– Может быть, – Баграмов пытался взять себя вруки.

– А должнику пообещали решить этот вопрос. Для этогодаже могли бы подключить и «Главную дочь»… – Дронго видел, как нервничаетего собеседник.

– Хватит, – попросил тот, – я все понял. Ядействительно обещал помочь Фаркашу в решении его вопроса, но не успелпереговорить ни с господином послом, ни с его супругой. Я даже хотел сампереговорить с Галимовым, якобы от имени Рахили. Ведь речь шла об очень крупнойсумме. Мне уже под сорок, а я только майор, и впереди неясные перспективы. Кактолько я сделаю что-нибудь не так или просто попаду под горячую руку нашейхозяйке, меня сразу отошлют обратно и отправят на пенсию. Что мне тогда делать?

– Вы сами выбрали свою профессию, – возразилДронго.

– Когда наша республика объявила свою независимость, –напомнил Баграмов, – я как раз заканчивал институт. Нам казалось, чтотеперь все будет иначе. Мы избавились от имперского влияния Москвы и могли житьсамостоятельно. Жить так, как мы хотим, – свободно и достойно. А потомоказалось, что ничего не поменялось, стало даже хуже. Только раньше самодурствоместных чиновников было как-то ограничено страхом перед Москвой. А теперь страхисчез, и наши чиновники почувствовали себя по-настоящему свободными. Вот длякого нужна была свобода! Я сначала работал инженером, потом меня взяли вМинистерство национальной безопасности, в технический отдел. Через нескольколет перевели в отдел охраны. Я ведь спортсмен, брал многие призы нареспубликанских соревнованиях, был неплохим борцом, поэтому меня и взяли. И вотуже двенадцать лет я работаю вместе с семьей президента.

– Вы занимались борьбой. Значит, должны были знатьГалимова.

– Нет, мы не были знакомы. Он закончил свою карьерудовольно рано. Говорят, что повредил спину или что-то в этом роде, не знаю. Нораньше мы с ним не были знакомы.

– И вы согласились помочь Фаркашу уговорить Галимова?

– Конечно, согласился. Разве на моем месте кто-нибудьпоступил бы иначе? Фаркаш обещал четыреста тысяч долларов, как вы правильносказали. Гигантская сумма для меня. Я бы старался изо всех сил…

– И если бы Галимов вам отказал, то вы решили бы, чтовсе можно решить одним ударом ножа?

– Я бы не стал бить ножом, – возразилБаграмов, – это опасно, можно испачкаться в крови. Кроме того, Галимов былборцом и мог оказать сопротивление. Нет, это было бы глупо и опасно.

– Тогда получается, что убийца – дурак.

– Не знаю. Но с Галимовым было не так-то легкосправиться. Я бы ударил его по голове и только потом перерезал ему горло. Такбыло бы вернее.

– Эксперты говорят, что никаких ударов по голове небыло. К тому же это тоже очень опасно. Нужно было подойти к погибшему нарасстояние вытянутой руки. А он вполне успел бы среагировать.

– Правильно, – согласился Баграмов.

– Вы понимаете, что являетесь одним из основныхподозреваемых, даже несмотря на ваше звание и дипломатический статус? Ведь выбыли лично заинтересованы в том, чтобы Галимов не дожил до следующего утра.

– Если мне нужны были деньги, то это не значит, что ямог его убить.

– Именно из-за денег и случаются подобные истории. Темболее если речь идет о такой крупной сумме.

– Я все время был в зале ресторана. Даже не ходилтанцевать, – напомнил Баграмов.

– Верно. Но после наступления Нового года вы все всталииз-за стола. Даже Яцунский, который тоже не танцевал. И все вместе вышли.

– У меня был конкретный повод. К тому времени все ужемного выпили, а я должен был обеспечивать безопасность посла и его супруги.Или, вернее, наоборот – сначала супруги, а потом уж посла.

– Если эксперты правы, то Галимова мог убить толькоочень сильный человек, профессионал, – продолжал Дронго. – А средигостей было только два спортсмена: вы и Руслан, помощник погибшего. При этом увас была очень веская причина для убийства.

– Но я его не убивал, – упрямо возразилБаграмов, – и потом я был уверен, что смогу попросить Рахилю уговорить егоне прижимать Фаркаша слишком сильно.

– Почему вы были так уверены, что Галимов послушаетвашу хозяйку? Насколько я понял, он был человеком своенравным.

– Она не просто жена посла, а дочь президента, – напомнилБаграмов, – и еще родственница его жены. Насколько мне было известно, онавложила большие деньги в компанию Галимова и могла диктовать свои условия.

– И – еще у них могли быть «особые отношения»?

– Я не комментирую такие слухи. Мое дело охранять, а неподглядывать в замочную скважину.

– Но вы сразу поняли, о чем я говорю.

– Трудно не понять, – усмехнулся Баграмов.

– Я спрошу более конкретно. Они были достаточно близки?

– А я снова отвечу, что это не мое дело и я не намеренвам отвечать.

– В этом случае вы становитесь дваждыподозреваемым, – сообщил Дронго. – С одной стороны, вы пытаетесьспасти Фаркаша от разорения, а с другой – могли выполнить просьбу ревнивойженщины, которая поняла, куда исчезал Галимов, или ревнивого мужа, посла, которыйначал догадываться об особых отношениях его жены с Галимовым.

– Это все домыслы, – возразил Баграмов, – нетникаких реальных фактов.

– Кроме одного. Я сам слышал ваш разговор с Фаркашем,когда вы приехали сюда из Берлина. Вы даже сообщили, что сделали остановку вПраге, где не очень понравилось вашей хозяйке. И обещали Фаркашу своесодействие.

Баграмов нахмурился. Немного помолчал.

– Да, – сказал он наконец, – все это так ибыло. Но я ничего не успел сделать, и его убили.

– Кто, по-вашему, мог это сделать?

– Не знаю. Кто угодно. Они все его не очень любили.Любой из сидевших за столом. Даже его собственная жена. По-моему, онадогадывалась об отношениях своего мужа с нашей хозяйкой. Догадывалась, ностарательно играла роль «обычной жены-дурочки». Знаете, есть такие очень умныеи терпеливые жены. Они понимают, что муж должен перебеситься. И он никогда неженится на этой особе, чтобы в будущем у самого не выросли рога. К тому жеиметь такую супругу, как Рахиля, просто опасно. Она ведь точно не будет прощатьизмены своему мужу, начнет устраивать слежку, будет следить за возможнымиконкурентками… Ну зачем устраивать самому себе такой ад? Гораздо лучшезавершить отношения на мажорной ноте и вернуться к своей жене.

– А вы философ.

– Нет, я практик. В общем, все так и произошло. Черезнекоторое время происходит взаимное охлаждение, и выясняется, что идеальнымпартнером для мужчины была его терпеливая, мудрая и все понимающая жена, ккоторой он и возвращается.

– А если в жене заговорят родственные гены вашейхозяйки? – неожиданно спросил Дронго. – Если ей, допустим, простонадоели выкрутасы мужа? Пока он встречался с ее родственницей, она терпеливомолчала, но когда он в разгар новогоднего ужина идет вниз «общаться» со своейсотрудницей, любая жена может превратиться из терпеливой супруги в настоящуюмегеру. А если это она спустилась вниз и ударила своего мужа ножом?