— Чтобы не страдало его чувство собственного достоинства. Если оно у него, конечно, есть. А оно у него есть, я в этом уже убедилась. Мы с тобой подстроим так, что у тебя появится возможность его соблазнить. Пока он будет метаться меж двух огней, я придумаю вескую причину нашего с ним мирного расставания — например, не сошлись характерами. Ты получаешь Кирилла, а я вновь обретаю свободу и потерянную подругу. И волки сыты, и овцы целы.

— К чему такие сложности? — Катюха вдруг почувствовала какой-то подвох в намерениях Милы. — Я просто его у тебя перекуплю.

— Ну что ты, дорогая! Это мой тебе подарок на день рождения.

— Ты мне уже сделала один подарок. До сих пор не могу опомниться. Какая же ты, все-таки, сукина стерва! Устроила мне такую классную вечеринку и сама же ее испортила.

— Не бери в голову. Ты что, моих возможностей не знаешь? Скандал — самое верное средство продвижения себя, любимой. Ну и тебя, конечно.

— А другим чем нельзя прославиться?

— Умей пользоваться тем, что у тебя есть. Если тебе попался лимон, добавь сахару и попей чайку. Из любого скандала, особенно грандиозного, всегда можно сделать чудную рекламу. Сейчас вообще все, кроме смерти, пиар. Завтра же все газеты напишут о том, что это лишь фотомонтаж, очередная утка. А для пущей убедительности напечатают наши фотографии с очередной звездной вечеринки. По всем телеканалам обманутый зритель примется любоваться нашим совместным морским путешествием на белоснежной яхте. И все будут несказанно довольны и счастливы: и мы с тобой, и желтая пресса, и папарацци, и читатели, и зрители. А в нашу копилку славы добавится еще одна потрясающе скандальная, а потому и ужасно перспективная история, о которой долго будут вспоминать, смакуя. Ведь главное для нас что? Чтобы о нас говорили постоянно.

— А что с Кириллом? — вернулась Катюха к разговору о самом главном.

— Так вот, — продолжила Мила. — В течение трех дней, а может, даже и сегодня, если получится, мы с Кириллом ссоримся и разбегаемся в разные стороны. И тогда он твой от макушки до хвоста.

— До какого хвоста?

— Павлиньего. Не отвлекайся. А пока ты делаешь небезуспешные попытки заманить его в свои сети. Ты же не хочешь вместо нормального мужика получить морального урода с заниженной самооценкой из-за того, что им торгуют, как вещью?

— Но ведь он сам пошел на сделку с Леоном. Сам согласился на эту роль.

— Глупенькая ты моя! Во-первых, когда он продавался, он же не думал, что пойдет по рукам и что в ближайшем будущем может оказаться секонд-хенд. Он-то непременно надеялся на встречу с большой и чистой любовью к нему со стороны богатой молодой красавицы. Да и сам собирался предложить ей не менее большую и не менее чистую любовь. Во-вторых, как любовника его купила я, за деньги. А ты его получишь просто так. Как будто вы встретились на воле, понравились друг другу и соединились добровольно, без всяких выкупов. Тогда его самооценка возрастет до нормальной величины, а может, и выше, — снисходительно убеждала Мила свою менее умную, но не менее охочую до мужчин подругу.

Катюха в нерешительности кусала губы, пытаясь найти в предложении Милы хоть какой-то подвох.

— Ну что, согласна?

— Я не знаю, — капризничала, набивая цену, Катюха, у которой от мыслей о красавце Кирилле ноги становились ватными, а умненькая головка кружилась в предвкушении предстоящего блаженства.

— Ты просто не представляешь, что он вытворяет в постели! — восторженно уговаривала Мила, подогревая разыгравшееся воображение подруги. — Какие необыкновенные игры придумывает. Ты умрешь от счастья и восторга! Он настоящий ас в вопросах любви.

— Тогда почему ты отдаешь его мне? — насторожилась не такая уж и глупая, как хотелось думать Миле, Катюха.

— Да потому… что тебя, дуру, люблю и хочу сделать тебе приятное! — неслась Мила с бешеной скоростью по волнам лжи, пытаясь добиться своего любыми путями.

