Сравнивать мне было особо не с чем, поэтому я промолчала.

Мы подошли к ограде, отделяющей нас от морозной зимы.

– Сейчас пересечём купол и тут же вернёмся.

Но все пошло не по плану. Мы вышли, и мне в голову пришла одна идея.

Когда я была маленькая, дети прислуги часто любили играть со снегом. Они лепили небольшие шары, а потом кидались друг в друга.

Няня не позволяла присоединиться, а мне очень хотелось, хоть и не понимала, что здесь веселого.

Но однажды я сбежала от не дающей спуска женщины и присоединилась к ребятам. Сначала меня сторонились, но после приняли за свою. И это действительно здорово. Позже я и Бенедикта привлекла.

Вот и сейчас мне захотелось повеселиться, ведь энергия била через край.

Я выпуталась из железной хватки (оказывается Раян боится щекотки) и отступив немного присела, чтоб сделать снежок.

– Мира, тебе плохо? – подскочил друг.

В его голосе отчётливо слышалась тревога. Я же воспользовалась моментом и пульнула получившийся шар, угодив в живот. А целилась в плечо. Алкоголь мне явно противопоказан.

Несколько секунд на меня смотрели, вытаращив глаза, а потом:

– Ах так?

И меня повалили на снег, нависнув сверху.

Я засмеялась.

– Ах ты, негодница, я думал тебе плохо, а ты… – его голос отчего-то охрип, а мне стало не смешно, особенно когда его губы стали медленно приближаться к моим.

Протрезвела мгновенно. Весёлый настрой канул в бездну. В голове отчётливо слышалось движение шестерёнок.

Неужели тогда, во время игры в карты, Раян говорил обо мне? Значит все это время с его стороны никакой дружбы не было?

Не желая этого поцелуя, отвернулась. Горячие губы обожгли щеку. Мгновение и парень отстранился. Я повернулась и наткнулась на изучающий взгляд.

– Раян, прости, но я люблю другого, – слова с губ сорвались раньше, чем успела сообразить.

– Это ты меня прости, – он поднялся и подал мне руку, избегая смотреть в глаза, – нужно возвращаться под купол. Мы хоть и маги, но всё-таки можем заболеть.

Я встала, и мы вернулись к остальным членам команды в полном молчании. На этот раз оно не было уютным. Оно давило, создавая ещё большее напряжение между нами.

– Ну что, ребят, выпьем за лёгкую практику? – бодрым тоном произнес Раян, но в его глазах отчётливо виднелись льдинки.

Похоже нашей дружбе окончательно пришел конец. Жаль. Этот человек за короткий срок сумел стать мне родным.

Его поддержка помогла отвлечься от расставания с семьёй. Можно сказать, с ее потерей. Матушка ясно дала понять, что пути назад не будет.

Меж тем все поддержали Раяна. Я тоже не стала отделяться от коллектива, а все мысли постаралась выбросить из головы. Потом подумаю. Сейчас время веселиться.

Когда часы на башне пробили ровно двенадцать раз, от напряжения не осталось и следа, появилась лёгкость во всем теле, а веселое настроение вновь овладело мной.

Мы выслушали поздравительную речь главы города и подняли бокалы с жёлтой игристой жидкостью.

Шумное застолье сменилось задорными танцами и всё бы ничего, если б не ребята, вокруг которых вились местные красавицы. А точнее лучший друг, на котором повисла одна пепельноволосая девица. Она так махала ресницами, что того и гляди, взлетит. А ее наряд… у меня ночная сорочка скромнее!

От вида того, как эта бесстыдная особа тянет загребущие ручки к лицу моего друга, чесались уже мои руки, а точнее искрились кончики пальцев.

А ещё больше бесило то, что Раян ничуть не возражает. Наоборот, выглядит до безобразия довольным.

И после этого он будет говорить о любви? Когда любят ни на кого другого не смотрят.

– Тише-тише, – успокаивающе дотронувшись до плеча произнесла Алисия. – Вспомни про уроки медитации. Ревность – не то чувство, которое нужно так явственно демонстрировать. Поверь моему горькому опыту.

– Я не ревную, – ответила запальчиво, – Раян мне друг.

– Ну да, ну да…

Я ревную? Что за глупости? Раян мне просто близкий друг, не больше. А эта реакция… мне не нравится, когда кто-то прикасается к моему. Пусть и другу. А люблю я другого, вот если ли бы не любила…

Стоп! Никаких если. Я люблю другого, а следовательно, никак не могу ревновать кого-то еще. Или… А что если…

Пришедшая догадка заставила включить голову на все сто процентов. Многое проливало свет, но проверить можно только одним способом.

Я сделала глубокий вдох, как перед погружением в воду, до боли сжала кулаки и быстро, пока не успела передумать, направилась в сторону парней.

Если моя догадка окажется неверна, спешу все на алкоголь. Но всё-таки хотелось бы верить, что поиски закончатся здесь и сейчас.

Меня заметили сразу и смотрели, не пытаясь скрыть любопытство. Лишь лицо Раяна оставалось бесстрастным.

Сердце кольнуло. Если раньше я ещё сомневалась, то теперь поняла однозначно. Он мне не безразличен. И вовсе не как друг…

– Раян, можно тебя на минутку?

– Он занят, не видно, что ли? – визгливо ответила его спутница, прежде чем парень успел раскрыть рот.

Появилось нестерпимое желание вцепиться в блондинистую шевелюру и слегка проредить. Похоже алкоголь сделал меня ещё и кровожадной.

– Тебя никто и не спрашивает, – напитав голос льдом, ответила я.

Что-что, а ставить выскочек на место преподаватели меня научили. Правда раньше я этими умениями никогда особо не пользовалась, но никогда не поздно начать.

Меж тем Раян отцепил от себя цепкие ручки, не желающие расставаться с добычей, и приблизился, вопросительно глядя на меня.

Чувствуя, как весь запал стремительно покидает меня, не стала тянуть. Сделала шаг вперёд, привстала на носочки, обвила руками шею и поцеловала. То есть коснулась своими губами его.

Я ожидала, что дальше Раян переймет инициативу, но он продолжал стоять не шелохнувшись.

Отстранилась и ничего не понимая уставилась на него. На лице парня по-прежнему читался вопрос.

Ну да, всего час-полтора назад я отвергала его, заявив, что люблю другого. Но ведь тогда мне в голову не приходила мысль, что мой незнакомец с крыши может быть ближе, чем я думаю.

– Порой мы выбираем слишком длинную дорогу к счастью, до которого на самом деле рукой подать, – сказала, ожидая хоть какой-то реакции, но напрасно. Холодная маска даже не дрогнула.

– Пояснишь?

– Как ты относишься к астрономии?

– Довольно интересная наука, таящая в себе много загадок, – маска слегка дрогнула, вернее уголки губ.