Ему понадобился еще один затяжной глоток, чтобы вернуть самообладание и голос.

– Где ты его видела? – спросил он, отдышавшись.

– Неделю назад возле ваших ворот. Он собирался навестить вас, Антон.

– Неделю назад? – Логинов наморщил лоб, исказив свой безупречный облик до неузнаваемости. – В прошлую субботу?

– Совершенно верно.

– Но этого не может… Странно. О господи! – Он провел свободной от бутылки рукой по лицу, словно умывался. И не приказал, взмолился: – Уходите отсюда! Уходите!

Глава 16

– Вы что, не читаете газет с объявлениями? – осторожно возмутилась Марина, как только переступила порог.

Они ввалились в квартиру к старому адвокату почти час назад, но не продвинулись ни на шаг. Старый дядька то ли в самом деле был слабоумным, то ли очень активно симулировал.

Он пригласил их в квартиру, когда они со Степаном позвонили в дверь. Усадил за огромный круглый стол, накрытый бумажной одноразовой скатертью. Принялся хлопотать с угощением. И будто даже обрадовался возможности поболтать. Но болтовня-то его и гроша ломаного не стоила.

– Степа, он несет такую пургу! – шепотом возмутилась Марина, когда старик ушел в кухню за чистой чайной ложечкой, уронив свою. – Ты уверен, что это именно тот человек, который нам нужен?

– Это он. Точно он, – прошептал Степан в ответ. – А пургу он несет, потому что мы еще не сказали ему правды.

– Так скажи! – возмутилась Марина и протяжно зевнула. – Я после сауны спать хочу. Меня морит, Степа! Я домой хочу.

Он кивнул и сосредоточился на дипломах, развешанных в рамочках на стенах. Сомневаться не приходилось, дядька когда-то был юристом.

Они соврали ему с порога, сказав, что прочли объявление в газете об аренде комнаты в его квартире. Тот рассмеялся, пригласил на чай. Начал задавать вопросы, интересовался газетой, которая ошиблась с адресом. Потом нес какую-то ахинею про санатории курортного типа, где он отдыхал в молодости. Потом про своих соседей, многих из которых нет в живых. И так по кругу.

– А вот и я, – вернулся старый адвокат, неся чайную ложечку в руке.

– Извините нас, Всеволод Арнольдович, – приложил руку к груди Степан, когда старик уселся на свое место и принялся болтать ложечкой в своем стакане в серебряном подстаканнике.

– Что? Уже уходите? – Старик, кажется, огорчился.

– Нет. Не уходим. Простите, что соврали вам.

– В каком смысле, молодой человек?

Старый дядька в заношенных штанах с аккуратными стрелками и байковой рубашке в клетку, застегнутой под самый кадык, растерянно заморгал.

– Мы соврали о цели визита. Не было никакого объявления в газете. Простите. – Степан с силой ударил себя кулаком в грудь.

– Ага. Я так и понял. – Старик убрал руки со стола, сгорбился. Осмотрел свое жилище с когда-то дорогой, но обветшавшей мебелью. – Грабить меня пришли? Грабьте. Ничего уже нет. Все детям роздал. Себе не оставил ничего. Болею я. Неизлечимо. Дни сочтены. Вот и из дома своего съехал в эту квартиру. Она же долго пустовала. Теперь вот обживаю напоследок. Все роздал детям. Грабьте.

– Да что вы такое говорите, Всеволод Арнольдович! – возмутилась Марина. – Разве мы похожи на грабителей?

– Но на бездомных вы не похожи тоже, – неожиданно заявил старик твердым голосом, так непохожим на тот дребезжащий, старческий, которым он говорил до этого. – Я это понял сразу.

– А зачем впустили? – растерянно заморгала она.

– Скучно. Скучно мне, дети. Практику оставил по состоянию здоровья. Уже несколько лет как не работаю. Жена померла давно. Новыми амурными связями не обзавелся. Ранее не до того было, весь в работе. Теперь уж и ни к чему. Одиночество, молодые люди, страшная штука. Она способна творить с человеком черте-те что! Да, да. – Он поочередно оглядел Степана, Марину. – Вот с порога понял, что вы врете мне, а все равно впустил. Думаю, что будет, то и будет.

Марине стало так стыдно, что даже слезы выступили.

– Простите нас, пожалуйста, – прошептала она. Нашла на столе сухонькую ладонь старика, легонько ее сжала. – Простите!

– Хорошо, – кивнул он, не убирая руки. – Тогда перейдем к делу, молодые люди?

– Да, да, конечно, – интенсивно закивал Степа.

– Итак, зачем вы здесь? – Он скрестил пальцы рук на груди, после того как Марина убрала свою ладошку.

– Мы из-за Анны, – признался Степан. – Из-за Анны Логиновой.

– Ее убили, вы слышали? – встряла Марина.

Старик сделался очень печальным. Странная молодцеватая бравада, посетившая его несколько минут назад, вдруг снова испарилась. Руки сползли на колени, голова упала на грудь. Неаккуратно выбритый подбородок задрожал.

– Да, да, Аннушка, – проговорил он задушенным голосом и отчетливо всхлипнул. – Слышал. Читал. Горе-то какое!

Степан и Марина переглянулись.

– Скажите, Всеволод Арнольдович, она была у вас? Накануне своей гибели была у вас?

– Аня? – Он изумленно поморгал, будто пытался вспомнить. – Знаете, не припомню.

Опять старик мудрит, решили оба. И одновременно тяжело вздохнули.

– Всеволод Арнольдович, мы не просто из праздного любопытства здесь. Мы по очень важному делу. Нам важно знать, была или нет у вас Аня накануне гибели.

– Зачем? – Губы старика скорбно сжались. – Зачем вам это?

– Понимаете, происходят очень странные вещи, – начал Степан.

– Зловещие! – подхватила Марина, страшно округлив глаза. – Гибнут люди!

– Да, да. Люди погибают часто. Мне ли не знать. Я всю жизнь прослужил их душеприказчиком, – ответил старик туманно и вяло поводил руками. – Мир несовершенен. Судьбы у всех разные.

– Мы немного не о том, – перебил его Степан с легким намеком на раздражение.

Встал, вышел в прихожую, порылся в карманах куртки. Вернулся с целым ворохом газетных вырезок. Положил их перед старым адвокатом.

– Вот.

– Что это? – Старик не спешил полистать, молча рассматривал.

– Это свидетельство странности происходящего. – Степан вытащил одну из вырезок, ткнул в нее пальцем: – Здесь о смерти Тарасова Вадима.

– Не слышал о таком никогда, – тут же открестился хозяин квартиры.

– Возможно. Я о нем тоже никогда не слышал. И даже не подозревал, что стану интересоваться его жизнью. До тех пор, пока не погиб мой брат. – И Степан вытащил из кучи маленькую заметку из районной газеты, всего на три предложения. – Вот, здесь написано о его гибели.

– Нестеров Петр Сергеевич, – прочел Всеволод Арнольдович. И тут же отрицательно мотнул головой: – И с этим человеком я незнаком.

– А вот еще одна заметка. – Степан положил на стол перед адвокатом статью о гибели Макса.