– Есть!

Барышев вскочил с дивана. Лицо у него было злое. Алексей пил чай и чувствовал во рту горечь. Люди есть люди. И ничего здесь не изменишь. Ну что ему нажаловаться Серебряковой? Кстати, Ирина Сергеевна здесь, вышла, наконец. Выглядит неплохо, только очень уж бледна. Кивнула ему приветственно, а во взгляде немой вопрос: ну и как? Ваша фирма, вы и решайте.

Выпив чай, Алексей вдруг начал зевать. Время меж тем было не такое уж позднее. До полуночи еще далеко. Но ему нестерпимо хотелось спать. И только спать.

Умаялся. Пробежка, бассейн, лыжи, волейбол… Серега все это нарочно организовал. Чтобы к ночи у него уже не осталось сил. Сил для чего?

Чтобы не отключиться здесь же, на диване, он ушел в свою комнату. «Полежу, часок-другой и выйду», – подумал, укладываясь на кровать. И закрыл глаза. Больше он уже ничего не помнил.

«Что это было?» – подумал он, открыв глаза. Голова была тяжелой, меж тем вчера за ужином он не пил ничего, кроме чая. За окном еле-еле серел рассвет.

Он пошарил рукой на тумбочке и взял часы: семь тридцать и ни минутой позже, провались они, эти проклятые рефлексы! Сколько же он спал? Да побольше десяти часов. Но не похоже на то, что выспался. Ощущения странные. Рядом, натянув одеяло до самого кончика носа, сладко спала жена.

«Что это было?» Ему вдруг стало не по себе. Если покушались на жизнь, почему он не умер? А если… Осторожно, чтобы никого не разбудить, он спустил ноги с кровати и пошел в ванную комнату, умыться. Из мутного зеркала на него смотрел незнакомый мужчина со странным выражением лица: испуганным. Меж тем капитан Леонидов А. А. никого и ничего не боялся. Алексей двумя пальцами приподнял левое веко, почти уткнувшись носом в стекло. Белок глаза А был подернут сеткой лопнувших кровеносных сосудов.

Он попытался умыться: руки слегка дрожали, вода проливалась на кафельный пол. Все его тело болело.

«Это после вчерашнего, – подумал он. – Бассейн, лыжи, тренажеры, волейбол… Лучше бы я умер… Саша!» Жена не допустила бы, если бы его попытались отравить. Она была рядом, и когда он уснул мертвецким сном, все видела, все слышала. Или ей тоже?

Он кинулся в комнату и, остановившись у кровати, легонько потряс ее за плечо:

– Саша…

– Я сплю. Отстань, – сонно сказала жена и отвернулась к стене.

Показалось. И насчет всего остального. Это была просто усталость. Смертельная усталость. Он вздохнул и принялся искать по комнате свою одежду. Футболку, спортивный костюм, кроссовки…

Потом оделся, широко зевнул и вышел в холл. Пока все спят, надо прогуляться по свежему воздуху. Авось и головная боль пройдет. С Барышевым они вчера крепко поругались, и Серега не станет больше его мучить. Гонять на лыжах и по волейбольной площадке. Либо сначала помирятся. Он зевнул еще раз, и вдруг…

Алексей стоял в холле, дверь его номера была плотно прикрыта. Как и все остальные двери вдоль всего коридора. Не доносилось ни звука, все спали. То, что он увидел, было похоже на мираж. И верилось в это с трудом.

Возле крайней левой ножки стола, похожего на сороконожку, лежал управляющий Валерий Валентинович Иванов. На его виске запеклась кровь.

Алексей зажмурился и резко открыл глаза. Все было по-прежнему: видение не исчезло. Минуты три он стоял, не в силах сдвинуться с места. В голове крутилось только глупое: «Вот наш ответ Чемберлену». И огромная фига. Его купили.

И что теперь делать? Он прислушался: никого. Нет, они не спят. Затаились. Ждут. Какова же будет его реакция?

– Да пошли бы вы все… – громко и отчетливо сказал он. В ответ не раздалось ни звука.

Он разозлился. Ах, так? Ладно. Проверим. Алексей подошел к столу, возле которого лежал управляющий. Нагнулся над телом: сомнений нет, Валерий Валентинович мертв. Вот наш ответ Чемберлену. Мотив: коллективная месть. Если он убил коммерческого директора, ответили тем же. И вторая половина расколовшегося коллектива осталась без главаря. Нижние сравнялись с верхними.

Все было точно так же: испачканный кровью угол, беспорядок на столе, пустые бутылки, окурки… В перилах балкона, на высоте трех метров зияла огромная дыра. Детали совпадали полностью. Два дня назад здесь же лежал Паша. С разбитым виском. Так кто из них на самом деле упал с балкона, а кто не падал?

«Нельзя дважды войти в одну и ту же реку», – покачал он головой. – «Дважды повторившаяся история похожа на фарс. Похоже, что кто-то перестарался».

Он нагнулся над телом и внимательно осмотрел разбитый висок управляющего. Потом поднял голову, прикинул размеры дыры в перилах балкона, угол падения, позу, в которой лежало мертвое тело и покачал головой. Скверно! Потом Алексей присел на край дивана, обессиленный и злой.

«Интересно, кто надо мной так издевается? И зачем? Зачем меня вообще сюда позвали?

И в курсе ли Серебрякова?»

Леонидов поднял голову, вновь приглядываясь к дыре в перилах балкона. Павел Сергеев был худ, Валерий Валентинович грузен. Что ж, проем сегодня был значительно шире, кусок фанеры висел на честном слове, а у дивана валялось несколько щепок.

«Если они через день будут с этого балкона сигать, к концу отдыха все руководство фирмы окажется в морге. Хотя, кто у нас остался из руководства? Разве что сама Серебрякова», – грустно усмехнулся Алексей. Но Ирину Сергеевну таким способом убрать трудно. Она не пьет, не курит, на балкон ей подниматься не за чем. А разве господин управляющий курил? Зачем он туда поднялся? Свидание?

Алексей не выдержал и потянулся к пачке сигарет, лежащей на столе. Там же валялась зажигалка. А что еще делать? Бежать, звонить во все колокола? Вызывать милицию? Оповещать о случившемся? Неужели же они не знают! Как и в первом случае: знают все. Кроме него. Он прикурил сигарету и пододвинул к себе крышку от банки с маринованными огурчиками. Ночью ее кто-то уже использовал вместо пепельницы.

Он сидел, держа в руке зажженную сигарету, и терпеливо ждал. Спустя какое-то время посмотрел на часы. Прошло полчаса с тех пор, как Леонидов обнаружил труп господина управляющего.

«Ну, кто? У кого первого нервы сдадут?» – подумал он.

На лестнице раздались шаги. Снизу поднимался большой человек. Алексей вздохнул. И ты, Брут! В холле появился Серега Барышев. С минуту он смотрел на мертвого управляющего, потом перевел взгляд на Алексея и спросил:

– Давно ты так сидишь?

– А ты пришел проверить? Нашел я уже тело или не нашел?

– Я пришел позвать тебя на завтрак. А ты разве куришь?

– Нет, – сказал Алексей и затушил сигарету. – Это называется: не верь глазам своим.

– А это, – кивнул Серега на тело Иванова. – Тоже не верь?

– Увы! Он-то как раз материален. То есть, уже не материален. Он умер.