— И ты ради меня готова отказаться от потрясающего любовника?!

— Да мне ночь, проведенная с тобой, гораздо милее, чем с любым мужиком! — огорошила Мила Катюху и саму себя неожиданным и совершенно невероятным признанием.

Катюхин ум замер на мгновение, силясь переварить полученную новость. Она в замешательстве уставилась на подругу. Миле казалось, что она слышит, как скрипят от непосильной работы куриные мозги Катюхи.

— Дорогая Мила, — решилась наконец Катюха, переведя дыхание, на выяснение довольно щекотливых отношений. — Ты хочешь сказать, что любишь меня как женщину?

— Ну не могу же я тебя любить как мужчину, если ты женщина. У кого-то это, может быть, и получается… Так ты что — хочешь, чтобы я любила тебя как мужчину? И как ты это себе представляешь? А впрочем, если ты настаиваешь, я согласна любить тебя как мужчину. Тогда ты будешь любить меня как женщину. Или лучше как мужчину? Но ведь я же женщина. — Мила с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

— Постой. Ты меня совсем запутала. Если ты говоришь о том, о чем я подумала, то прости меня, пожалуйста, но я не смогу разделить с тобой твои странные предпочтения. Хоть и очень уважаю тебя и даже в какой-то мере люблю.

— Ну вот видишь, как все хорошо складывается: я люблю тебя, ты любишь меня! — воскликнула довольная Мила, обнимая Катюху и пытаясь поцеловать ее в губы.

— Нет-нет, — запротестовала испуганно Катюха, вырываясь из объятий. — Ты меня неправильно поняла. Я хотела сказать, что хорошо к тебе отношусь. И хотела бы тебе чем-то помочь. Но я не в состоянии! Я не хочу быть ни мужчиной, ни женщиной… Ну, то есть женщиной я, конечно, хочу быть, но только не для другой женщины, а для самой себя, — окончательно запуталась Катюха и отчаянно выдала самый главный аргумент в защиту своей правильной ориентации: — Ты же знаешь, Мила, мне нравятся мужчины, а не женщины!

— А ты хоть понимаешь, что сердце мне разбиваешь своим отказом! — произнесла Мила с дрожью в голосе и закрыла лицо ладонями. — Нет, я этого не переживу. Я столько мучилась, прежде чем решилась тебе открыться. Даже скандал этот затеяла, потому что приревновала тебя… сейчас уже и не вспомню к кому. Я же думала, что если мы поссоримся, то у меня уже не будет возможности встречаться с тобой. Но это оказалось выше моих сил. — И Мила жалобно всхлипнула.

«Куда меня несет?!» — с ужасом думала она, но остановиться уже не могла: сейчас цель важнее всего на свете.

— Но как же быть, Милочка, я ведь не могу ответить на твои чувства! Я даже представить себе не могу, что нам с тобой делать?

— Вот именно, ты даже представить не можешь, что я теперь чувствую, слыша твой отказ!

— Умоляю тебя, Милочка: не плачь! — уговаривала Катюха несчастную подругу, сама готовая расплакаться.

«Еще немного, и я поверю в эту чушь, — подумала Мила. — А потому пора заканчивать неоправданно затянувшийся лесбийский сериал».

Ей вдруг на миг показалось, что не такая уж это и чушь. И совсем неплохо оказаться в постели с молоденькой, белокожей и нежной Катюхой. Мила никогда не думала про себя, что она такая всеядная. Ах госпожа Миланская, и всего-то ей хочется попробовать и всем-то насладиться! Мало ей мужиков, так она и девку приглянувшуюся не хочет упустить. Такую миленькую, славненькую, вкусненькую. Хочется потрогать ее, поиграть с ней, поковыряться в мозгах, которые явно присутствуют, даже в душу заглянуть, если удастся… А затем безжалостно оторвать у быстро надоевшей куклы руки, ноги, голову и выбросить на свалку жизни. Чтобы снова заняться поисками нового предмета для обожания и удовлетворения своей бешеной энергии, которой, несомненно, хватит как на мужчин, так и на женщин.