думаю, прокачусь! Нынче поезда, как вольные птицы, летают глубоко. Нырнул паровоз в тоннель и очутился в облаках. А небо кругом голубое-голубое, как сажа в печи. Красота. Глянешь, и смех разбирает. Еду.

Но долго ли, коротко ли, а миновал год. Солнце за горизонт, дело к завтраку. Пора и честь знать. Дёрнул я за узду: вагон закукарекал словно кот и мигом остановился. И станция — та самая деревня.

Я в дверь — никак. В окно — нет. Пока ехал, вырос большой — с ноготок. Не пролезть. Что делать?

Побежал к начальнику станции. За угол по прямой вокруг аптеки. Тем временем и зима кончилась, холода наступили. Прибежал, кричу: «Выручай! Из поезда выйти никак не могу. Исхудал. Слишком большой вырос».

А кузнец не растерялся и говорит: «Помню, как-то раз…» Не успел он промолчать и — ух, ты! — подарил мне подкову. Я как надел — помолодел на три года. И стало мне восемь. А в таком возрасте — какие заботы?! Прыг в щёлку, вон из поезда и поскакал по дорожке на одной ножке. Знай себе греби веслом, да горе-печаль завязывай узлом.

Поплутал в трёх соснах, но деревню не нашёл. Ведь её никогда и не было. Зато был я, рассказчик-дурак, что плетёт сказки за пятак. Вы читайте, да не скучайте.

МОЯ ЛЮБОВЬ

Не посвящается никому

Я искала его повсюду. Я грезила о нём. Именно о нём. И это, наконец, случилось. Это произошло. Мужчина. Высокий, стройный, загорелый, тёмные длинные волосы, огненный взгляд, строгие губы, руки… Ах, какие у него руки! Сильные, мускулистые, с красивой сетью вен. Длинные пальцы, как у музыканта. Боже мой, какой мужчина!

И где?! Здесь, в Барселоне. Обожаемом мною городе. Я стояла на набережной, заворожённо смотрела на него и думала: «Как переменчива, как непредсказуема бывает судьба. Какие странные штуки она вытворяет порой и какие подарки неожиданно преподносит. Вот она, любовь. Мужчина моей мечты. Я наконец-то встретила его».

Но ничто не бывает более недосягаемо, чем мечта, которая сама летит в объятия. Моя любовь, мой суженый шёл мне навстречу, широко улыбался и…

крепко держал за руку другую мою любовь! Широкоплечего блондина с голубыми глазами, в белой блузе с открытым воротом и руками… Ах, какие руки!..

Оба, о чем-то весело болтая, прошли мимо, а я ещё долго смотрела им вслед, переполненная отчаянием.

ПЯТКИ

Встретился мне однажды зверь лесной — размером с ладонь, чёрная шкурка, острый нос с усами — да вы знаете! — крот. Испугался он и давай улепётывать.

Я — за ним! — разглядеть. Да только и двух шагов сделать не успел — сполз на траву и захохотал. Вы видели этого крота?! Видели?! Клубок чёрной шерсти несётся по поляне и… сверкает пятками! Да какими! Вот не вру ни разу. У крота, оказывается, крохотные и совершенно розовые пятки. Малюсенькие. Бежит и перебирает ими шустро-шустро — будто молоточками себе по попе колотит. Никогда ещё я не видел таких весёлых пяток.

Может быть это душа кротовая проказничала, может она щекотала эти пятки? Ох, думаю это была именно она — больше некому. А пятки сверкали вовсю… как… как пятки.

Бедолага доскакал до первой же норы и юркнул под землю. Но мне уж было не до него. Я хохотал, как сумасшедший.

ОН

11. 52. 02 p.m.

Время! В голове, словно тени, заметались опасения. Чёрт! Две минуты. Чем больше я думал, тем сильнее волновался. А таймер неумолимо отсчитывал секунду за секундой.

Поначалу всё казалось забавой. Теперь — нет. В горле замер тошнотворный комок. А если получится?! Я ведь, вот, стою тут жив-здоров. Как обычно. Но и он — тоже скоро появится. То есть, это я… Чушь какая!

11. 53. 44 p.m.

Тик-так, тик-так… Дыхание сделалось прерывистым, а сердце задергалось, словно кто-то начал колоть его иглой. Комок в горле отвердел. Остались всего лишь минуты.

Я был спокоен, когда набирал коды, спокоен, когда входил и не волновался, когда вышел. Но теперь началась бешеная паника. И как ударило: а если он?.. Глупо. Ведь он — копия. Что, если случится временной коллапс, квантовое сжатие… дыра континуума?

Это как взрыв, как шок. Удар. Не знаю что… Я лихорадочно соображал, паниковал еще больше и не мог побороть животный страх.

Чёрт! Чёрт! Чёрт!

11. 55. 01 p.m.

О, господи! Что делать? Пять минут и двери откроются. А вдруг — самое худшее — он убьет меня? Ведь он — это я. Но другой. Физически — совершенно другой человек. Мысли метались, как бешеные крысы на сковородке. Сумасшедшие, глупые и от этого странные, страшные… Вдруг он поступит по-своему? Обхитрит, обманет…

Что я натворил!

11. 56. 14 p.m.

Время. Время! Надо решать. Почему не подумал? Появится и… что? Станет мной? Он и так — я. Я — это он. Нет. Не может быть. Нет, нет… надо остановить. Мало времени. Надо было раньше. Теперь поздно…

Линда!

Меня обожгло, словно током. Линда. Ладони онемели, а рубашка на спине утонула в волне холодного пота. Дыхание остановилось. Я попытался глотнуть воздух…

11. 57. 10 p.m.

Наконец, лёгкие расширились: вдох-выдох. С надрывом. Ещё вдох… Возникла злость — на себя, на идиотскую выдумку, на всё… Тупой гнев рванулся внутрь вместе с выстраданным глотком воздуха…

Стоит ему только появиться и… кончено! Она не поймёт. Нас не должно быть двое.

Приступ гнева полыхнул молнией. Краем ума я еще сознавал, что поступаю ужасно, но остановиться не мог. Я должен его уничтожить.

Идея проста и безумна — как все гениальные идеи — создать собственную копию. Точнее говоря, себя. Да. Человека, такого же, как я. Лучше! Не создать — повторить.

И никакая лаборатория мне была не нужна, и генно-инженерные причуды тоже. Только одна п р о с т а я идея — раздвоиться при телепортации. С задержкой в минуты. Всего-то: установил двойное возвращение с интервалом — и готово.

Вошёл-вышел — сам. А через десять минут — клон.

И всё могло получиться, но теперь, на восьмой минуте, я был в бешенстве. Создать второго себя и подвергнуться чудовищному риску… Какой же идиот!

11. 57. 25 p.m.

Лишь мельком глянув на таймер, я кинулся в холл…

…в кабинете темно. Возиться — некогда. Рванул ящик и стал шарить в поисках ключа. Книжки, коробки, бумага — всё полетело в