что у нее тут есть утки и мясные, и яйценоские, и жировые. А ведь ты не птицевод, как разберешь?

Леня, не ввязывавшийся в спор и только сжимавший в руках ружье от нетерпения сесть в засаду, не выдержал:

— А я сейчас пойду и узнаю у самой Светланы Тимофеевны. Она и не догадается. Подождите меня!

Он сунул ружье брату и выскочил из лодки на берег. Саша хотел было остановить его, но Леня уже был далеко.

Только возле птичников он пошел медленнее, высматривая Светлану Тимофеевну.

Светлана продолжала возиться с цыплятами. Цыплята выросли за один день, а может быть, просто у них высох и встал дыбом желтенький пушок, сразу сделав их круглее и больше.

Леня, постучавшись, вошел в птичник. Полюбовавшись цыплятами, гревшимися в синих лучах, он исподволь приступил к разведке:

— Как вы, тетя Света, с таким хозяйством справляетесь? Ведь у вас и цыплята, и утята, и гуси…

— Иди ко мне в помощники, Леня, научу! — ответила Светлана, удивленная этим неожиданным интересом к ее хозяйству.

— Я гусей боюсь, — признался Леня. — Уж очень они злые.

— Чего же их бояться! — засмеялась Светлана. — Не дразни их — они и шипеть не будут.

— А как вы уток отличаете? — перешел к главному Леня. — Говорят, у вас есть разные породы. А по-моему, они все одинаковые!

— Ничего подобного!

Светлана подозвала Леню к окну и показала на плавающих птиц:

— Вон видишь серых мелких уток? Это наследство, которое я получила от прежнего птицевода. Они и маленькие и яйца плохо несут. Их мы постепенно заменяем новой породой — белыми мясными и рябыми пекинскими. А серых пускаем в пищу. Вот скоро начнется уборка урожая, и мы передадим в столовую сотни полторы этих уток…

Она могла еще долго рассказывать об особенностях своего хозяйства, но Леня уже отступил от окна.

— Спасибо, тетя Света! — крикнул он и побежал со двора так поспешно, что птицы взлетели облаком вокруг него.

«Зачем же он приходил?» — удивилась Светлана и, не поняв ничего, углубилась снова в работу. Она выбирала из инкубатора последних цыплят, выклевывавшихся из яиц, и отсаживала для просушки под большую электрическую лампу.

А Леня что есть духу бежал к рыболовам. Вскочив в лодку, он оттолкнул ее и сказал:

— Можно взять любую серенькую мелкорослую утку.

— Ты сказал Светлане, зачем она нам?

— Вот еще, стану я военную тайну раскрывать! Я подошел как разведчик. Все выяснил и отступил без потерь!

Саша и Петя переглянулись, но промолчали. Только позже, когда Саша поймал серенькую уточку и привязал ее, Петя сухо сказал:

— Ну смотри, Леня, если нам от Светланы попадет…

— Не попадет! Их все равно в столовую должны передать.

И Леня невольно вздохнул, глядя, как уточка, досадливо покрякав и подергавшись, утихла и, плавая неподалеку от лодки, испуганно поводила черными глазками. Все- таки ее было жаль…

На берег вышла Нина с барабаном. Лодка, спрятанная за корягой, ей не была видна. Когда Нина принялась выстукивать на барабане приглашение к обеду, Саша

• сказал:

— Если щука схватит утку, стреляйте на два метра ниже нее. Щука берет добычу снизу. Петя будет следить за привязанной уткой, а мы с Леней — за другими, которые станут отставать от стаи.

Все в лодке замерли. Утки и гуси плыли к берегу. На глубоком месте осталась только привязанная уточка. Она подергалась-подергалась и успокоилась. Так прошло несколько минут. Нина перестала барабанить, вся птичья стая была уже на берегу. Вдруг привязанная уточка жалобно крякнула и нырнула. Саша хрипло, будто у него пересохло в горле, закричал:

— По цели — огонь!

В то же мгновение раздались, сливаясь друг с другом, три выстрела. Петя успел нажать на оба курка, Леня выстрелил вдогонку. Иссеченная дробью вода как будто закипела. Затем бугор распался, и все увидели уточку, тяжело колыхавшуюся на воде с опущенной головой В то же время рядом с уточкой мелькнуло что-то белое. Саша одним ударом весла подогнал лодку к 5тому пятну.

— Скорее! Я ее вижу! — кричал Леня.

К берегу бежали испуганные залпом люди. Леня схватил багор и стоял, расставив ноги, прицеливаясь в светлосерое брюхо щуки. Она была метра в полтора длиной. Слабо поводя хвостом, щука постепенно приходила в себя и вдруг перевернулась вверх спиной. Должно быть, выстрелы только оглушили ее. Она уже готовилась уйти в воду, когда Леня ударил багром и… промахнулся. Багор задел щуку, поранил ее.

Тогда Леня стал прижимать ее багром к борту лодки. Но щука оживала, и у Лени не хватало сил, чтобы справиться с нею. Петя бросил ружье и кинулся к нему. Он схватил щуку за морду. Нечего было и думать втащить щуку в лодку, пока она жива.

На счастье, Светлана сообразила, что произошло на озере, и столкнула на воду свою лодку. Петя почему-то шопотом повторял:

— Леня, брось багор, помоги Саше! Брось багор, помоги Саше!

Светлана подоспела во-время и поставила свою лодку рядом. Щука все больше набиралась сил. Тогда Светлана выхватила у Лени багор и сильно ударила щуку.

Саша толкнул лодку к берегу. Петя выскочил прямо в воду и, поднатужась, выбросил щуку на берег.

Он попал правой рукой в жаберную щель и накололся на жаберные зубы. Они были почти такой же величины, как и в пасти. Из руки потекла кровь.

Леня прыгал в лодке, не в сйлах сдержать свою радость. Только Саша был совершенно спокоен.

Щука была на берегу и еле-еле шевелила хвостом.

Вокруг собиралось все больше народа. Уже кто-то перевязывал Петину руку. Нина плыла на лодке, чтобы подобрать убитую уточку. Игнат Перфильевич подбежал к щуке и ударил ее по голове обухом топора. Потом он вскрыл ее. В желудке щуки среди водорослей леЛали утиные кости и перья. Теперь все видели, что убита именно утятница.

Светлана шагнула к Саше и поцеловала его в щеку. Саша побагровел и опустил глаза, не зная, бежать ли ему или уж перетерпеть все.

Из толпы показался Дмитрий Николаевич. Увидев Леню, гордо стоявшего с ружьем у ноги, как какой-нибудь Кожаный Чулок из книги Фенимора Купера, Дмитрий Николаевич укоризненно покачал головой, и Леня вдруг исчез. Но когда Дмитрий Николаевич рассмотрел утятницу, он переменил гнев на милость. Однако теперь Леню было трудно найти в толпе. А когда его все-таки вызвали, вид у него был совсем не героический. Ружье он сунул Саше и подходил тихо, заплетаясь ногой за ногу.

— Ну, Леня, детдом может гордиться тем, что один из наших воспитанников принимал участие в этой охоте! — громко сказал Дмитрий Николаевич,