прибавлялось. Даже одинокие тусклые электрические лампочки над головой, казалось, засветили ярче.

– А сколько тут таких комнат, господин Харх? – робко спросил мальчик. Он боялся разозлить вспыльчивого гостя.

– Ха! Какой я тебе господин? Все господа за дверью остались! Ты это у меня брось! Харх! Просто Харх и никак иначе, отличное имя, чёрт меня дери! – он опять стукнул себя кулаком в грудь. – Не считаю я эти комнаты, они тут повсюду: душная комната, жаркая комната, свежая комната, вот эта вот – мокрая комната. В общем, комнаты здесь на любой вкус! Самый народный, самый распространённый вид спорта в гостинице! – он захохотал, – прелесть, да и только!

Окружающие, посмеиваясь, глазели на бородача и поддакивали. Его тут явно уважали. Представление, которое он устраивал своими выкриками, вселяло в сердца крутильщиков бодрость.

– Спасибо, что помогли мне в тот раз, правда, как видите, – мальчик вздохнул, – я всё равно оказался здесь.

– Выше нос, парень! Здесь, там, где-то ещё – пойми: главное – что у тебя внутри. Если внутри горит огонь, остальное не так уж и важно. Громила! Эй, громила! Делай свою работу, чёрт тебя подери, поддай-ка парку, Харх сделает это место ярче!

Как ни странно, громила молча подоспел с ведром ледяной воды и тоненькой струйкой стал лить её на бородача.

– Смелее, смелее! – Харх опрокинул на себя ведро целиком. – Ух, хорошо! Вот за что я люблю мокрую комнату, так это за то, что здесь действительно мокро!

Клос не заметил, как пролетело время и начался обеденный перерыв. Харх, как только узнал, что мальчик не взял с собой ничего перекусить, сразу пригласил его к себе в номер.

– Полчаса, Клос, целых полчаса у нас есть, чтобы поесть! Эх как срифмовал! – довольно кричал Харх, таща мальчика за собой вверх по этажам. – Это же целая вечность!

Когда кто-то неожиданно выскакивал из-за поворота винтовой лестницы им навстречу, он злился, кричал. Одного постояльца даже хотел пнуть, когда тот попытался возразить, но при этом продолжал оставаться в прекрасном расположении духа, рассказывая множество историй.

– Я вот чего тебе скажу, паренёк! И ты внимательно послушай старину Харха: велосипед – это просто находка для этого места. Тут вообще всё ладно устроено! Умеешь готовить – готовь, не умеешь – иди собирай мох! Не умеешь мох собирать – не беда, иди полы подметать! Полы мести не получается? Крути педали! Это уж каждый может! И все при деле! Вот мы идём на обеденный перерыв, так?

– Так.

– Ха! А вот тебе секрет от Харха: в гостинице вообще есть и пить необязательно. Из-за отсутствия еды и воды тут не умирают. Тут вообще, как правило, никто ни от чего не умирает, кроме беспокойства о том, как бы не умереть от чего-нибудь. Вот так!

«Странные шутки у этого Харха, но человек он добрый и приятный».

Они вошли в номер, очень похожий на номер Клоса, только окошко было в два камня шириной. Повсюду были разбросаны скомканные исписанные листы бумаги.

– Знаешь, в чём главное преимущество Харха? – хитро прищурившись, спросил он, – чем меньше человек, тем комната больше! – он хлопнул Клоса по спине, достал из тумбочки нечто твёрдое, похожее на овсяное печенье, только тёмного зелёно-бурого цвета, разломил пополам и протянул мальчику. – Отведай нашего хлебца! Отборный мох! Не ради жизни, ради удовольствия! Питательно и вкусно! Сам собирал!

Печенье было твёрдым, и по вкусу казалось, что жуёшь чайный лист, однако мальчик был голоден, с благодарностью кивнул и откусил кусочек.

– Какой же это хлеб! – мальчик скривился и закашлялся, – вот у нас был хлеб так хлеб! Мягкий, душистый, с хрустящей корочкой, – он сглотнул, – а это какая-то чёрствая лепёшка!

– Хлеб как хлеб, – пожал плечами Харк, с аппетитом уплетая свой кусок, – мох первого сорта, полдня крутил педали ради такого вот удовольствия.

– Только у меня денег нет, – смущённо ответил Клос, осознав, что обидел бородача, – сегодня вот первые заработаю… Спасибо большое! – он откусил кусочек и проглотил.

– Да брось, сегодня Харх угощает тебя – завтра ты угощаешь Харха!

Клос, пережёвывая печенье, наклонился, поднял с пола скомканный кусок бумаги и развернул. Бумага была исписана словесными столбиками, и по виду они очень напоминали стихи, однако, сколько мальчик ни вчитывался, стараясь расставлять ударение и так и этак, ни одной рифмы не нашёл.

– А ну, отдай сюда! – Харх вырвал бумагу из рук мальчика, скомкал и выбросил в окно. – Нечего без разрешения хватать!

Клос вспомнил сон, когда Вильда читала его хокку, и извинился.

– Вы поэт?

– Конечно, поэт! – Харх вскочил и прямо с печеньем во рту заходил по комнате, – поэт без единой рифмы, чёрт меня дери! Вот, помню, был у меня при дворе поэт, вот он был поэтом – и каким поэтом, чертовски хорошим! Хотя я уже, признаться, не помню, что там было, кроме двора, паланкина, в котором меня внесли на корабль с деревянным драконом на носу и красными парусами. – Он призадумался. – То ли взаправду было, то ли приснилось, уж и не разобрать!

– Я тоже немного пытаюсь писать…

– Хватит о поэзии! Будь проклят день, когда я задумал рифмовать! Пойдём лучше педали крутить!

Впереди по лестнице, задрав нос, вышагивал Харх, а за ним, стараясь не отставать, семенил Клос. Людей было мало – видимо, большая часть постояльцев в этот час была занята работой.

– Подскажите, Харх, а почему все в гостинице постоянно повторяют поговорку про велосипед, про «крутишь педали и всегда остаёшься на месте»?

– Ну, не все умеют самостоятельно придумывать шутки, но при этом очень любят шутить, как же им быть? Вот они и повторяют шутки других.

– Получается, что все повторяющие эту шутку – глупцы, не способные придумать собственную? Как-то это ненормально!

Харх задумался, отчего его нос задрался ещё выше, но шаг не замедлил:

– Знаешь, парень, мы тоже ненормальные. Просто сами к себе привыкли. Лучше вообще не повторять слова других, предварительно хорошенько их не обдумав. Шутка или что-то серьёзное – не имеет значения! Вдруг ты нечаянно повторишь совсем не то, что хотел бы сказать сам? С этим надо быть аккуратнее!

Вторая половина дня прошла гораздо спокойнее. Клос исправно крутил педали, а когда сил не оставалось, смотрел на Харха, который тщательно прорабатывал каждый оборот педалей, наслаждаясь прибывающей к нему силой и энергией. Казалось, он действительно в одиночку способен питать электричеством целую гостиницу.

– Слушай, Харх, – мальчик интенсивно и с азартом наваливался на педали.

– Что, Клос? – бородач отирал пот со лба, но темп не снижал.

– А ведь я кое-что понял, именно сейчас, к концу этого дня.

– И что ты понял?

– Знаешь, когда мы крутим педали на этом велосипеде, мы ведь совсем не остаёмся на месте, правда?

– Конечно, не остаёмся, – Харх задрал ногу и похлопал по ней ладонью, – смотри, какие у меня ноги сильные!

Клос рассмеялся:

– Давай наперегонки? – мальчик привстал на