Кофе едва не убежал. Обжигаясь, Юлия сняла джезву с огня и переставила на стол. Через два дня нужно встретить Андрюшку. Они снова будут вдвоем, и больше никто им не нужен. Ни Дэн, ни Никита. Конечно же она поможет Дэну, чем сможет, но не более того. Она постарается забыть и Никиту, вычеркнуть из своей жизни, стереть.

Марина так и не позвонила, хотя Юлия и просила Полину Велемировну передать ей ее просьбу. Времени до семи часов оставалось еще много, и Юлия перестирала белье, навела порядок в квартире и немного почитала.

Вернувшись в больницу, она первым делом разыскала Елену Владимировну. Пожаловавшись на то, что ночью во время приступа Дэна так и не смогла найти дежурного врача, Юлия спросила, верно ли она поступила, снимая жар.

– Да, все правильно, но сегодня у вас проблем не будет, я сама дежурю. Так что, если надо, обращайтесь, вместе мы со всем справимся.

– Спасибо большое. Я так вам благодарна. Как женщина, вы меня поймете… – принялась объяснять Юлия.

– Простите, Юлия, мы с вами обо всем поговорим позже. Мне нужно провести обход. Знаете, когда наш больной уснет, заходите ко мне. Чайку попьем, поговорить сможем спокойно.

Дэн не спал, когда Юлия вошла к нему в палату. Выглядел он по-прежнему ужасно, но глаза уже не горели лихорадочным огнем.

– Ты узнала насчет денег? – первым делом спросил Дэн, едва увидел Юлию.

– Нет, Денис, у меня совершенно не было времени. Сам посуди, когда я могла? Да я вообще не представляю, где можно достать такую огромную сумму, – попыталась оправдаться Юлия.

– Ты понимаешь, что мне кранты, если не достанешь денег! – закричал Дэн.

– Но у меня их нет! Это астрономическая сумма. Я и половины никогда не видела, а ты требуешь, чтобы они появились как по мановению волшебной палочки. Пойми, Денис, ты просишь невозможного!

– Юлька, ты что, меня уже совсем не любишь? Иди сюда, присядь рядом. Ты меня уже совершенно не хочешь? – сменил тактику Дэн.

Юлия осторожно опустилась на краешек кровати и нежно погладила отекшее, похожее на жуткую маску лицо.

– Денис, как ты можешь такое говорить. Я сама не знаю, что со мной творится. Ведь ты мне изменял, пропадал надолго, я не знала ни где ты, ни что с тобой. Вспомни, всего две недели назад ты столкнулся со мной в троллейбусе и сделал вид, что не узнал. Представляешь, как мне было обидно! Я понимаю, почему ты стал избегать меня. Разница в возрасте, ребенок, да и я не красавица. Но как тебе объяснить, что мне очень плохо без тебя! Когда мне позвонили из больницы, я одновременно и обрадовалась, и испугалась. Это замечательно, что ты нашелся, что жив, но как мне жить дальше, я не представляю. Ты мне причинил столько боли! До встречи с тобой я уже махнула рукой на себя, на свою личную жизнь. Мне было абсолютно все равно, как я стану жить. Для меня существовал только Андрюшка. И вдруг появился ты. До этого момента я не замечала мужчин. Ты ворвался в мою жизнь, перевернул ее с ног на голову. Заставил поверить, что я все еще женщина, что достойна любви. Вспомни, как долго я сопротивлялась чувству, охватившему меня. Ты не знаешь, как мучительно я боролась с собой. Когда все случилось, я словно снова начала жить. Но ты очень скоро стал исчезать, изменять мне. Я даже знаю с кем. Ты попросту использовал меня. Я не могу простить того, что позволила себе полюбить тебя, сильно, безумно, как мне казалось – навсегда. Я слишком привязалась к тебе. Прощала тебе все и мечтала, что однажды ты останешься со мной навсегда. Помнишь, тогда, перед Новым годом, ты пришел ко мне. Ведь ты тогда просто перепрыгнул из постели в постель! Ночь перед этим ты провел с другой. Вспомни, ты никогда не говорил, что любишь меня. Да, спрашивал, люблю ли я, но не говорил ничего сам. Никогда! Сейчас мое сердце разрывается на части. Иногда мне кажется, что я люблю тебя по-прежнему, иногда – что ненавижу. Умоляю, не мучай меня, не заставляй больше страдать. Я устала. От боли, от бесконечного, томительного ожидания, унижения, твоих измен. Отпусти меня!

Слезы текли по ее щекам. Сердце сжалось в болезненный комок и колючей льдинкой застыло в груди. Дыхание сорвалось. Больше она не в силах была говорить. Горькие, глухие рыдания душили ее.

– Прости, я не должна была всего этого говорить! Знаю, нужно быть сильной. Иначе обстоятельства попросту раздавят, но ты ведь не обстоятельство! Ты подчинил меня своей воле, заставил стать слабой, беззащитной. Умом я понимаю, что не пара тебе. А сердце болит оттого, что ты играешь со мной, как с куклой, которая когда-то дарила радость, а затем надоела. Старая ненужная кукла, которую рука не поднимается выбросить, но и трогать не очень хочется. Вот я и пылюсь, как та кукла где-то среди хлама. Ты иногда натыкаешься на нее, берешь в руки, отряхиваешь пыль, вспоминаешь, как было хорошо, и снова отбрасываешь в угол, ведь есть игрушки и поинтереснее.

Денис молчал. Думал о чем-то своем и не говорил ни слова. Впрочем, зачем слова, если он своим отношением уже выразил значительно больше. Огромные глаза Юлии были полны слез.

– Юль, давай поженимся. Станем жить вместе. Любить друг друга.

– Нет, Денис, никогда. Ты еще не знаешь, что такое любовь. Боюсь, тебе это не дано. Чтобы любить, нужно иметь сердце, а у тебя вместо него булыжник. Прости! – сказала Юлия, вставая.

Они долго молчали. Она уже сожалела, что не сдержалась, но больше носить в себе это она уже просто не могла. Когда Дэн уснул, она вышла из палаты и, сжимая в руке пачку сигарет, отправилась на поиски места, где можно спокойно покурить.

– Юлия! Вы что-то ищете? – окликнула ее Елена Владимировна.

– Доброй ночи, Елена Владимировна! Вот, хотела покурить, но не знаю где.

– Заходите ко мне. Это, конечно, запрещено, но, как известно, законы придуманы, чтобы их нарушать.

Заперев дверь, Елена Владимировна распахнула окно и, достав из стеклянного шкафчика пепельницу, опустилась в видавшее виды кресло.

– Садитесь, Юлия. В ногах правды нет. Хотя говорят, что ее нет и выше.

– Спасибо. Вам часто приходится дежурить?

– Раз в неделю. Врачей не хватает. А вы чем занимаетесь?

– Преподаю. В музучилище. Фортепиано.

– Мои родители тоже хотели, чтобы я играла на скрипке, но после школы я поступила в медицинский. Вот с тех пор к скрипке даже не прикасалась. А у вас, значит, сейчас каникулы?

– Да, это очень удобно. Отпуск большой, всегда летом. Можно больше внимания уделить ребенку.

– А сколько ребенку? Я так понимаю, что его отец не Денис?

– Семь лет, у меня сын. Такой разбойник растет! Словами не передать.

– Вы в разводе? – уточнила Елена Владимировна.

– Нет. Муж умер, так и не увидев Андрюшку. Сердце.

– Простите, Юлия.

– Нет, ничего, уже прошло слишком много времени, я даже уже начала его забывать.

– А Денис, он ваш… друг?