— Что за дьявольщина? — вскричал он в панике, изо всех сил давя на тормоза.

Скорость была так велика, что машина почти закувыркалась вниз по склону — туда, где можно было видеть четкую границу асфальтированной полосы. За ней шло засыпанное гравием пространство, а дальше неприветливо темнела вода. Когда удалось полностью затормозить, все окутало облако пыли. Едва оно рассеялось, стало видно, что вниз ведут широкие дощатые сходни, заканчиваясь на пристани с надписью «Паром округа Ферри. Погрузка и выгрузка». А еще дальше неспешно удалялся к противоположному берегу сам паром.

Чавес длинно и забористо выругался. Хулио вторил ему. Они выбрались из машины и стояли по обе ее стороны, глядя вслед уходящему парому — один с бессильной яростью, другой с тупым изумлением. Потом разом огляделись.

Склон холма, с которого они только что спустились, был естественным углублением в высоком береге реки, так что не было никакой возможности убраться от пристани иначе, как по той же самой дороге, по которой они приехали. Однако там уже раздавался вой полицейских сирен, который быстро приближался.

— Эй, босс! — окликнул Хулио Чавеса, метавшегося по берегу со сжатыми кулаками. Когда тот не обратил на оклик никакого внимания, он схватил его за рукав. — Надо убираться отсюда!

Ответом был взгляд, полный такой безумной ярости, что Хулио, вдвое более массивный, чем Чавес, невольно попятился.

— Надо убираться, — повторил он. — Полиция вот-вот будет здесь! Не сдаваться же им в руки!

Но момент был упущен. Через секунду над гребнем холма появились огни фар первой из машин погони, а еще миг спустя они залили светом углубление берега перед пристанью.

Тормоза завизжали, «бронко» завибрировал всем корпусом, теряя скорость. Джейк жадно вгляделся в то, что открылось его глазам внизу. У самых сходней стоял боком седан с распахнутыми дверцами, а чуть поодаль свет фар выхватил из темноты фигуру Хулио, казавшуюся громадной, и не столь внушительную фигуру Чавеса.

Как только машина остановилась, оба полицейских и индеец выскочили из нее с оружием наготове. На гребне холма к тому времени уже появились и другие огни.

Чавес дико уставился на тех, кто окружил его и Хулио, и поднял свое оружие — девятимиллиметровую «иветту».

— Полиция! Бросайте оружие!

Сильный голос Джейка перекрыл шум двигателя и вой сирен. Он надеялся, что Чавес проявит благоразумие, но тот не задумываясь с ходу начал стрелять, перейдя границу, которая отделяла его от полного безумия. Ему удалось сделать два выстрела из тринадцати возможных.

Все случилось так быстро, что Энжел не успела пригнуться и как раз отстегивала ремень, когда началась перестрелка. Ей приходилось видеть, как падает человек, сраженный выстрелами, но только в кино, поэтому она не удержалась от крика ужаса, когда дружный залп отбросил Чавеса назад и грудь его окрасилась красным. Упав, он остался лежать в полной неподвижности.

Убедившись, что главарь больше не представляет опасности, Джейк огляделся в поисках Хулио, но тот воспользовался перестрелкой, чтобы исчезнуть из виду. На миг он подумал, что тот сбежал, но обнаружил его на корточках позади седана. Поскольку выстрелы стихли, он медленно выпрямился с поднятыми руками.

— Я безоружен! — крикнул он, для верности поднимая их еще выше.

Он подбросил свой пистолет ногой на освещенное пространство.

— Ближе! — приказал Джейк, а когда это было сделано, приблизился, нащупывая на поясе наручники.

Хулио нервно облизнул губы и обвел взглядом полицейских, выстроившихся кругом в некотором отдалении. Все они держали наготове оружие, но он инстинктом угадывал, что наибольшая опасность может исходить от того, кто медленно идет к нему. Ужасная мысль пронзила Хулио: сейчас этот человек спровоцирует его на неверное движение и пристрелит в отместку за покушение на жизнь своей женщины.

— Вы ведь Маккендлес, верно? — заискивающе спросил он.

— Допустим.

Бесстрастный ответ нагнал на Хулио еще больше страху. Как всякий жестокий и очень недалекий человек, он был труслив. Чавес держал его при себе ради его звериной силы, которая не раз приходилась весьма кстати. Единственной мыслью, владевшей сейчас Хулио Родригесодо, было страстное желание остаться в живых.

— Я хочу сказать… эта мисс Анжелика… она ведь ваша подружка, — поспешно заговорил он. — Я ее и пальцем не тронул! Она сама упала и стукнулась головой!

— Вот как, сама? — холодно усмехнулся Джейк.

Он припомнил все, что пришлось пережить Энжел по милости Чавеса и его наемной гориллы, и в серебристо-серых глазах вспыхнул гнев, который Хулио истолковал как готовность убить из мести. Он обратился в слепое бегство.

— Не стрелять! — крикнул Джейк, так как бандит бежал прямо к реке.

Он бросился следом и прыгнул на беглеца, после чего оба рухнули с берега и исчезли.

Энжел выскочила наружу, но остановилась, держась за дверцу «бронко». Губы ее шевелились в неосознанной молитве о спасении Джейка. Она слышала плеск, возгласы и удары внизу у берега.

Хулио защищался, как раненый зверь, но Джейком владело такое сильное желание восстановить справедливость, что перевес постепенно оказался на его стороне. Через некоторое время он выбрался на берег, волоча за собой бандита за ворот куртки. Тот слабо упирался, но видно было, что он отказался от настоящего сопротивления.

Джейк выпустил своего противника, и тот мешком осел на гравий. Тяжело дыша, он защелкнул на руках Хулио наручники и повернулся к Делу, который осматривал тело Чавеса. Тот почувствовал взгляд и жестом показал, что босс преступной группировки мертв.

Энжел вышла из оцепенения и сначала пошла на слегка подкашивающихся ногах, а потом побежала к Джейку. При виде ее он выпрямился, шагнул навстречу и схватил ее в свои объятия. Она, в свою очередь, обвила его руками за талию и спрятала лицо на груди, жадно прислушиваясь к тяжелым ударам сердца.

— Я весь мокрый, — послышалось у нее над ухом. — Боюсь, и ты намокнешь.

— Ну и что! — ответила она, не поднимая головы. — Мне все равно.

— Ты что, плачешь?

— Вот еще! — запротестовала девушка, но тут же громко всхлипнула, выдавая себя. — С чего бы мне плакать?

— Вот и я думаю, с чего бы, — мягко заметил Джейк, приподнимая ее мокрое лицо за подбородок и заглядывая в глаза. — Чавес мертв, Родригесу грозит тюрьма. Все кончено, и ты в безопасности.

Он наклонился и, не обращая внимания на дюжину полицейских вокруг, поцеловал Энжел. И так они стояли долгое время, освещенные фарами патрульных машин, прижимаясь друг к другу в отчаянном объятии.

«Все кончено, и ты в безопасности». Все кончено. Кончено. Кончено.

Эти слова звучали в сознании Джейка днем, ночами нарушали тишину, а если уснуть все-таки удавалось, являлись в его сны. Если бы только это была правда, не раз с горечью думал он, потому что мало-помалу пришел к выводу, что для него никогда не будет все кончено по отношению к Энжел.