– Значит, сегодня вы вашей соседки не видали? – уточнил Гуров. – И ничего такого не слышали – допустим, что переезжает она, – нет?

Супруги озадаченно покрутили головами. Гуров обернулся к Стасу и сказал:

– Не нравится мне это. Что делать будем? Ждать или замок вскрывать? Без ведома руководства, рискуя лампасами?

Крячко пожал плечами.

– Ответственность беру на себя! – жестко заявил Гуров.

Соседи, раскрыв рты, с трепетом следили за действиями оперативников, и бог знает, что за мысли роились при этом в их головах. Гуров понимал, что сейчас он поступает некорректно и подобные действия могут иметь самые неприятные последствия. Если в квартире не обнаружится ничего подозрительного, спрос с него будет, пожалуй, даже строже, чем с какого-нибудь мальчишки-участкового. Но интуиция подсказывала Гурову, что в этой квартире просто не может не быть чего-то подозрительного. Он чувствовал это подозрительное всеми своими нервными клетками.

Крячко довольно быстро и ловко справился с несложным дверным замком и распахнул дверь в квартиру.

– Побудьте с Ириной Александровной пока здесь, – распорядился Гуров и шагнул через порог.

В чужой квартире было тихо и едва уловимо пахло духами. Запах был незнаком Гурову – Мария никогда таких духов не употребляла. Его немного насторожило, что в прихожей он не увидел никакой обуви, даже тапочек, – получалось, что квартиру действительно покинули и, похоже, надолго.

Квартира была однокомнатной и выглядела довольно пустоватой – кроме односпальной кровати и пары кресел, здесь ничего не было.

Впрочем, имелось кое-что и еще. Это был большой модный чемодан из светлого пластика с металлическими вставками. Такие чемоданы не таскают, сгибаясь в три погибели, а возят за собой на колесиках – замечательно удобные чемоданы.

Чемодан был закрыт и задвинут под кровать – не слишком аккуратно, так что один угол торчал наружу. И еще Гуров обратил внимание, что из-под крышки чемодана выглядывает уголок чего-то шелкового, ажурного. Ему показалось странным, что женщина может столь бесцеремонно обращаться со своими нарядами и прихлопывать их чемоданной крышкой.

Зато наличие в квартире этого предмета воодушевило Гурова – по крайней мере, можно было рассчитывать, что обитательница еще не сбежала отсюда окончательно. Впрочем, здесь тоже могли быть варианты. Она могла бежать сломя голову и бросив все свое барахло – именно этим могло объясняться небрежное отношение к одежде.

Все это мигом промелькнуло в голове Гурова, но торопиться он не стал и еще раз внимательно осмотрел комнату. На одном из кресел валялась дамская сумочка. Поколебавшись, Гуров достал из кармана носовой платок и с его помощью взял сумочку – не стоило оставлять своих отпечатков на чужих вещах: еще неизвестно, как могло в дальнейшем все обернуться.

Содержимое сумочки вселило в него надежду – кроме небольшой суммы денег, косметики и прочей обязательной дамской чепухи, Гуров обнаружил документы. Они были оформлены на Евгению Александровну Смелову, и это означало, что наконец-то Гуров нашел то, что искал. И еще это означало, что бывшая актриса никуда еще не успела сбежать. Она могла сделать это без своего гардероба, даже без косметики, – но куда она могла деться без документов? Евгения Смелова должна была находиться где-то рядом.

Оставив сумочку в покое, Гуров заглянул под кровать и занялся чемоданом. С прежними предосторожностями он извлек его и откинул крышку. Беспорядок внутри чемодана сильно озадачил его. Красивая и явно дорогая одежда была даже не уложена, а попросту впихнута в чемодан как попало. Это было уже не просто странно, а совершенно невозможно – так варварски уложить вещи не решилась бы ни одна женщина. Что-то тут было не так.

И еще Гурова настораживало отсутствие среди вещей Смеловой денег. Их было очень немного в сумочке, а в чемодане не было вообще. В боковом кармане Гуров обнаружил лишь парочку иллюстрированных глянцевых журналов – из тех, что при всей своей банальности и поверхностности пытаются претендовать на некий интеллектуальный уровень, разбавляя гороскопы и фотографии голых красоток статьями на актуальные темы и опусами модных писателей.

Журналы Гурова не интересовали – он лишь пролистал их, надеясь обнаружить что-нибудь между страниц. Но имя автора одной статьи привлекло его. Совпадение было слишком характерным, чтобы оставить Гурова равнодушным. Автором статьи был не кто иной, как Геннадий Канунников. Журнал был двухмесячной давности, и то, что красивая женщина до сих пор хранила его в своем чемодане, казалось необычным.

Гуров отложил журналы в сторону и поднялся. Все это ему совершенно не нравилось. Одежда, побросанная в чемодан как попало, документы в сумочке, застеленная, но как-то подозрительно смятая постель – что все это могло означать?

Гуров прошел на кухню: здесь все блистало чистотой и казалось совершенно безликим – похоже, сегодня никто еще и не заходил сюда. В холодильнике, кроме двух бутылочек сока и куска сыра, ничего не было. Оставалось проверить туалет и ванную комнату.

Как раз там, в ванной комнате, она и была. Свет горел, и увиденная картина запечатлелась в мозгу Гурова как фотография, сделанная с ослепительной вспышкой, – белые кафельные стены, наполненная ванна и обнаженное женское тело, неподвижно распластанное под водой. Безо всякого сомнения, та, которую он искал, была мертва.

Настроение у него мгновенно испортилось. Все-таки он никак не ожидал, что дело примет такой оборот. Но, видимо, когда речь идет о больших деньгах, ждать можно чего угодно. Еще не зная, какие выводы сделает экспертиза, Гуров ни минуты не сомневался, что Евгения Смелова убита.

Все произошло очень просто. Сначала Ирина Смелова встретилась с сестрой и предупредила, что ту разыскивает милиция. Потом уже Евгения встретилась со своим сообщником и сообщила ему эту новость. Наверное, она собиралась навострить лыжи, но сообщник рассудил, что отправить ее на тот свет будет надежнее.

По-своему он был, наверное, прав. О нем не было ничего известно – кроме того, пожалуй, что у него имеется подозрительная борода, – и он надеялся, что и дальше сумеет сохранить свое инкогнито. С этой целью и убийство обставил так, будто квартирантка утонула во время купания.

Однако преступником он был слишком неопытным, да вдобавок действовал впопыхах, поэтому наделал массу ошибок. Судя по тому, что в ванной комнате было сухо и отсутствовали следы борьбы, убийство, скорее всего, было совершено в комнате, а в ванную положили уже мертвое тело. Одежда убитой лежала тут же в ванной – в том же отнюдь не живописном беспорядке, что и в чемодане.

А вот одежда, брошенная в угол ванной комнаты, явно была предназначена на выход. Смелова собиралась уходить, а вовсе не принимать ванну. К тому же Гуров обратил внимание, что некоторые вещи – дорогие и элегантные – были порваны. Так могло произойти, если их второпях срывали с трупа. Окончательную картину происшедшего могла дать только экспертиза, а Гуров уже давно понял, что без следственной группы, а следовательно, без огласки уже не обойтись.