Ich schmecke den Schmerz – ja, ich spür’ dich.9

18.04

– Ну, что, пойдем? – спросил громко Ваня, зайдя в палату.

Он остановился у двери.

– Я, кажется, не вовремя! – догадался он.

Я, в попытке сесть на кровати, упала на пол. Герман, испугавшись за меня, придвинулся к краю и посмотрел вниз.

– Ты в порядке? – беспокоился он.

– Немного, – ответила я и, встав на ноги, поправила футболку и волосы.

– В следующий раз закрывайте дверь на ключ, – высказал нам санитар, и я, попрощавшись с Германом, пошла за коллегой.

На ужин моего подопечного повезет Валера.

18.22.

– Тебя подвезти? – спросила я у Вани, когда он выходил на улицу.

– Да, спасибо.

Мы сели в машину и поехали в сторону города. По дороге мне позвонила Женя и сказала, что я забыла у неё в квартире блокнот, предложила мне подъехать, и она бы мне его спустила, чтобы я к ней не поднималась. Я согласилась.

Мой спутник попросил его высадить в центре. Женя жила немного ближе, поэтому я решила сначала посетить её. Ваня был не против.

– Ян, ты с огнем играешь, – заметил он, когда мы закончили обсуждение маршрута.

– О чем ты? – не поняла я.

– Извини, я не врач, и, возможно, это не мое дело, но я искренне не понимаю, зачем ты сделала то, что я сегодня видел в палате.

Я остановила машину посреди леса на обочине.

– Давай немного проясним ситуацию, – предложила я.

– Давай, – согласился он.

– Видишь ли, – продолжала я, – когда мне описали этот случай, и я ехала в клинику, чтобы начать лечение, я ждала настоящей практики: с назначением и отменой препаратов, с процедурами и прочее… Я начала с ним общаться и с каждым днем всё больше убеждалась, что лечение ему не требуется, кроме нормальных человеческих взаимоотношений. А еще, я теперь окончательно готова признаться себе в том, что влюбляюсь в этого человека. Сейчас я на сто процентов уверена, что я его… Боже, как трудно убеждать себя в этом, а ещё открывать и близким… Да, Вань, я его люблю.

Я тяжело вздохнула.

– Но это же противоречит медицинской этике, – возразил мой собеседник. – Отношения между врачом и пациентом… такого характера…

– Не читай мне нотации, – попросила я, – теперь уже поздно.

Он замолчал. Казалось, в голове гудели мысли.

– Вы спали? – наконец спросил он.

– Нет, – твердо и решительно ответила я.

– А, если случится такая возможность, что ты предпримешь?

– Не знаю.

Я выжала сцепление, включила первую передачу, левый поворотник и, нажав на педаль газа, выехала с обочины на проезжую часть.

18.45.

Мы подъехали к дому Жени. Она уже ждала нас возле подъезда.

– Кто это у тебя в машине? – заинтересовалась она, отдавая мне блокнот.

– Друг, – ответила я.

– Симпатичный…

– Хочешь познакомлю?

– Нет. Я не накрашена, да и волосы не уложены…

– Понятно. Ну, пока…

Мы обнялись, и я вернулась к Ване.

– Красивая у тебя подруга… – заявил санитар.

– Понравилась? – улыбнулась я.

– Откровенно говоря, да.

– Познакомить?

– В другой раз.

Я довезла его до центра, высадила и поехала домой. На завтра я собиралась отправиться к родителям.

21.17.

Вечер тянулся долго и бессмысленно. Чем заняться – я не знала. Вспомнив о том, что обещала Герману привезти кино в понедельник, я вытащила все диски и начала тщательный отбор. Я решила, для начала, взять фильм «Разрисованная вуаль», который вышел как раз в этом году.

«Надо запастись на несколько дней. Вряд ли я смогу вернуться сюда в понедельник вечером».

Ещё я взяла прошлогодний «Иллюзионист», «Волшебную страну», «Пираты Карибского моря: проклятие Черной жемчужины» и «Сундук мертвеца».

Когда я убрала диски обратно, наткнулась на «Двенадцать стульев» 1973 года.

«Возьму, пожалуй. Как раз книжку читали…» – пронеслось у меня в голове.

Я убрала ненужные коробки, а те, что отправятся со мной в клинику, положила на журнальный столик.

Выпив чай, я легла спать. Ужасно хотелось увидеться с Германом, ведь я уже скучала по нему.

22.40.

– Наконец-то ты пришла, – бережно обнял он меня за плечи, когда я села за стол возле его домика.

– Я же не могу жить без сна, – улыбнулась я ему.

Ангелина сидела напротив меня и печально смотрела на нас. Глаза её были уставшие, измученные, а под ними чернели «мешки». Она была бледна, как мрамор. Ещё мне показалось, что она сильно похудела, и в чертах её лица просвечивалась старость.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась я у неё.

– Я в порядке, – с потерянной улыбкой солгала она.

Я видела, что она охладела ко всему и, что я должна ей помочь, но остаться с Германом один на один я пока боялась.

– Я нашла много интересных фильмов, – объявила я своему… даже не знаю, как его правильно назвать…

– Это хорошо! – подхватил он.

– Да… – выдохнула я и снова устремила взгляд на Ангелину.

Нет, она определенно постарела. Что здесь опять произошло?

Сумерки начали сгущаться, и Герман пригласил меня в дом. Остальные начали расходиться по своим «норам».

Он усадил меня в кресло у камина.

– Чего-нибудь хочешь? – спросил он, сидя передо мной на четвереньках, обхватив мои колени руками, укутывая меня в плед.

– Нет, спасибо, – как-то неожиданно сухо ответила я.

Мне была видна в его глазах просьба, мольба… Он ждал хоть одного моего слова, чтобы исполнить все, даже самые безрассудные мои желания.

Он полностью сел на пол, снял сюртук, бросил его на диван, стоявший за его спиной и остался в белой рубашке. Он прислонился подбородком к моим коленям и ждал…взгляда, улыбки, прикосновения…

Я запустила левую руку в его волосы. Казалось, он был готов зажмуриться, как кот от солнца.

– Не жалей её, – произнес он.

– О ком ты? – прекрасно понимая, о ком идет речь, спросила я.

– Об Ангелине. Её не существует. Она – плод моего воображения. Из реальности в этом мире есть только ты и я. Больше никого.

– Позволь задать нескромный вопрос.

– Задавай.

– Ты говорил, что она тебе нужна для удовлетворения твоих потребностей…

– Так оно и есть.

– Как же она может их удовлетворять, если её не существует?

– Она удовлетворяет их морально. Здесь. В этом мире. Физически в реальности я ещё… юноша, скажем так…

– Это многое объясняет.

–Тебя интересует что-то ещё? Спрашивай. Ночь долгая…

– Есть ещё вопросы, но пока я не готова их задать. Они…

– Интимного характера? – догадался он и встал с пола.

– Такие тоже есть.

– Хорошо, я подожду, когда ты будешь готова их задать.

Он вышел из гостиной. Я была благодарна ему