– Во-первых, не волнительно, а волнующе, а во-вторых,многие, но не все, – прищурилась чародейка. – Во всяком случае, неМарти Содергрен. Марти – целительница. И нимфоманка. Ах, гром меня порази,глянь. Выжрали всю икру! До последней икринки! Вылизали патеру! И что же теперьделать?

– Теперь, – невинно улыбнулся Геральт, – тыстанешь мне рассказывать, что тут висит в воздухе. Скажешь, что я должен забытьо нейтралитете и сделать выбор. Предложишь пари. О том, что в этом пари можетстать моей наградой, я даже мечтать не смею. Но зато знаю, что должен будусделать, ежели проиграю.

Филиппа долго молчала, не опуская глаз, потом тихо сказала:

– Можно было догадаться. Дийкстра не удержался. Сделалтебе предложение. А ведь я его предупредила, что ты презираешь шпионов.

– Я презираю не шпионов. Презираю шпионство. И презираюпрезрение. Не предлагай мне никаких пари, Филиппа. Да, я тоже чувствую, чтоздесь что-то висит в воздухе. Ну и пусть себе висит на здоровье. Меня это некасается, и мне это безразлично.

– Когда-то ты мне это уже сказал. В Оксенфурте.

– Рад, что не забыла. Обстоятельства, надеюсь, тожепомнишь?

– В мельчайших подробностях. Я тогда не сказала тебе,кому служит Риенс, или как там его. Позволила ему бежать. Эх и зол же ты был наменя…

– Мягко говоря.

– Пришло время реабилитироваться. Завтра я отдам тебеРиенса. Не перебивай, не корчи рожи. Это вовсе не пари в стиле Дийкстры. Этообещание, а обещания я выполняю. Нет, пожалуйста, никаких вопросов. Подожди дозавтра. А сейчас сосредоточимся на икре и банальных сплетнях.

– Нет икры.

– Минуточку.

Она быстро оглянулась, пошевелила рукой и пробормоталазаклинание. Серебряный сосуд в форме изогнувшейся в прыжке рыбы тут женаполнился икрой уже совсем было вымершего лопатоносного осетра. Ведьмакусмехнулся.

– Иллюзией можно наесться?

– Нет. Но вкусовые железы сноба пощекотать можно.Попробуй.

– Хм. Действительно… Она даже кажется вкуснеенатуральной…

– И от нее не полнеешь, – гордо проговорилачародейка, орошая лимонным соком очередную ложку икры. – Можно попроситьрюмочку белого вина?

– Изволь. Филиппа?

– Слушаю.

– Кажется, правила приличия запрещают здесь произноситьзаклинания. Так, может, безопасней было бы вместо иллюзии икры наколдоватьтолько ее вкус? Ведь ты смогла бы…

– Конечно. – Филиппа Эйльхарт взглянула на негосквозь хрусталь фужера. – Конструкция такого заклинания проще устройствацепа. Но, получив только ощущение вкуса, мы потеряли бы удовольствие, котороедоставляет действие. Процесс, сопровождающие его ритуальные движения, жесты…Сопутствующая этому процессу беседа, контакт глаз… Я потешу тебя шутливымсравнением, хочешь?

– Слушаю и тешусь авансом.

– Ощущение оргазма я тоже могла бы наколдовать.

Не успел ведьмак прийти в себя, как к ним подошла невысокая,худощавая чародейка с длинными, прямыми, соломенного цвета волосами. Он узналее сразу – это была та самая дамочка в туфельках из кожи рогатой агамы и блузкеиз зеленого гипюра, не скрывающего даже столь мелкую деталь, как крохотноеродимое пятнышко над левой грудью.

– Простите, – сказала она, – но я вынужденапрервать ваш флиртик. Филиппа, Радклифф и Детмольд приглашают тебя на краткуюбеседу. Срочно.

– Что делать, коли так, иду. Будь, Геральт. Пофлиртуемпозже!

– Ах! – Блондинка окинула его взглядом. –Геральт. Ведьмак, из-за которого вконец спятила Йеннифэр? Я наблюдала за тобойи никак не могла сообразить, кто бы это мог быть. И ужасно мучилась!

– Мне знакомы такого рода муки, – ответил он,вежливо улыбаясь. – Как раз сейчас я чувствую подобное.

– Прости за бестактность. Я – Кейра Мец. О, икра!

– Осторожнее! Это иллюзия.

– Дьявольщина, ты прав! – Чародейка бросила ложкутак, словно это был хвост черного скорпиона. – Какая наглость! Чья работа?Твоя? Ты умеешь создавать иллюзию черной икры? Ты?

– Я, – солгал он, не переставая улыбаться. –Я – мэтр магии, а ведьмаком прикидываюсь, чтобы сохранить инкогнито. Неужто тыдумаешь, что Йеннифэр заинтересовалась бы банальным ведьмаком?

Кейра Мец посмотрела ему прямо в глаза, скривила губы. Нашее у нее висел серебряный медальон в форме креста «анкх», усыпанногоцирконами.

– Вина? – предложил Геральт, чтобы прерватьнеловкое молчание и опасаясь, что его предыдущая шутка была не совсем вернопонята.

– Нет, благодарю… коллега мэтр, – ледяным голосомсказала Кейра. – Не пью. Не могу. Сегодня ночью собираюсь забеременеть.

– От кого? – спросила, подходя, рыжая крашенаяподруга Сабрины Глевиссиг, одетая в прозрачную блузку из белого жоржета,украшенную продуманно размещенными аппликациями. – От кого? –повторила она, невинно взмахнув длинными ресницами.

Кейра повернулась и осмотрела ее всю от туфелек из белойигуаны до жемчужной диадемки.

– А тебе какое дело?

– Никакого. Профессиональное любопытство. Ты непредставишь меня своему спутнику, известному Геральту из Ривии?

– Без особого желания. Но ведь от тебя не отделаешься.Геральт, это Марти Содергрен. Целительница. Ее специальность – афродизии.

– Обязательно говорить о делах? О, вы оставили мненемного икры? Как мило!

– Осторожней! – в два голоса сказали Кейра иведьмак. – Иллюзия.

– И верно! – Марти Содергрен наклонилась, сморщиланосик, потом взяла фужер, глянула на мазок карминовой помады. – Ясно.Филиппа Эйльхарт. Кто еще отважится на такую наглость? У, змейство! Знаешь, чтоона шпионка Визимира из Редании?

– И еще – нимфоманка? – рискнул ведьмак.

Марти и Кейра прыснули одновременно.

– Неужто ты на это рассчитывал, когда любезничал с нейи пытался флиртовать? – спросила целительница. – Если да, то учти:кто-то тебя здорово купил. Филиппа с некоторых пор перестала интересоватьсямужчинами.

– Слушай, а может, ты – женщина? – Кейра Мецнадула блестящие губки. – Может, только прикидываешься мужчиной, коллегамэтр магии? Чтобы соблюсти инкогнито? Знаешь, Марти, он минуту назад призналсямне, что любит притворяться.