– Митяй!

Храп остановился в метре от вооруженного человека в камуфляжном костюме. Охранник явно не сразу узнал в Викторе своего бывшего сослуживца.

– Митяй, – снова окликнул его Храп.

Охранник настороженно кивнул.

– Да ты что? Не узнал, что ли. Ты чего, Колесников?!

Храп снял солнцезащитные очки.

– Ба! Витек! А я думал, кто так нагло машину перед окнами поставил! Здорово, Витек!

Колесников радушно раскинул руки, косясь в сторону служебного входа. У двери появилась женщина в деловом брючном костюме. Она по-хозяйски окинула взглядом помещение и строго уставилась на охранника.

– Шеф? – Храп махнул рукой в сторону служебного входа.

– Угу, – буркнул Колесников, стараясь не выдавать своего интереса к Храпу и его спутникам.

– Ты чего, так зашел или по делу?

– Да хотели золотишко прикупить, – Храп усмехнулся и подал своим подельникам знак, чтобы те оставили его наедине с охранником.

Жиган и Децал, привлекая к себе взгляды покупателей магазина, направились к витринам.

– Слушай, раз уж я тебя встретил, ты мне скажи… О наших ничего не слышал? – поинтересовался Храп.

– Ну, как же! Илюха, например, в спецназ ФСБ устроился. Я с ним общаюсь иногда…

Охранник, разговаривая с Храпом, продолжал следить за тем, что происходит в магазине. Время от времени он задерживал взгляд на парне в короткой кожаной куртке с обилием металлических бляшек. Тот, сунув руки в карманы, внимательно рассматривал золотые цепочки на одной из витрин.

– Да? Ну, ясно… Слушай, а Верпаховский где? – не дав Колесникову закончить начатую фразу, оборвал его Храп. – Ты же вроде жил с ним в одном доме?

– А, Коля! Командир наш? – лицо Митяя расплылось в улыбке. – Теперь даже не знаю, где он.

Колесников привалился к стене и стал поигрывать резиновой дубинкой, которую отстегнул от пояса.

– Это ж была конспиративная квартира, – продолжил он. – Он там появлялся редко. А, вообще, говорят, он и сейчас в органах. Не то в ФСБ, не то еще где-то так и работает. Но точно не знаю. А ты сам-то где? – поинтересовался Колесников.

Храп уже не слушал его. Теперь сомнений в том, что Дмитрий обратится именно к Верпаховскому, у него не оставалось.

– А чего хотел? – Митяй заинтересованно посмотрел на Храпа.

– Да, так, просто спросил. Свидеться хотел, – проговорил тот. – А кто, может, знает из наших, где он теперь?

– Да, Толян, наверняка, знает. Помнишь его? – Колесников на мгновение перевел взгляд на парня в кожаной куртке и вновь обратился к Храпу.

– Это тот, что водилой был в отряде?

– Он самый. Я слышал, что он вместе с Верпаховским одно время служил. Возил даже его.

Колесников оттолкнулся от стены и поправил кожаный пояс на брюках, повесив на него дубинку.

– Так он же еще тогда закладывать стал? – Храп сделал характерный жест, коснувшись тыльной стороной ладони подбородка. – И где он теперь? Толян, в смысле.

– Да по кабакам отирается. В «Трех толстяках» я его каждый день вижу. Я там мимо домой прохожу. Как ни иду, всегда там. На работу иду, сидит – бухает. Домой с работы – уже, короче, лежит на столе. В общем, не вылезает оттуда.

– Ясно. В «Трех толстяках», говоришь? – Храп отыскал глазами среди покупателей Жигана.

– Ну, да, – кивнул Колесников.

Как только взгляды Храпа и Жигана пересеклись, бывший боец СОБРа молча кивнул на дверь. Ганин незамедлительно последовал к выходу. За ним потянулся и Децал.

Четверг. 15 часов 36 минут

Заведение «Три толстяка» представляло собой небольшую дешевую закусочную. Несколько столов были расставлены по периметру помещения…

Анатолий явно уже не первый час находился здесь. Храп увидел его через окно, когда приближался к закусочной. Тот сидел за угловым столиком в компании такого же «клиента» с синюшным оттенком кожи.

Водила не сразу узнал Храпа.

– Ты чего это своих не признаешь, Толян? – Храп облокотился на стол и уставился на Анатолия в упор.

– А ты кто? – водила с трудом сфокусировал взгляд на лице нежданного «гостя».

– Ты чего, в натуре, Толян, вконец обуборился? Меня не узнаешь?

Храп потянулся рукой к графинчику с водкой, уже наполовину опорожненному собутыльниками. Побултыхал содержимое, глядя как водка стекает по стенкам сосуда.

– Ну, так что? Узнал, нет?

Анатолий бессмысленно пялился на него. При этом рот его кривился в скептической полуулыбке.

– Чего надо-то? – наконец, выдавил водила после того, как Храп поставил водку обратно на стол.

– Ты грубый какой-то стал, Толян, в натуре. Я к тебе с уважением, с уважением к твоим подвигам, а ты: «чё надо!»… Нехорошо это… Как думаешь?

– К подвигам?! – Анатолий заметно оживился. – К подвигам? Это да… Было дело. Было, Петр! – водила обратил взгляд на сотрапезника напротив.

Петр промычал в ответ нечто неопределенное.

– Петр, а ты знаешь, что я в СОБРе служил? В органах работал, понимаешь! – Анатолий ударил себя в грудь с такой силой, что у него сбилось дыхание. – У меня и награды есть, грамоты. От генералов, между прочим. Это тебе не хухры-мухры!

Толян многозначительно поднял вверх указательный палец и тут же неожиданно замер. Перевел взгляд на Храпа.

– Ба!.. Какие люди! Витька! – он распростер руки и попытался подняться с табурета.

Храпу пришлось подхватить Анатолия под локоть, чтобы тот не упал. Бывший водитель СОБРа кинулся обнимать сослуживца.

– Витька! Как я рад тебя видеть! Витька! – Толян дубасил ладонью по спине Храпа.

Лобзания с Анатолием никак не входили в планы последнего. Время сейчас играло против него. Если Лебедев, действительно, собирался выйти на бывшего командира СОБРа, то уже наверняка это сделал. А если их встреча до сих пор не состоялась, то счет идет не на часы, а на минуты.

– Ну, что, Толян, накатим, как старые кореша…

Храп освободился от объятий Анатолия и глянул на стол. Там, на металлическом подносе, стояли тарелки с закусками.

Анатолий радостно вспыхнул.

– Сейчас мы с тобой, подожди…

Он потянулся к табуретке за соседним столиком, но Виктор остановил его руку.

– Да ты садись, Витек, садись, – продолжал лепетать Анатолий.

Он сделал несколько неуверенных шагов к стойке буфета.

– Эй, Юрик, рюмку нам еще! – крикнул он бармену.

Храп в это время развернулся к собутыльнику Толяна.

– Слышишь, ты! Вали отсюда! Поговорить надо с твоим компадре. Сечешь?