– Значит, ты будешь подвергать себя опасности, а я в это время буду сидеть у подруги и заниматься неизвестно чем? – Ирина отстранилась от него и резко замедлила шаг. – Нет, Дима. Я останусь с тобой.

– Но, Ира, послушай… – начал было Игорь.

– Если ты хочешь попытаться меня уговорить, то не трать на это время. Это бесполезно. Я поеду с тобой, куда бы ты ни отправился.

Вправо от центральной аллеи вела узкая дорожка, с двух сторон окруженная зарослями кустарника. Дмитрий показал в сторону тропинки.

– Туда, – бросил он, а затем после паузы продолжил. – Я пока даже не решил, что делать дальше.

– А если я останусь у Светки, это не опасно, по-твоему? – Ирина высвободила свою кисть из ладони молодого человека. – Они же выследили тебя. Определили твой адрес. Потом неизвестно зачем, к моему дому явились эти люди. С Виктором во главе… Я даже не знаю, как нужно поступать в подобных случаях. Будет лучше, если в опасной ситуации я окажусь рядом с тобой… Ты же понимаешь, что они меня найдут везде, если понадобится.

– Но ты им не нужна. Их интересует только диск, – возразил Лебедев.

– Вот именно, я им не нужна! Поэтому я пойду с тобой, – твердо произнесла Ирина.

– Ладно. Ты пойдешь со мной, – согласился Дмитрий.

Вся эта история больше напоминала хороший детектив. И развязка напрямую зависела сейчас от его решений… Появление бывшего сослуживца с оружием в руках под окнами дома Гребешковой вызывало серьезные опасения… В конце концов, Ирина была права. Оставлять ее одну теперь, когда девушка по его вине оказалась втянутой в самую гущу событий, было опасно…

– Для начала надо где-то раздобыть куртку, – Дмитрий поежился.

Тонкий шерстяной свитер не защищал от промозглого осеннего ветра. А главное, не по сезону легкая одежда привлекала взгляды прохожих.

Деревья уже успели скинуть листву, и территория парка прекрасно просматривалась сквозь оголенные кроны. В случае слежки Лебедев и его спутница были видны, как на ладони. И как назло, в парке практически не было людей. Детская площадка пустовала. Лавочки под развесистыми ивами в такую погоду тоже не привлекали внимание гуляющих. И лишь у миниатюрного стадиона, огороженного рабицей, можно было увидеть несколько человек. На стадионе, судя по голосам, доносившимся со спортивной площадки, играли в футбол.

Лебедев ускорил шаг, направляясь в сторону стадиона.

– У нас есть один только выход, на самом деле, – сказал он.

– Какой?

– Помнишь, я рассказывал тебе о своем командире? О Верпаховском? Мы вместе служили в СОБРе, – взгляд Дмитрия прошелся по лицам окружавших площадку людей и снова остановился на лице подруги.

– Да. Конечно, – Ирина кивнула.

– Надо обратиться к нему. Это единственный выход. Николай Васильевич теперь работает в ФСБ. Этому человеку я доверяю на сто процентов, – Дмитрий безучастно следил за тем, как футболисты борются за мяч. – Странно, но я почему-то не подумал об этом сразу. Слишком неожиданно все произошло.

– Но ты уверен?!. Люди, которые хотели тебя убить, тоже из ФСБ! – тихо произнесла Ирина, но Лебедев не успел ответить. Через заграждение перелетел мяч и ударился в нескольких метрах от девушки. Дмитрий приблизился к нему, ловко подцепил носком ботинка и перекинул обратно на площадку.

– Нет, Ира. Я бывал с ним не в одной перестрелке. Верпаховский меня от пули спас, рискуя собой. Он за честь мундира свою жизнь не пожалеет.

– Только ты не обижайся на меня… – виновато произнесла Ирина. – Как ты думаешь, я могу не волноваться за тебя после того, что ты мне рассказал.

Дмитрий тяжело вздохнул, а затем нежно погладил Ирину по руке.

– Главное, что мы передадим информацию в надежные руки, – он наклонился к девушке и чмокнул ее в щеку. – Ну, что? Теперь что ты думаешь? Я прав?

Лебедев широко улыбнулся.

– Поедем к Верпаховскому. Ты знаешь, где он живет?

– Да. Знаю.

Дмитрий потянул Ирину в сторону главной аллеи.

Четверг. 15 часов 12 минут

Верпаховский вытянул вперед чуть согнутую в локте руку и вдавил пальцем красную кнопку на пульте дистанционного управления. Экран телевизора погас. Верпаховский положил пульт на подлокотник кресла, откинулся назад и устало смежил веки. За окном понемногу начинал накрапывать мелкий дождик, а такая погода всегда вгоняла майора в сонливое состояние…

Нельзя сказать, что отпуск, длившийся уже без малого две недели, не пошел Верпаховскому на пользу. Часть скопившегося за последние годы напряжения ему удалось благополучно скинуть. Но сколько его еще осталось? От этого вопроса Верпаховский и сам грустно улыбнулся уголками губ.

Не открывая глаз, майор протянул руку и подхватил со столика бокал вина. Сделал два неторопливых глотка и вернул бокал на прежнее место. Слегка поморщился. Изменение погоды непременно сказывалось и на его застарелой ране в правом бедре. Тупая ноющая боль, казалось, начинала растекаться по всей ноге до самых пальцев…

Усилием воли Верпаховский заставил себя подняться и вышел на балкон. Выставил вперед ладонь и некоторое время тоскливо наблюдал за тем, как капельки дождя ложатся на его сухую местами потрескавшуюся кожу, а затем стремительно высыхают.

Больше всего майора угнетало то, что он так бездарно проводит свой отпуск. Он и на улицу-то толком не выходил ни разу за эти две недели. Не считая, конечно, редких и кратковременных походов до ближайшего магазина. Но разве не об этом он мечтал уже три года?.. Разве не хотел он тишины и уединения, когда можно целиком и полностью сфокусироваться на собственных мыслях? Да, об этом… Но не хватало еще одного фактора, о котором он тоже давно мечтал. Отказ от шумного многолюдного мегаполиса. И не на столь короткий срок…

Верпаховский и самому себе не всегда мог признаться, что давно подумывает об окончательной отставке. Уйти из ФСБ, уехать из города, бросив к чертям собачьим эту постылую квартиру, и поселиться в какой-нибудь тихой отдаленной от всей этой суеты деревушке, где можно было бы мирно разводить кур и возделывать огород. Много ли ему, одинокому пятидесятилетнему мужчине, который так и не нашел времени обзавестись ни женой, ни потомством, нужно. Совсем ничего… Тишина, уют, бутылочка красного вина после обеда…

Телефонный звонок прервал размышления Верпаховского. Оглянувшись через плечо, майор негромко выругался, затем вытер ладонь о рубашку и переместился с балкона обратно в комнату. Телефон продолжал настойчиво трезвонить, когда Верпаховский, разместившись все в том же кресле, поставил аппарат себе на колени. Глубоко вздохнув, майор снял-таки трубку.

– Да!

– Коля? Привет! – голос звонившего звучал глухо и безлико, что не позволило Верпаховскому сразу узнать своего оппонента. – Извини, что побеспокоил… Я честно говоря, только сегодня и узнал, что ты у нас, оказывается, в отпуске. Так, да?