Магическое истощение, ну конечно. А ты дура, Мирра!

Я подтащила столик к дивану, ближе к Ярру, сама устроилась напротив, на низком пуфике кислотно-желтого цвета, и подвинула своему визави исходящую паром чашку.

Пей!

— Торопишься? — усмехнулся Искусник. Усмешка была какая-то искусственная. Но это понятно — пытается показать, что все хорошо и как всегда. Хотя это совсем не так.

— Ярр... — осторожно начала я. Не могла не спросить. Умерла бы от любопытства! — А почему ты это сделал?

— Что именно?

— Снял печать.

Будь я глупенькой девочкой, добавила бы: «Ты меня больше не любишь?» Хорошо, что я взрослая и разумная женщина. Хотя уверена, этот вопрос заинтересовал бы самую умную и опытную.

Мидьяр Ле-Кинаро взял чашку и заставил дрожь убраться из своих рук. Отхлебнул какао и сказал:

— Прости меня, Мирра. Я не должен был ее ставить. Просто в тот день... Я понял, что ты любишь меня, и подумал, что раз это так, то никаких препятствий не существует. А нужно было спросить.

— Нужно было, — подтвердила я. — Причем не только меня.

— Да? И кого же еще?

— Моих родителей, Ярр. И того, с кем я помолвлена. Наверное, на Ленейре это не принято, но...

— Я спросил, Мирра. Правда, на следующий день. Первой в списке все-таки стояла ты. Вот тут я потеряла дар речи. Только залпом проглотив свое какао, сумела произнести:

— Как то есть — спросил?! Ты ничего мне не говорил об этом!

— Да. Потому что твои родители предоставили тебе право решать.

— Что?!

— Ну вот так. — Он легко пожал плечами. — И они правы. Ты должна была решить сама, не оглядываясь ни на них, ни на мой статус, ни на... В общем, сама. По большому счету это касалось только нас. Но признаю, что я поторопился. Ошибся. Меронин был ошибкой, и я еще раз прошу простить меня, леди Миррайна Ситрелин. Простишь?

— Я подумаю, — ошалело произнесла я.

— Спасибо.

Час спустя я сидела в своем доме, у любимого камина, на любимом пушистом ковре. Передо мной стоял лоток, в котором медленно таяло шоколадное мороженое. А я тихо плакала. Безо всякой причины. Просто плакала, и все. Просто устала...

Новую, точнее старую жизнь я начну завтра. И хвала Создателю, что это стало возможным!

Только вот странное ощущение было... Словно из моей жизни, неважно, старой ли, новой, ушло что-то яркое. Важное. Необходимое. И пока эта пустота никак не хотела заполняться...

От подписанного, пусть и неурочного недельного отпуска оставалось целых пять дней. Конечно, можно было провести их дома, читая любимые книги и поглощая любимые десерты. А также рыдая, рыдая и рыдая. Понятно, что на работу я вышла следующим утром, не испытывая ни тени сомнения. Бегом побежала! Да-да, в свою старую, размеренную, тихую, прекрасную жизнь. Прекрасную, я сказала!

И все было как всегда: маги, уходившие с ночного дежурства, раскланивались со мной около телепортационной комнаты, по дороге в мой кабинет мелькали служащие, а как только я уселась за свой стол, явился Реставратор — жаловаться на очередного мерзавца, подпортившего переплет редкого фолианта... Дарнин, два дня пытавшийся исполнять мои обязанности, совмещая их с секретарскими, страшно мне обрадовался и нагрузил бумагами.

Среди бумаг обнаружился перечень книг, поступивших в библиотеку вчера, и я отправилась в хранилище.

В покой и тишь лучшего, наверное, места в этом мире. Да что там, во всех мирах!

Вот только сегодня здесь как-то не так пахло.

Я повела носом, сильно подозревая себя в галлюцинациях. После всего пережитого на Ленейре это было бы неудивительно.

Знакомый запах кожаных переплетов, древней бумаги... И — о Создатель! — миндаль. Вместо свежести горного воздуха, подавляющей бумажную пыль, — тонкие, едва заметные нотки миндаля.

Увязавшийся за мной секретарь, заметив мое явное удивление, тоже повел носом и кивнул:

— Защитное заклинание обновили, леди Ситрелин. Пока вас не было.

До чего же некстати!

— Надеюсь, вы хорошо отдохнули! — с некоторой завистью сказал Дарнин.

— Да-да, — согласилась я. Незабываемо просто отдохнула, чего уж там! — Хотите, и вас отпущу на несколько дней? — спросила, пытаясь отвлечься от постороннего запаха, отлично напомнившего о прелестях недогулянного отпуска.

— Что вы, не нужно! — испугался паренек и со вздохом сообщил: — Работы много... Но с новым поступлением я почти разобрался! Осталось совсем немного. А ваш график на сегодня я составил только что и наспех, я не знал, что вы выйдете на работу, и...

— Все в порядке, Дарнин! — отмахнулась я. — Согласуем чуть позже. И знаете, пожалуй, вы заканчивайте здесь сами, а у меня там столько дел...

Запах миндаля нахально вытек вслед за мной из хранилища и преследовал до вечера. И вот это уже действительно сильно походило на психическое расстройство... Особенно учитывая, что спроси меня — чем занималась на работе, я бы ответить не смогла.

А потому, когда вечером, около калитки своего дома, увидела Лорену, приветственно махавшую обеими руками, то очень ей обрадовалась. Тем более что в одной руке у подруги был большой пакет.

— Лора! Разве ты не уехала?!

— Нет еще, — помотала она головой, увлекая меня в дом. — Я... в общем, не уехала! И вот! — Лорена потрясла пакетом. — Я принесла тебе потрясающий ликер! Надеюсь, ты не против его попробовать.

Конечно, еще несколько дней назад — да что там, буквально вчера! — я бы отказалась мгновенно и с искренним ужасом. Слишком уж много интересного внесла в мою жизнь наша последняя пьянка!

Но сегодня... В общем, чем вся эта история началась, тем пусть и закончится.

— Надеюсь, у тебя не одна бутылка! — с энтузиазмом согласилась я. — Но если одна, то вторую мы закажем домой. Идти я никуда не хочу!

— И я не хочу... — печально сообщила подруга. — Посидим вдвоем на твоей замечательной кухне. Закуску я тоже принесла, — дополнила она, вытаскивая из пакета здоровенный торт и бутылку... две... три!

— Что-то случилось? — спросила я, считая и прикидывая, что со мной будет утром. Лорена махнула рукой.

— Ничего! Именно что ничего со мной не случилось... А ты? Я же знаю, что ты тогда ушла из трактира с Ле-Кинаро! По крайней мере, он вышел оттуда сразу за тобой и очень целенаправленно. Давай, Мирра, порадуй меня — у вас получилось?

О да! Еще как получилось! Вопрос — что...

Я вытащила из шкафчика бокалы и принялась открывать коробку с тортом.

— Наливай! — бросила подруге. — Доверху наливай!

С Лореной мы дружили с детства, и рассказать ей я могла многое. Практически все. А поскольку ликер оказался и впрямь потрясающе... крепким, то часа два спустя я опять рыдала — но уже не в лоток с мороженым, а в надежную жилетку любимой подруги. Да и много ли нужно, чтобы напиться, если сутки назад ты стала свободной и счастливой женщиной?!