— Могу сказать тебе то же самое. Надеюсь, скоро я стану независимым и тогда смогу помочь даже деньгами. Впрочем, вряд ли ты обанкротишься.

Валери нахмурилась.

— Ты что-то говорил о независимости?

— Да, я открываю свое дело. Мне дали ссуду в банке. Теперь, когда все воспринимают меня в качестве будущего мужа Ребекки Деверо, стало просто получить доступ к тем ресурсам, которые раньше были почти недостижимы.

— И чем ты будешь заниматься?

— Тем, что умею. Буду продавать себя. Ну не конкретно себя, конечно, а свой опыт. Поступил ряд предложений о работе… Я выбрал самое перспективное. Начну теперь проводить тренинги, учить неуверенных в себе мужчин и женщин, как достичь совершенства. Найму команду, открою офис… Параллельно планирую заниматься продажей новых товаров, появляющихся на рынке эротических услуг. Мне-то известно, как нужно рекламировать подобные штучки, чтобы они распродавались моментально. В общем, я собираюсь заняться прибыльным, но скандальным делом. Как и обычно.

— Бедняжка Ребекка, — не удержалась Валери от насмешки над будущей женой Эрика. — Мечтала о принце, а получила порнобарона.

— Привыкнет.

— Да куда ж она теперь денется. — Валери посмотрела на часы, затем в окно. — Пора мне домой. Еще столько всего предстоит сделать…

— Я возьму часть неприятных обязанностей на себя.

— Нет-нет. — Валери покачала головой. — Теперь, когда мы все выяснили, я не хочу, чтобы ты был поблизости. Мне будет тяжело видеть тебя.

— Это твое решение, Валери, и я его уважаю.

— Спасибо… за все. — Она поцеловала его на прощание в щеку и ушла, ни разу не оглянувшись.

Валери сидела в просторном кабинете в массивном кожаном кресле, пялилась в монитор ноутбука и пыталась разобраться в финансовой путанице. Валери торчала здесь безвылазно уже вторую неделю. У нее ныла спина, болели глаза и чесались руки: она страшно хотела придушить того, кто составлял финансовый отчет и наделал столько ошибок.

В дверь постучали, и Валери сердито взглянула на вошедшего. Впрочем, ее лицо тут же озарила счастливая улыбка, так как в кабинет вплыла Шарлотта. Точнее, сначала показался ее большой живот, а потом появилась и она целиком.

— К тебе можно или мне подождать за дверью? — спросила Шарлотта.

— Входи, конечно. Я с радостью отвлекусь от работы. — Валери сняла очки, натершие ей переносицу, сохранила документ и закрыла крышку ноутбука.

— Все трудишься?

— Ричард не оставил мне выбора, — пожаловалась Валери. — Надо ж было ему умереть в такой неподходящий момент!

— Твои слова кощунственны, — сказала Шарлотта, усаживаясь на стул для посетителей.

— Плевать… Если бы сейчас передо мной появился дух Ричарда, я бы сказала ему много «ласковых» слов… Завещать мне свой пакет акций — да он явно надеялся поиздеваться надо мной и после смерти!

— Нет, он всего лишь забыл переписать свое завещание, — хмыкнула Шарлотта. — Которое было составлено удивительно грамотно. Так что благодарить ты должна меня…

— Уж я отблагодарю, — с угрозой произнесла Валери. — Как только твой сын появится на свет. А пока ты можешь продолжать прикрываться еще не родившимся ребенком.

— Будь моя воля, я бы родила его прямо сейчас… — простонала Шарлотта. — Я словно кит, выброшенный на сушу. Не могу дышать, еле ворочаюсь, да и вешу столько же.

— Искренне тебе сочувствую.

— Не лги. В глубине души ты ликуешь. Я всегда была стройной и красивой. А стала жирной и страшной. Теперь я тебе не конкурентка.

— Глупенькая, — рассмеялась Валери. — Ты никогда и не была моей конкуренткой.

— Но могла бы быть! Это эта мысль грела мне душу. Но сейчас…

— Прекрати ныть. Мне все равно тебя не жалко. — Валери потянулась, разминая затекшие мышцы. — Давай прогуляемся. Я больше не могу сидеть в этом душном кабинете.

— Я бы пообедала. — Шарлотта даже облизнулась.

— Почему я не удивляюсь?

— Я постоянно ем. Врачи пытались посадить меня на строгую диету, но я послала их куда подальше. Похудею после родов.

Валери скептически улыбнулась. Шарлотта, конечно, вернет прежнюю форму, но до этого момента может пройти немало времени.

— Твой Генри, надеюсь, не вздумает присоединиться к нам за обедом? — вдруг спросила Шарлотта, которая недолюбливала Макдугала.

— Я давно хотела тебе сказать… Мы с Генри решили расстаться.

— Какое счастье! — ликующе воскликнула Шарлотта. — Наконец-то ты одумалась! Неужели случилось чудо?

Валери встала, открыла сумочку, проверила, на месте ли бумажник, и исподлобья взглянула на подругу.

— Ты была права: я и Генри — совершенно разные люди.

— Тебе понадобилось больше двух месяцев, чтобы это понять. Слишком много, на мой взгляд. Но хорошо то, что хорошо кончается.

Валери задумалась. Два с половиной месяца прошло со дня смерти Ричарда. Два с половиной месяца минули с тех пор, когда она в последний раз видела Эрика. Как и всегда при мысли о нем, у Валери заныло сердце. Эрика не было рядом, он избегал встреч с ней, как она и просила, однако ее любовь лишь окрепла за это время.

Трудно будет его разлюбить, подумала Валери. Он мелькает на каждом телеканале, его фото — во всех газетах. Ну как тут его забудешь? Популярность Эрика достигла апогея. Он стал успешным, как и мечтал…

— Ты уснула? — окликнула ее Шарлотта. — Скорее! Я подумала о еде, и теперь мой желудок взбунтовался. Я укушу кого-нибудь, если не поем в ближайшие пятнадцать минут.

— Не будем рисковать жизнями моих сотрудников, — сказала Валери, открывая перед ней дверь.

Они спустились вниз, перешли через дорогу и оказались в их любимом ресторане «Кварт». Здесь Валери когда-то впервые увидела Эрика… Да что ж это такое, опять она о нем думает!

— Я буду овощной суп, бифштекс, двойную порцию жареного картофеля, большой кусок шоколадного торта и чай. Несите сразу три чашки, чтобы не бегать несколько раз, — диктовала Шарлотта свой заказ удивленному официанту.

— А мне, пожалуйста, принесите кофе и вафли с клубничной начинкой, — попросила Валери. — И пусть я тоже растолстею.

— Тебе это не грозит, — скептически оглядев ее, заметила Шарлотта. — Ты страшно похудела то ли от переживаний, то ли от того, что целыми днями сидишь в офисе и забываешь поесть…

— Да чего мне переживать-то? — притворилась удивленной Валери.

— Ну, значит, ты больна.

— Занятно. И чем же?

— Любовная лихорадка — хуже самой страшной болезни.

— Ни слова о любви! Иначе я уйду! — прикрикнула на нее Валери.