вернулся из Черноозерья живым... И я снова не могу собраться с духом, чтобы поговорить с ним по душам. Он принёс книги, которые удалось обнаружить в разрушенных и просто заброшенных домах по дороге. Адан никогда не говорил, стоят ли такие розыски ему риска или же он подбирает ветхие томики походя, просто что под руку попадётся. Не стал бы говорить, если рискует из-за этих страниц.

Ну, а отец старательно восстанавливает повреждённые тексты, Блайк переводит иностранщину, Киллиан иллюминирует... Без Адана дела у нас шли бы совсем не так здорово, как сейчас. Да и про такую важность, как сохранение исторического наследия не стоит забывать.

Я проводила его долгим взглядом, но ничего больше не сказала.

Глава 12

— Хипер... хипери... — Санда держала перед глазами бумажку.

Кабина покачивалась на рессорах, помахивали кисти убранных занавесочек. За окнами экипажа проносились однообразные сельские пейзажи: засеянные поля, да разграничительные насаждения из тополей.

— Hypericum perforatum, — заглянула я в рецепт от брата Алистера.

— Зверобой продырявленный, — с готовностью перевёл бакалавр.

Они с Милкой сидели напротив нас и ехали вперёд спинами. Санда периодически вздыхала и сетовала на моего отца, что тот не отпустил с нами Киллиана: чисто для порядку. Я же тихо радовалась, что мне дозволили отправиться в путешествие с друзьями, а не с будущими родственниками.

— И кто же его дырявил? — со смешинкой поинтересовалась Санда, расшнуровывая тугой ботиночек. Вид сего действа вогнал начинающего волшебника в краску, но тот быстро отвёл глаза и напустил безразличие, ведь рядом сидела Милка.

Рыженькая кудряшка невзначай положила ладонь на его руку и не очень по-доброму покосилась на Санду, но та в силу жизнерадостности не обратила внимания на нотки ревности.

— Никто, — выдохнул Лисан. — На листьях у него заметные желёзки, вот и всё.

— А вот это? Артемисия вульгарис...

— Полынь обыкновенная.

— Получается, что вульгарный — это обыкновенный? — девушка улыбнулась веселее прежнего и вовсе сбросила ботиночки. — О, боги... какое блаженство... — она потянулась, играя пальчиками в белых чулочках.

Милка накрыла глаза Лисана ладонью.

— Тогда выходит, что мы все вульгарные, — девица продолжила гимнастику для ножек.

— Нет, Санда, только ты, — отрезала Мила, а её спутник ласково отвёл девичью ладонь с лица.

Мне вспомнился запах полыни, который исходил от нахаша в моём необычайно реалистичном сновидении. Горьковатый, очень неприятный и хорошо всем знакомый.

— Лис, а для чего сжигают полынь? — поинтересовалась я. — Или это входит в число тех сокровенных знаний, которыми вам, магам, делиться с простыми смертными не положено?

— Про свойства полыни и так все знают, — Санда покосилась на меня с усмешечкой, поди, радуясь, что в чём-то оказалась более сведущей. — Она прогоняет нечисть, правильно? Мама у меня иногда запаривает её, и весь дом так моет или хотя бы веник обмакивает. Кстати, а почему этот старичок назначил мне такие травы? Зверобой тоже ведь против нечистой силы...

— У них ещё целая куча полезных медицинских свойств, — уклончиво ответил Лисан. Он-то в курсе всего, и брат Алистер совершенно определённо велел не тревожить душевный покой моей подруги. Без сомнения, конспирация двигала им в гораздо большей степени, чем спокойствие Санды. Незачем посвящать в дело больше народа, чем полезно для этого самого дела.

Ещё можно не сомневаться, что травы, изгоняющие нечисть, должны неплохо вытравливать и проклятия. Кстати, внизу рецепта стоит приписочка «mag.», а значит, назначенные девушке капельки усилены магическим зарядом: совсем как можжевельник, которым окуривали дом Даттона полубратья.

— Послушай, Лисан, а полынь используется в обрядах, связанных со сном? Не рассказывай про сами обряды, расскажи в общем.

— Ну, да, иногда. Отвар от бессонницы помогает. Может, ещё что-то, не помню.

— Тоже мне бакалавр, — стала подначивать Санда. — Как же ты диплом-то защитил?

— Нормально защитил, — обиделся и напыжился парнишка. — Там такой ерунды не спрашивали. И вообще, я не травник по специальности.

— А кто? — поинтересовалась я.

— Маг общей практики.

— То есть, всего понемногу и ничего конкретного? — прыснула Санда.

— Ох, да отстаньте вы от него, — заступилась за своего возлюбленного Милка.

Стук лошадиных копыт, грохот колёс, тучи пыли за окном.

И пара часов дороги впереди. Благо хоть диванчики мягкие: обитые бардовым велюром с такими же пуговками в местах стяжек.

— Ну, давайте хотя бы в фанты поиграем, — предложила Санда, оправляя подол.

— Нас слишком мало, не интересно будет, — возразила Мила. — Каждый поймёт, чей предмет вытягивает.

— Просто напишем наши имена на бумажках. По нескольку раз. Лис, давай сюда свою шляпу.

Парень вздохнул и полез доставать головной убор.

Да, да, с нами очень тяжело — я про женскую компанию. Сама бы сбежала...

Домой, к книжкам... К Мейнарду и его детишкам. Хотя нет, про это лучше точно забыть. Если он за столько лет не оправился от гибели жены, то ловить там нечего. Я вовсе не та девушка, что станет из кожи вон лезть, лишь бы соединиться с