– Да воссияет свет отца понимания над нашей работой и да позволит ей начаться, – сказал он. – Несколько десятилетий назад совет поручил мне отыскать в Вест-Индии некое забытое место, которое наши предшественники называли Обсерваторией. Прошу взглянуть сюда…

Эль Тибурон успел разложить на столе все карты и прочие бумаги из сумки Уолпола.

– Взгляните на эти изображения и запомните их, – продолжал Торрес. – Они способны поведать необычайно древнюю и назидательную историю. Я потратил двадцать лет, пытаясь установить местонахождение этой Обсерватории… Согласно легендам, там находится предмет, наделенный невероятной силой. Его полезность для нас превосходит всякие слова. Внешне он похож на… артиллерийское ядро и имеет схожие размеры. С помощью этого предмета возможно выследить любого человека на земле, где бы тот ни находился.

Вы только представьте, какие потрясающие возможности дает обладание этим предметом. С этим предметом на земле не останется тайн. Не будет ни лжи, ни предательства. Только справедливость. Справедливость в ее наичистейшем виде. Обетование Обсерватории. И мы должны им завладеть.

Так я впервые узнал о существовании Обсерватории.

– Нам известно ее местонахождение? – спросил Роджерс.

– Вскоре узнаем, – ответил Торрес. – Мы захватили того, кто знает. Некто по имени Робертс. Прежде его называли Мудрецом.

– Настоящего Мудреца не видели вот уже сорок пять лет, – усмехнулся Дю Касс. – Вы уверены, что это действительно Мудрец?

– Вполне уверены, – невозмутимо ответил Торрес.

– Ассасины явятся за ним, – заметил Роджерс.

Помимо карт, на столе лежали рисунки. Они изображали людей, которые что-то строили. Возможно, Обсерваторию. Рабы разбивали камни и перетаскивали тяжелые каменные глыбы. Они были похожи на людей, но не совсем.

У меня стал складываться замысел. Где-то находилась Обсерватория, так много значащая для тамплиеров. А что она значила для меня? Правильнее сказать, что она значила для человека, замышлявшего отомстить тем, кто посмел сжечь дом его родителей?

На стол выложили и хрустальный куб. И тогда, на Буэна-Висте, и сейчас его назначение оставалось мне непонятным. Торрес взял в руки хрустальную вещицу и принялся разглядывать ее, попутно отвечая на вопрос Роджерса:

– Конечно, ассасины явятся за ним. Но благодаря Дункану и тому, что он нам передал, ассасины вскоре перестанут быть нашей головной болью. Все разъяснится завтра, господа, когда вы собственными глазами увидите Мудреца. А пока… предлагаю выпить.

Воспользовавшись тем, что он и гости повернулись ко мне спиной, я схватил рисунок Обсерватории и успел спрятать в карман плаща, прежде чем Торрес повернулся к нам с полными бокалами.

– Выпьем за то, чтобы совместными усилиями найти Обсерваторию. Она даст нам власть, перед которой падут короли и начнет угодничать духовенство. Сердца и умы всего мира будут принадлежать нам.

Мы выпили.

Никто не знал, что я пью совсем за другой успех.

На следующий день меня пригласили встретиться с «собратьями-тамплиерами» в северной части порта. Туда должны будут подойти корабли «серебряного флота», на одном из которых привезут мое вознаграждение. Там же мы обсудим дальнейшие планы.

Я кивал, всем видом показывая, что я – усердный тамплиер, который вместе со своими новыми, решительно настроенными друзьями обсуждает замыслы ордена: их «скромное» намерение распространить влияние тамплиеров на «всех людей на земле». На самом деле (пусть это останется между нами) я рассчитывал получить обещанные денежки, придумать себе какое-нибудь оправдание и исчезнуть. Мне не терпелось потратить честно заработанное золото и рассказать своим настоящим друзьям в Нассау обо всем, что я узнал в доме губернатора. Затем я собирался самостоятельно найти Обсерваторию, разбогатеть на этом и расправиться с тамплиерами.

Но вначале я должен был получить обещанные деньги.

– Доброе утро, Дункан, – послышался голос Вудса Роджерса.

Он махал мне с причала. Утро выдалось прохладным. Солнце еще не успело как следует разогреться. Со стороны Мексиканского залива дул легкий бриз.

Я пошел вслед за Роджерсом, как вдруг услышал новое приветствие:

– Эдвард! Здравствуйте, Эдвард!

На мгновение мне подумалось, что зовут не меня. Я даже обернулся, ища глазами этого «Эдварда». Потом вспомнил: я и есть Эдвард. Дурачина Эдвард, который в припадке совестливости выдал свое настоящее имя неисправимому болтуну Стиду Боннету.

Боннет стоял на соседнем причале.

– Представляете? Я нашел человека, согласившегося купить у меня оставшийся сахар. Какая неожиданная удача!

Я махнул ему, как бы говоря: «Да, замечательная новость» – и одновременно чувствуя на себе взгляд Роджерса.

– Этот человек только что назвал вас Эдвардом. – На губах Вудса играла улыбка, а в голосе звучало знакомое мне по вчерашним разговорам любопытство.

– На корабле этого купца я приплыл в Гавану, – пояснил я и заговорщически подмигнул. – Из предосторожности я не стал называть ему свое настоящее имя.

– Да, конечно… Разумная мера, – сказал Роджерс.

Чувствовалось, мое объяснение не слишком-то его убедило.

К счастью, мы быстро ушли из главной части порта, чтобы встретиться с остальными тамплиерами. Последовали рукопожатия, сдержанные кивки. Новенькие кольца на наших пальцах ярко блестели. Братья. Собратья по тайному ордену.

Затем Торрес повел нас в сторону рыбачьих хижин. Напротив каждой покачивались на волнах гребные лодки. Пока здесь было тихо и пусто, и мы могли не опасаться посторонних глаз. Думаю, Торрес на это и рассчитывал. Мы прошли в самый конец и остановились у последней хижины. Снаружи стояли караульные. Внутри – тоже. На перевернутом ящике сидел бородатый человек в лохмотьях. Взгляд у него был усталым, но не утратившим бунтарского блеска. Это, без сомнения, и был Мудрец.

Мои спутники изменились в лице. Глядя на Мудреца, чувствовалось, что мысли о поражении борются в нем с готовностью и дальше яростно сопротивляться. Судя по лицам тамплиеров, у них внутри тоже происходила борьба. «Собратья» смотрели на Мудреца со смешанным чувством жалости и благоговения.

– Вот он, – тихо и даже с каким-то непроизвольным почтением произнес Торрес. – Человек, которого более десяти лет разыскивали и тамплиеры, и ассасины.

Сидящий не шелохнулся, словно речь была не о нем.

– Мне сказали, что ваша фамилия Робертс. Это так?

Робертс, Мудрец или как его звали на самом деле, по-прежнему молчал. Злобный взгляд был единственным ответом, которым он удостоил губернатора.

Не сводя глаз с Мудреца, Торрес протянул руку ладонью вверх. Рука застыла на уровне плеча пленника. На ладонь Эль Тибурон положил хрустальный куб. Возможно, теперь я узнаю, зачем нужна эта вещица.