались со своим сыном подальше от наших людей. Вероятно, вы опасались, что убийство, которое совершил ваш отец, может как-то отразиться на вашей жизни среди белых людей. Но в последний момент вы передумали и решились, будь что будет, вернуться в цивилизованный мир. Так?

– Так, – опять согласился Поль.

– Вам нечего добавить? И вы будете отвечать «так» на все мои вопросы?