Невольно он вспомнил о Кате. Ну почему тогда, во время эксклюзивного показа, Кирилл не подошел к ней? Прекрасно же видел, с какой любовью смотрела она на него, готовая отдать за него все… что у нее было на банковских картах. Почему в тот раз он изменил себе? Кирилл же никогда не любил блондинок, так как считал, что две блондинистые личности в одной упряжке — это перебор. Ему всегда нравились жгучие брюнетки. С ними он чувствовал себя надежно защищенным от обмана, корысти и предательства.

Лишь брюнетку Кирилл мог представить своей избранницей, законной женой и матерью его счастливых детей, рожденных во взаимной любви. Для нее, умной, интеллигентной, строгой и в то же время пылкой, он захотел бы даже измениться. Так как только серьезной и уверенной в себе брюнетке под силу уравновесить его недостатки и пороки: легкомысленность и беспечность, леность и откровенный эгоизм, постоянное желание нравиться и покорять внешним видом.

Почему Кирилл выбрал не Катю, а Милу? С чего вдруг прельстился блестящей оберткой — известностью и славой великосветской королевы? Может, решил стать королем? Нет, конечно. Ему всегда претила жизнь богемного бомонда. Бурная, сверкающая, сытая и бесившаяся с жиру. Попирающая и сметающая на своем пути моральные и этические нормы поведения и запреты. Прославляющая мир страстей и пороков. Мчащаяся, словно бешеная лошадь, потерявшая удила, прямо в преисподнюю. Нет, такая жизнь не для него.

Разумеется, он стремился к сытой и богатой жизни. Но спокойной, семейной, с любящей и любимой женой и радостными детишками под боком. И если найдется богатая молодая красавица-брюнетка, которая сможет устроить ему подобную жизнь, он сделает ее самой счастливой женщиной на свете, привяжется к ней, как игрушечный змей к веревочке. И она увидит, что он — очень преданная натура, способная на многое для своей семьи.

Кирилл никогда не понимал, почему так много мужчин ищут дополнительных развлечений на стороне, вне дома. Если у тебя хорошая жена, в которой гармонично сочетаются множество женщин — хорошая хозяйка, роскошная любовница, превосходная мать твоих детей, друг, наконец, — то к чему все остальные?

Как он мог так ошибиться! Почему не услышал голос подсознания, который наверняка подсказывал ему правильное решение?

Кириллу вспомнилось, как он, извиваясь в соблазнительном танце на подиуме, поглядывал заинтересованно на обеих девушек, сравнивая и наслаждаясь их восторженным к нему отношением. Его измученная без любви душа и тоскующее от одиночества сердце тянулись к Кате, а расчетливый ум и избалованное вниманием и излишней заботой роскошное тело — к Миле. Победили, конечно, ум и тело. Но так ли это? Можно ли такую собачью жизнь назвать победой?

Ах Катенька, встретиться бы с тобой еще раз! Он бы исправил роковую ошибку. А может, не все еще потеряно? Кирилл закрыл глаза и попытался ее себе представить.

Неожиданно дверь отворилась. Он услышал шаги, прерывистое дыхание. Затем звук выдвигаемого ящика комода.

«Наконец-то явилась! Что она там прячет? Неужели в честь примирения решила отделаться какой-нибудь бриллиантовой безделушкой? Очень нужно! Сейчас я ей выскажу все, что думаю. Никакого раба она перед собой больше не увидит. Кину ее вместе с этой опостылевшей роскошью, только она меня и видела. Разыщу свою Катеньку, объяснюсь с ней. Еще не было такого, чтобы я — и девку не уломал. Все они одинаковы. И всем нужно одно и то же — мужик нормальный под боком».

Кирилл решительно поднялся и, не оглядываясь, принялся одеваться: не объясняться же с Милой в голом виде — смешно и глупо. Точно в водевиле.

А в комнате непривычно тихо. И только волшебный аромат соблазнительных благовоний ненавязчиво, но неотвратимо расплывается по уголкам роскошной спальни, окутывая все и вся колдовским очарованием.

«Неужели она так расстаралась для меня? — подумал Кирилл, польщенный небывалым вниманием Милы. — Наверное, мириться пришла. Но опоздала, голубушка. Нужно было раньше ко мне по-человечески относиться. Немедленно распрощаться и бежать отсюда без оглядки, пока она своими хитростями снова не заманила меня в сети. Скорее отсюда вон!»

Дрожащими от волнения пальцами Кирилл торопливо застегивал пуговицы на рубашке и чувствовал, как чудесные запахи пронизывают его насквозь, дразня и вызывая неукротимое желание.

А может… в данный момент совсем не важно, что он ее ненавидит? Главное теперь — получить то, что ему так необходимо. Немедленно, сию же минуту! Кирилла все больше окутывал манящий запах соблазна, дурманящий аромат искушения, этот всепоглощающий первобытный дух здорового животного влечения.

В конце концов… не бросать же женщину в таком игривом состоянии? Он же джентльмен! Пусть это будет их прощальная близость, его не убудет. Зато потом она не раз еще вспомнит и горько пожалеет, что потеряла такого необыкновенно красивого и опытного мужчину. «Только один раз. И я уйду навсегда. Больше она меня не увидит никогда», — окончательно сдавал свои позиции Кирилл, даже не подозревающий, что наповал его помогли сразить дерзкие и коварные хитрости древнеегипетских соблазнительниц.

Он резко обернулся и замер, не в силах проронить ни слова.

Перед ним во всей красе стояла Катя, ослепительно молодая, нежная и необыкновенно прекрасная. Кирилл мгновенно охватил ее взором: длинные черные волосы стыдливо прикрывают обнаженную грудь, из-под агрессивной челки сияют призывным светом огромные голубые глаза, сочные ярко-красные губы в застенчивой полуулыбке открывают полоску ослепительно-белых зубов. Она так волнуется, что вынуждена прислониться к стене, чтобы не упасть.

Катенька! Вот откуда все эти чарующие ароматы! Мила бы до такого никогда не додумалась. Но отчего Катенька выглядит так странно в своем наряде, поражая воображение и навевая самые невероятные догадки?

Легкая газообразная фата, словно вытканная из снежинок и струящаяся прозрачной дымкой из-под блистающей всеми цветами радуги потрясающе роскошной диадемы из белого золота с бриллиантами и изумрудами, недвусмысленно намекает… что перед ним невеста. Тонкую талию обхватывает соблазнительный кружевной пояс. Длинные стройные ноги в тончайших, почти невидимых белых чулках в крупную сеточку и изящных, тоже белых, как фата и пояс, туфлях на высоких каблуках еле держат ее, выдавая неуверенность и сомнения по поводу уместности появления здесь.

Слишком долгая пауза утомляет Катеньку, она вот-вот упадет от слабости. Не зная, что предпринять и огорчаясь нерешительностью Кирилла, она в волнении теребит в руках, облаченных в длинные белые сетчатые перчатки, маленькую сумочку из нежно-розового атласа, расшитую бриллиантами, затем кладет ее на комод. Весь этот прекрасный свадебный наряд, если его так можно назвать, должен, по-видимому, заставить Кирилла поверить, что перед ним невеста. Вот только чья? Неужели его!

Онемевший от увиденного и ничего не понимающий Кирилл присаживается на кровать, так как ноги отказываются повиноваться. Он совершенно не представляет, как ему реагировать на появление Кати в квартире Милы. А где же сама Мила? Почему не пришла она, почему вместо себя прислала подругу?