— А кто ж в нее сейчас не верит? Сплошная карма вокруг. И что?

— А то, что в этой жизни ты ему помогать должна. Твое задание. Раз ты его родила. В прошлой он не справился со своей задачей. В этой не справляешься ты. Так и будете повторять ошибки?

— А я что могу?

— Хватит себя жалеть и прятаться в выпивке. Петру нужны мать и отец. Сходите к врачу, закодируйтесь, найдите цель в жизни. Пацану своему помогите. Раз родили, вам и нести ответственность за душу, которую в мир привели. Ему жизнь облегчите и себе.

— Наш папашка недавно свалил. Вот мразина!

Марина чуть не сплюнула на пол. Вовремя остановилась, поймав на себе пронзительный мужской взгляд. Нет, не оценивающий, но под ним она ощутила неловкость, да такую, что тут же проглотила слюну и отвернулась к окошку. Неприглядность поступка, свершившегося в ее воображении, ненужная откровенность и грубость вызвали приступ злости. Шансы на успех именно у этого мужика испарялись с бешеной скоростью. Вот дура, глупая дура! Надо же так ошибиться! А может, не только в ней дело, теперь ведь и Петька обуза? Кем она скоро будет? Разведенкой с прицепом?

— Петька вырастет таким же засранцем, — раздраженно выплюнула она, больше не желая понравиться. — Он его копия. Точная.

— Пять минут назад ты радовалась, что твоя, — парировал Макс с усмешкой. — Петр — другой человек. Не твой бывший и не ты. Он — личность. Хоть и маленькая пока.

— А мне все равно.

— Потом и ему станет все равно. Когда еще подрастет. Что посеешь, то и пожнешь. Неужели тебе нравится такая перспектива? Можно ведь все изменить. Время есть, но немного. А сейчас парень страдает.

— Ну и ладно, — отмахнулась Марина. — И вообще. Думаешь, я не страдаю? Думаешь, мне хорошо? Тебе-то откуда знать, как для нас с Петькой лучше? Может, у него судьба такая — терпеть меня и все прощать? И заботиться. А? Как тебе мой вариант?

— Может, и твой вариант.

Макс не стал спорить. Отчасти она тоже права. Агрессия Марины делу совсем не поможет. Ее Эго, замутненное зависимостью от алкоголя, естественно, взбунтовалось, требуя внимания и жалости. Когда человек себя не любит, он всегда найдет причины на стороне для обид. Марина не исключение. Инфантильна. Она быстро перевела стрелки, сбрасывая с себя ответственность за происходящее.

Слабый духом человек неспособен честно признавать свои ошибки и в них увидеть причины проблем. Гораздо легче обвинять других, чем работать над собственной психикой. Это ведь Марина страдает. Что ей до сына, до Петьки? Подумаешь, ему десять лет. Подумаешь, маленький мальчик, у которого впереди целая жизнь с кучей травм, оставленных заботливой матерью. Что ей до него? Пусть побыстрее растет, а потом карму за двоих отрабатывает. И за себя, и за мать.

Всегда горько видеть, когда Эго в человеке сильно́ и побеждает, загоняя бессмертную душу в тюрьму. Эгоизм — не любовь к себе, эгоизм — это токсичная зацикленность на собственной боли и травмах. Нет, Максим не осуждал. Он глубоко сожалел, что Марина слепа и не видит, что именно в ее силах все исправить.

— Сейчас Петру трудно.

— Подумаешь… — Марина равнодушно пожала плечами. — Станет сильнее.

— Не станет. Он еще ребенок. Сейчас ему нужна поддержка больше, чем когда бы то ни было. Поможете ему сейчас, есть вероятность, что в будущем он не забудет. Будет вам деньги на водку давать.

Макс не выдержал, все-таки съязвил, но Филин не поняла. Она громко расхохоталась, расценив его слова, как веселую, добродушную шутку.

— А что на водку, а не на какаву с чаем?

— Если захотите, будет вам и на какаву, — сухо поддержал он. — Мы приехали.

Максим припарковал машину, вышел из нее, обошел, чтобы открыть дверь Марине. Женское лицо с печатью алкогольной болезни неожиданно преобразилось от счастья, посветлело, прояснилось, помолодело лет на пять. На миг, краткий миг. А потом Эго снова взяло над ней власть, и улыбка счастья превратилась в самодовольство. Напыщенное, пафосно-важное. Эва какого она мужика отхватила! Завидуйте.

***

Я стояла возле главного входа в школу, когда увидела Максима с женщиной в старомодной одежде, не слишком опрятного вида и усталым лицом. Сразу догадалась, это идет мама Петра. Вспомнила из дела о буллинге: родители мальчика выпивают, за воспитанием сына не следят, сбросив всё на плечи учителей. В бюро обратилась соседка, обеспокоенная происходящим.

Им предстояло пройти еще метров сорок, как что-то впереди изменилось. Несмотря на солнечный день, поблекли яркие краски, и вокруг незнакомки появились темные аморфные змеи. Их контуры были четче там, где они касались женщины, и размывались возле Максима и дальше. Незнакомка шла, опутанная невидимыми щупальцами гигантского энергетического спрута, спрятанного где-то в пространстве. Невыносимо ужасающее своей неприкрытостью зрелище, дикое своей нереальностью и заставившее меня испугаться, потому что я не спала, не медитировала. Я видела это наяву, как видела все остальное.

Сердце забилось от страха, тревога подкатила к горлу от осознания, что ни вмешаться, ни повлиять на аят не получится. Что эти самые аяты вторглись в мою жизнь, и теперь заполняют ее собой. По спине пополз холодок, когда я увидела, что и моих предплечий касается нечто, похожее на дымчато-темные лапы. Я уже готовилась заорать посильнее, как услышала совсем рядом:

— Аяты любят истерики. Успокойся. Что ты такого увидела?

Я тут же пришла в себя, и реальность вернулась на место. Макс с незнакомкой стояли рядом, мужской взгляд был испытующим. Козлов ждал ответа, пришлось срочно придумывать, как обо всем рассказать и не выглядеть совсем сумасшедшей.

— Жгуты вокруг, опутали. — Я подбородком аккуратно показала на женщину. — И у себя на руках я нашла…

— Зависимость так проявляется на уровне энер…

— Ой, хватит уже давить мне на совесть, — перебивая, встряла женщина и ревностно меня осмотрела: — Вы кто?

— Коллега моя, — ответил за меня Максим и представил нас друг другу: — Василиса Красина. Марина Филин. Мама Пети. И мы идем к директору школы. Ты с нами?

— Конечно. — И с улыбкой обратилась к Марине: — Очень приятно.

Переступив порог гимназии, я незримо окунулась в далекое забытое детство. В вестибюле пока еще было тихо, вахтерша нас встретила, спросила куда мы, записала фамилии, имена в журнал и показала рукой направление. Шли уроки, из-за дверей кабинетов доносились голоса. Женские, мужские, детские.

Я прислушивалась к ним, попутно читая таблички. Кабинет географии — контурные карты, путешествия в воображении по разным странам мира. Кабинет истории — другие карты, путешествия по разным цивилизациям в прошлое. Кабинет математики с вечными дробями