Эмма сжала его руку сильнее.

— Тут, наверное, отличная рыбалка, — пробормотал Вейрон, чувствуя себя немного скованно.

Это все очень походило бы на романтическую прогулку, если бы на нем при этом не было цветохрона, а девушка рядом не считала его близкой подружкой, почти сестрой.

— Бригитта, — неуверенно начала Эмма и запнулась, словно подбирая слова.

Вейрон невольно насторожился. Обычно она болтает — не заткнешь.

— Насчет красхитанца, — продолжила она, отведя взгляд в сторону.

— Что с ним? — нахмурился он.

— Он, кажется, влюбился в тебя, — пробормотала Эмма, все так же избегая смотреть на него. — И когда ты играла в теннис, он подошел ко мне с просьбой.

— Как у них ловко получается просить, — недовольно проворчал Вейрон. — И не стыдно ведь! То Плес им подавай, то… А что он просил?

— Он хотел, чтобы я устроила вам свидание, — выпалила Эмма и посмотрела на него с легким испугом, опасаясь возможной реакции.

— Нет, — коротко отрезал Вейрон.

На такое он ни за что не пойдет!

— Да, ты считаешь его врагом…

— Он и есть враг.

— …но он так трогателен в своей пылкой симпатии…

— Пусть засунет ее куда подальше.

— …так искренне умолял…

— Да пусть хоть на коленях ползает!

— …а тебе правда стоит научиться флиртовать, — не сдавалась Эмма, начиная сердиться. — У тебя навыки флирта вон как у этого пня, — она указала на корягу неподалеку от озера.

— И я ничуть от этого не страдаю, — ответил Вейрон.

— Ты дала принцу пять, — вспыхнула Эмма. — Как будто вы с ним приятели!

— Жена должна быть и другом, — хмыкнул он. — Разве нет? Никаких свиданий с красхитанцами.

— Если б ты только слышала, как поэтично он тебя называл, — вздохнула Эмма, кажется, признавшая свое поражение. — Он сказал, что ты сурова, как скалы графства Дракхайн, стремительная, как водопад…

— Что? — перебил ее Вейрон, насторожившись. — Когда этот рыжий успел побывать в графстве Дракхайн?!

— Почем мне знать, — насупилась Эмма.

— Он больше ничего не говорил? Не называл конкретное место, ущелье? — настойчиво допытывался Вейрон.

Мордишу нечего было делать на севере! Если только отряды красхитанцев не ищут новые подходы, чтобы напасть неожиданно.

— Он сказал, что ты ловкая, как горная коза, — угрюмо добавила Эмма. — Да, сравнение сомнительное, но нельзя требовать от дикаря многого.

Вейрон нервно забарабанил пальцами по колену. В душе было тошно от мысли, чтобы пойти на свидание с Мордишем, но это кажется таким логичным. Выведать, что красхитанцам понадобилось на севере, и где именно этот рыжий шлялся, а в идеале прощупать, не знает ли он об артефактах Селены — план вырисовывался сам собой.

— Ты помогла принцу выиграть партию в теннис, — продолжала увещевать его Эмма. — И это прекрасно. Тереза говорила, что он любит побеждать и очень азартен. Но потом ты разбила ему нос. И теперь нам надо исправить впечатление. Ты должна проявить себя нежной, чувственной женщиной, легкой и кокетливой.

Вейрон лишь вздохнул.

— Кстати, о творческом конкурсе, — оживилась Эмма. — Ты говорила, что можешь станцевать.

Она поднялась на ноги и осторожно выглянула из-за валуна.

— Он ушел, — сказал Вейрон.

Охранник, заскучавший в одиночестве, скрылся в сторожке, и теперь рядом не было ни души. Ястреб парил над озером, и душа Вейрона невольно успокаивалась. Ночь была такой чарующе красивой, и звезды с высоты птичьего полета казались еще ближе.

Эмма подняла руки и медленно развела их в стороны, раскрываясь, словно цветок. Едва слышная мелодия разлилась над озером, и лягушки стихли, внимая. Менталистка танцевала, кружилась и двигалась плавно, словно лепесток, подхваченный ветром или течением реки. Вейрон смотрел во все глаза, почти забыв о том, что надо дышать. Эмма протянула к нему руки и улыбнулась.

— Иди же ко мне, — тихо прошептала она. — Потанцуем вместе. Смотри, растущая луна! Она поможет тебе, подарит свои силы.

Вейрон лишь покачал головой, не в силах вымолвить ни слова, а Эмма запрокинула голову к небу и вдруг воскликнула:

— Там какая-то птица! Смотри! Это… ястреб?

Вейрон моргнул, сбрасывая наваждение.

— Вряд ли, — ответил он. — Может, сова.

Эмма напряженно всматривалась в ночное время, и он отправил Ястреба еще выше, к самым звездам. Что за зрение у этой менталистки?!

— В институте нам рассказывали, — произнесла Эмма тихо, — что на одном из первых отборов произошло несчастье. Невесты попросту перебили друг друга. Я злюсь на Ирэну за ее методы, но надо признать, лет триста назад это был бы детский лепет. Яды, кинжалы, стекло в бальных туфлях, змеи, выпущенные прямо в постель…

Вейрон невольно поежился.

— Не люблю змей, — признался он.

— Поэтому и было решено проводить отборы с помощью менталисток, — добавила Эмма. — Мы приносим клятву. Как бы я ни пыталась влиять на тебя, дальше определенных границ я не перейду.

— А можно узнать, где те самые границы? — уточнил Вейрон.

На его взгляд с красными трусами она шагнула далеко за них.

Эмма присела рядом с ним и вновь подняла лицо к небу. Звезды отразились в ее глазах, и Вейрон невольно задержал дыхание.

— Кажется, улетела, — прошептала она и, вздохнув, положила голову ему на плечо. — Одна невеста на том проклятом отборе утонула в этом самом озере. Неизвестно, был ли это несчастный случай, а может, бедняжка покончила с собой, ведь она не прошла в следующий тур, либо же произошло убийство, но с тех самых пор здесь, говорят, живет удивительная птица. Перья у нее белые-белые, и лишь на груди алое пятно, точно кровь.

— В небе сейчас была другая птица, — пробормотал Вейрон. Голова Эммы все так же лежала у него на плече, и он потерся о ее макушку щекой.

Эмма вдруг повернулась и чмокнула его в щеку прямо через цветохрон. Поднявшись, направилась ближе к озеру. Присев у самого берега, она осторожно коснулась водной глади рукой и тихо заговорила:

— Говорят, сама Святая Селена любит это место, Бригитта, можешь себе представить? Сколько у святых забот, сколько молитв поступает ежедневно обо всем на свете.

Эмма умолкла, подняв взгляд. На ее губах появилась таинственная улыбка, а в глазах отражалась луна.

Вейрон боялся пошевелиться, наслаждаясь моментом. Он и сам понимал Святую Селену, если та избрала именно это озеро для отдыха. Вот только вся магия этого места для Вейрона заключалась в Эмме. Да, девушка не знала, с кем общается на самом деле, но именно это позволило ему увидеть ее. Настоящую, искреннюю.