Али-Хабиб очень обрадовался его появлению. Князь догадался, что это — не покупатель, а скорее всего его знакомый или какой-то влиятельный родственник, уж слишком почтительно разговаривал с ним купец. Али- Хабиб представил вошедшего несколько торжественно, с немалой гордостью:

— Мой племянник Игарри, сын старшего брата. Он в Вене проездом, следует из Парижа в Тегеран, сопровождая в качестве секретаря и переводчика нашего посла, достопочтеннейшего и высокородного Хуссейн-агу.

Недолго думая, потомок грузинских царей протянул руку потомку жестоких завоевателей, некогда разоривших его маленькую горную страну, и отрекомендовался на фарси:

— Князь Багратион.

— Очень приятно, князь, — с достоинством ответил ему Игарри.

— Княгиня Екатерина, моя супруга.

Теперь руку родственнику купца протянула молодая женщина. Он взглянул на нее своими бархатными глазами. Огонь, похожий на луч лунного света среди ночных туч, на мгновение блеснул в них и погас. Молодой перс коснулся губами кончиков ее пальцев и заговорил на отличном французском:

— Весьма польщен знакомством с вами, княгиня. Долгие путешествия из Европы в Азию и обратно отдаляют дипломатов не только от их семей, но и от общества людей просвещенных, благородных, влиятельных в своем кругу. Всякая возможность встретиться с ними есть великое благо для утомленного путника.

— Нисколько в том не сомневаюсь, господин Игарри, — с улыбкой отвечала ему Екатерина Павловна.

— Чем вы заняты в лавке моего дяди? Могу ли я помочь вам?

— Наверное, можете. Мне трудно отдать предпочтение хотя бы одному из выставленных здесь чудесных украшений.

— Тогда возьмите вот это, — молодой дипломат открыл коробочку с двумя золотыми браслетами, декорированными крупными изумрудами. — Не очень дорого, но изящно.

— У вас превосходный вкус! — она тотчас примерила один из браслетов и, любуясь им, показала генералу от инфантерии.

— Сколько? — спросил Багратион на фарси у Али-Хабиба.

Купец колебался и медлил с ответом.

— Уступи, — приказал ему молодой родственник.

— Пожалуйста, мой дорогой, — согласился перс. — Сто дукатов. Но на самом деле браслеты стоят гораздо больше.

— Семьдесят пять, — сказал по-французски княгине Игарри и вложил в ее руку коробочку с украшениями.

— Благодарю. Вещь действительно нравится мне, и я ее покупаю. Я надену ее немедленно.

— Очень рад, княгиня, — слегка поклонился ей сотрудник персидской дипломатической миссии.

— Может быть, вы найдете время поведать нам о ваших странствиях? — кокетливо спросила красавица, наблюдая за тем, как Петр Иванович извлекает из кошелька купюры, чтобы расплатиться за покупку. — Друзья собираются у меня по вечерам каждый понедельник, это будет как раз послезавтра. Я живу на Риген-штрассе, 22. Его легко найти.

— Почту за честь новую встречу с вами, господа. Тем более — под крышей вашего дома. Приеду обязательно, — улыбнулся в ответ Игарри, посмотрев прямо в глаза Екатерине Павловне.

Честно говоря, магазин — пусть дорогой и экзотический — не лучшее место для знакомств подобного рода. Все же князь и княгиня Багратион принадлежали к великосветскому обществу, где люди следуют определенным правилам, выбирая себе друзей, приятелей, собеседников. Важны рекомендации, посредничество третьих лиц, родственные и служебные связи. Например, кто еще, кроме купца Али-Хабиба, увиденного ими впервые, мог бы удостоверить личность Игарри, подтвердить его статус секретаря и переводчика посла, рассказать о его семье, ее материальном и социальном положении.

Они пренебрегли этими условностями, но действовали оба скорее по наитию, чем осознанно. У них не было времени договариваться между собой. Имелось только глубокое понимание общей политической ситуации. Генерал знал, что с 1804 года Россия ведет против Персии войну на Кавказе и боевые действия продолжаются с переменным успехом. Екатерина Павловна располагала сведениями — между прочим, полученными от графа Меттерниха — о том, что в Париже уже несколько месяцев пребывает посланная правителем Персии, Фетх-Али-ханом, дипломатическая миссия, и ее цель — заключение договора о сотрудничестве, направленном против Российской империи.

Среди золотых безделушек и других предметов роскоши, наполнявших магазин господина Али-Хабиба, восточный человек в парижском фраке, охотно вступивший в беседу, показался им подарком, явившимся на свет явно при помощи волшебной лампы Аладдина. Они не спешили уходить, старались закрепить знакомство, усилить дружеское впечатление.

Почтенный купец из Тегерана ликовал, как дитя. Он надеялся на новые покупки, которые сейчас сделают богатые посетители и показывал им то одну, то другую персидскую диковину, попутно объясняя на фарси Петру Ивановичу ее происхождение.

В конце концов, Екатерина Павловна, опять по совету Игарри, обратила внимание на кривой кинжал-бебут в деревянных, искусно оправленных в серебро ножнах. Торговец горячо уверял, будто он изготовлен знаменитым оружейником из Исфахана по имени Асад-Улли в начале прошлого века. Она купила кинжал для мужа. События двух последних дней представлялись княгине совершенно неординарными, и она хотела, чтобы память о них осталась у генерал от инфантерии.

Князь Петр благосклонно принял дар. Ему тоже приглянулось это холодное оружие, совсем небольшого размера — чуть более сорока сантиметров в длину — с клинком из булата и железной рукоятью, сплошь покрытой чеканкой, сканью и золочением. Оно не займет много места в его походном обозе. А водруженный на стенку в палатке или в крестьянской избе, кинжал своим необычным видом будет напоминать ему о жене, родной, прекрасной и далекой.

Провожаемые Али-Хабибом и его приказчиком Бехрузом до дверей, супруги Багратион покинули магазин.

Удобно устроившись на кожаном сиденье в ландо, Петр Иванович постучал в спину кучеру концом трости: «Поезжай, любезный!».

Екатерина Павловна, загадочно улыбаясь, поправляла ленты на шляпке.

— Ангел мой, — обратился к ней генерал, — вы думаете, он придет к вам?

— Должен.

— И что вы скажете ему?

— Многое зависит от того, что вы разрешите мне сказать, мой друг.

— Но сей приятный молодой человек есть прямой выход на персидскую дипломатическую миссию.

— Именно так, — она кивнула.

— Секретные пункты договора между французами и персами наверняка существуют.

— Да. Об этом давно сообщил мне смертельно ненавидимый вами Клеменс-Венцеслав Меттерних.

— Вы всегда преувеличиваете, ангел мой, — князь Петр поднес к губам ее руку. — Нам надо что-то предпринять.

— Безусловно. Я начну работу, если вы поддержите меня.

— Не сомневайтесь. Поддержу.

Князь задумчиво смотрел вперед. За перекрестком улица немного расширялась и приводила к маленькой уютной площади. Здесь находился магазин Анны-Марии Хубер, торгующей цветами.