– Ха-ха, очень смешно, – сказала мама и швырнула в меня полотенцем. – Может, совместные пробежки – это и впрямь старомодно…

– О, еще как! – воскликнула я. – Это мягко сказано!

– Прекрати издеваться над бедной старушкой, – заявила мама. – Дело в том, что я страшно устала за последние дни…

– И потому тебе ничего не оставалось, кроме как заняться спортом ни свет ни заря. Отличное решение!

– Скорее крайняя мера, – поправила она меня. – Но я была осторожна, честное слово! Я прочла статью, в которой говорилось о том, что физическая активность с утра придает сил и проясняет разум!

– Тогда тебе и новости надо перестать читать! От них мозг гниет! – пошутила я и посмотрела на папу. – Как тебе такой план? Поддерживаешь?

Телосложение у папы было спортивным – пожалуй, даже слишком. Некоторые мои подруги говорили, что для отца он слишком уж симпатичный, и меня эта информация, честно говоря, очень выводила из себя. Но совместные пробежки даже для него были совсем из ряда вон выходящими.

– Твоя мама захотела попробовать, – пояснил папа, сделав большой глоток кофе. – Кто я такой, чтобы ей мешать?

– Вот именно! – сказала она.

Мама с папой хотя бы нравились друг другу, чего никак нельзя было сказать о родителях большинства моих знакомых. Скажу больше, они даже любили друг друга. Я в этом никогда не сомневалась. Мне с ними очень повезло. Мы вообще были на редкость счастливой семьей, пускай и маленькой. И я обрадовалась, что о вчерашнем вечернем споре никто не вспоминал.

– Нэнси, ты в порядке? – спросил папа, настороженно посмотрев на меня. – Кажется, ты немножко замечталась. – Он пощелкал пальцами, чтобы привлечь мое внимание.

Я помотала головой. Папа был прав – на меня действительно что-то нашло. Я заморгала и с удивлением обнаружила, что на глаза навернулись горячие слезы.

Ну-ка, Дрю, возьми себя в руки!

Благодарность – это хорошее чувство, но ни к чему разыгрывать сцену из мелодрамы прямо посреди кухни под аккомпанемент кофемашины, булькающей на столе.

«Наверное, я никак не приду в себя после кошмара», – подумалось мне, и я стала наливать себе кофе, как вдруг, слава небесам, у дома просигналила машина Дейзи.

– Нэнси, сделай нам одолжение, – попросила мама. – Сосредоточься сегодня на учебе, а не на тайнах.

Мне совсем не хотелось лгать.

– Очень постараюсь, – сказала я и, торопливо поцеловав родителей на прощанье, побежала к подругам.

* * *

– Я проспала! – сообщила я, тяжело дыша, и плюхнулась на заднее сиденье, а потом откинула волосы на спину. – Даже кофе попить не успела. Странные… – Я собиралась рассказать о своих снах, но поняла, что пока совсем не хочу в это углубляться.

– Прекрасно, ведь мы как раз едем за кофе, – нараспев сообщила Лена.

– Вот именно, Нэнси, – сказала Дейзи, и я увидела в зеркале заднего вида ее настороженный взгляд. – Ты же сама согласилась встретиться пораньше, чтобы заехать в «Гавань Джо» перед школой, так? Это был твой план!

– Ах да, точно!

А как же было на самом деле? Я, конечно же, помнила о том, что мы договорились встретиться утром и заехать именно в «Гавань Джо» – это было одно из немногих кафе, открытых в такой ранний час. Но меня отвлек странный кошмар, и все подробности переписки, которую мы с подругами вели накануне, совершенно вылетели у меня из головы. Вот только я не собиралась в этом признаваться.

– До чего же свободно на дорогах сегодня! – с восторгом заметила Дейзи, широко улыбаясь и переключая радиостанции на магнитоле.

Наконец она остановила свой выбор на какой-то волне, где играли задорные и слащавые поп-песни.

– У меня от такой музыки кариес скоро начнется, – возмутилась Лена. – Скажи честно, ты что, издеваешься?

– Да с какой стати? – Дейзи пожала плечами. – У меня прекрасное настроение! Кэролайн подозревает полиция, их шеф занимается расследованием, он решил не отменять Именины, хотя родители настаивали на этом. С какой стороны ни посмотри, я в выигрыше!

– Чего не скажешь о Мелани, – заметила я. – Но я тебя понимаю.

– Неужели нельзя одновременно и радоваться Именинам города, и волноваться за Мелани? – спросила Дейзи. – Клянусь своей ролью в постановке, я испытываю и то и другое!

– Можно, конечно, – ответила я. – Но, учитывая, что человек и впрямь пропал, мне кажется, градус радости надо снизить процентов этак на двадцать.

– Нэнси права. Лучше тебе быть посдержаннее на людях, – предупредила Лена. – Мы-то с Нэнси не в счет, но некоторые могут заподозрить неладное, если ты будешь казаться чересчур счастливой.

Мы громко расхохотались. Дейзи была самой милой, дружелюбной и доброй девчонкой в нашем классе – а то и во всей школе. Одна мысль о том, что она и впрямь могла стоять за похищением человека и срывом праздника, казалась нелепой.

– Хорошо-хорошо, обещаю. Но при одном условии: если мы кое-куда заедем по дороге в кафе.

– Это куда же? – с опаской спросила я, но, выглянув в окно, сразу догадалась, что же задумала Дейзи.

Сперва мы ехали в сторону «Гавани Джо», но на перекрестке Дейзи свернула влево, и машина понеслась в противоположном направлении – на самую окраину города, где у берега обычно проходили все городские празднества и ярмарка. Вдалеке в лучах утреннего солнца поблескивала зеленовато-стальная гладь океана.

– Подмостки ставить еще не начали, – заметила я. – Думаю, сценой займутся ближе к обеду. Сейчас смотреть особо и не на что.

– Знаю я, – виновато опустив плечи, ответила Дейзи. – Но мне не терпится взглянуть на это место! Хоть одним глазком! Тем более что нам по пути, разве нет?

– Вообще-то, мы свернули совсем в другую сторону, – заметила Лена, пожав плечами. – Но ладно, так уж и быть. Я не против, но только если нам хватит времени заскочить в кофейню перед уроками.

– Ты прелесть! – восторженно воскликнула Дейзи. – Девочки, никого в целом свете нет лучше нас!

– Дейзи… – осторожно позвала Лена. В ее голосе угадывалось напряжение.

– Насчет кофе даже не переживай! Мы все успеем! – c неослабевающим энтузиазмом пообещала Дейзи.

– Кажется, планы меняются, – тихо проговорила я, увидев то же, что и Лена.

«Нет, сегодня утром нам уж точно будет не до кофе», – пронеслось у меня в голове. А внутри все сжалось.

– Сейчас мы поедем прямо в школу, к госпоже Вагнер. Пускай вызывает Макгинниса, – закончила я.

Дейзи не стала возражать. Радость мгновенно испарилась с ее лица. Она страшно побледнела, на лбу выступил пот. Во взгляде, скользящем по ярмарочной площади, читался неподдельный ужас.

Если раньше здесь зеленела большая поляна, то теперь по самому центру зловеще темнели огромные выжженные буквы, сложившиеся в очередное мрачное предупреждение. Я помотала головой и зажмурилась. Снова посмотрела на поляну. Буквы никуда не делись.