Хол передал через стол Карелле.

Мужчину с фотографии можно было действительно назвать «настоящим красавцем». Его нос был переломлен по крайней мере в четырех местах. Через всю левую щеку протянулся шрам, прикрывший глаз. У него были изуродованные ушные раковины, а во рту едва ли остался хоть один зуб. Звали его, конечно, Симпатяга Краях.

— Просто загляденье, — сказал Карелла. — Зачем они его нам прислали?

— Темные волосы, шесть футов два дюйма, весит сто восемьдесят пять. А как тебе нравится встретиться с ним тихой темной ночью?

— Ну уж нет. Он в городе?

— Он в Лос-Анджелесе, — ответил Виллис.

— Тогда мы оставим его для Джо Фрайди, — пошутил Карелла.

— Вот тебе еще один «Честерфилд», — продолжал комментировать Виллис. — Единственная живая сигарета с 60 тысячами пор в фильтре.

Карелла рассмеялся. Зазвонил телефон. Виллис поднял трубку.

— 87-й полицейский участок, — сказал он. — Детектив Виллис.

Карелла поднял глаза.

— Что? — спросил Виллис. — Укажите адрес. — Он что-то быстро записал в свой блокнот. — Задержите его там, сейчас же прибудем.

Он положил трубку, открыл ящик стола и вынул кобуру со служебным револьвером.

— Что там произошло? — спросил Карелла.

— Врач в Тридцать Пятой. У него в кабинете мужчина с пулевым ранением в левое плечо.

Полицейская машина уже стояла перед роскошным особняком на Тридцать Пятой Северной, когда прибыли Карелла и Виллис.

— Новички опередили нас, — сказал Виллис.

— Если только они взяли его, — ответил Карелла, изменив голос, будто читая молитву. Пластинка на двери сообщала:

«Доктор принимает, позвоните в колокольчик и, пожалуйста, садитесь».

Они позвонили в колокольчик, открыли дверь и вошли в офис. Он располагался немного в стороне от небольшого внутреннего дворика и стоял на улице рядом с особняком. Патрульный сидел на длинной кожаной кушетке и читал «Эсквайр». Он закрыл журнал, когда вошли детективы, и представился — Патрульный Куртис, сэр.

— Где? — спросил Виллис прямо с порога.

— Где доктор? — спросил Карелла.

— В кабинете, сэр. Кантри кое-что у него спрашивает.

— Кто это Кантри?

— Мой напарник, сэр.

— Пошли, — сказал Виллис. Он и Карелла вошли в кабинет доктора. Кантри, высокий долговязый парень в гривой черных волос, быстро принял стойку «смирно».

— До свидания, Кантри, — сказал Виллис сухо. Патрульный направился к двери и вышел из кабинета.

— Доктор Расселл? — спросил Виллис.

— Да, — ответил доктор Расселл. Это был мужчина лет пятидесяти, с головой, покрытой серебристо-белой сединой, ложно увеличивающей его возраст. Он стоял, как телеграфный столб, широкоплечий, безукоризненно чистый в своем белом медицинском халате. Красивый мужчина, он производил впечатление очень компетентного специалиста. Карелла понимал, чувствовал, что будь этот человек в прошлом хоть мясником, он все равно бы доверил ему вырезать свое сердце.

— Где он? 

— Ушел, — ответил доктор Расселл.

— Как…

— Я позвонил сразу же, как только увидел рану. Извинился, вышел в свой личный кабинет и набрал номер. Когда вернулся, его уже не было.

— Дерьмо, — не сдержался Виллис. — Не хотите ли вы рассказать нам с самого начала, доктор?

— Конечно. Он вошел… о, не более двадцати минут назад. Кабинет был свободен, что необычно для этого времени. Полагаю, что сейчас люди с более легкими заболеваниями стремятся лечиться на морском побережье. — Улыбка промелькнула на его лице. — Он сказал, что выстрелил в себя, когда чистил охотничье ружье. Я привел его в смотровой кабинет — именно в эту самую комнату, господа, — и попросил его снять рубашку. Он снял.

— А что было потом?

— Я осмотрел рану. Спросил, когда произошло ранение. Он ответил, что это случилось сегодня утром. Я сразу понял, что он говорит неправду. Рана, которую я осмотрел, не была свежей. Она уже значительно инфицировалась. Вот тогда-то я и вспомнил сообщения из газет.

— Об убийстве полицейских?

— Да, я вспомнил, как читал что-то о мужчине с огнестрельным ранением выше пояса. Именно тогда я решил позвонить вам.

— Это определенно было огнестрельное ранение?

— Несомненно. Он был перевязан, но очень неумело. Я не успел хорошенько осмотреть рану, вы понимаете, я поспешил позвонить. Но мне кажется, для дезинфекции был использован йод.

— Йод?

— Да.

— Но тем не менее рана инфицировалась?

— Да. Рано или поздно мужчине придется прибегнуть к помощи другого врача.

— Как он выглядит?

— Так себе. С чего мне начать?

— Сколько ему лет?

— Тридцать пять или около того.

— Рост?

— Немного выше шести футов, я бы сказал.

— Вес?

— Около ста девяноста.

— Волосы черные? — спросил Виллис.

— Да.

— Цвет глаз?

— Карие.

— Какие-нибудь шрамы, родинки, другие особые приметы?

— Лицо было сильно исцарапано.

— Он ни к чему не прикасался в кабинете?

— Нет. Хотя подождите, да.

— К чему?

— Я посадил его за стол. Когда начал исследовать рану, он вздрогнул и ухватился за планку, соединяющую ножки стола.

— Здесь может повезти, Хол, — сказал Карелла.

— О Господи, похоже на то. В чем он был, доктор Расселл?

— В черном.

— Черном костюме?

— Да.

— Какого цвета рубашка?

— Белого. Испачкана над раной.

— Галстук?

— Полосатый. Золотые и черные полоски.

— Зажим на галстуке?

— Да. Какой-то рисунок на нем.

— Какого типа? Рог?

— Что-то вроде этого.

— Труба, охотничий рог, рог изобилия?

— Не знаю. Не мог разобрать. Он только отпечатался в памяти, что необычный. Я заметил его, когда он раздевался.

— А туфли какого цвета?

— Черные.

— Чисто выбрит?

— Да. То есть, вы хотите спросить, носит ли он бороду?

— Да.

— Тогда да, он был без бороды.

— Носит какие-нибудь кольца?

— Нет, насколько я заметил.

— Майка?

— Без майки.

— Не могу сказать, что я его осуждаю за это в такую жару. Не возражаете, если я позвоню, док?

— Пожалуйста. Вы думаете, это тот самый человек?

— Надеюсь, — ответил Виллис. — Надеюсь, что это так.

Когда человек нервничает, он потеет — даже если температура и не доходит до девяноста градусов.

На кончиках пальцев имеются поры потовых желез, и вещество выделяемого секрета содержит 98,5 % воды и 0,5–1,5 % твердого вещества. Оно распадается почти на одну треть неорганического вещества — главным образом, соли — и на две трети органических веществ, таких как мочевина, альбумин, муравьиная, масляная и уксусная кислоты. Частицы пыли, грязи, жира прилипают к секрету, выделяемому кончиками пальцев человека.

Пот, смешиваясь с любыми веществами, прилипающими к пальцам в данный момент, оставляет тонкий отпечаток на всех предметах, к которым прикасается человек.

Предполагаемый убийца случайно прикоснулся к гладкой хромированной поверхности планок под столом в кабинете доктора Расселла. А один из специалистов технической экспертной группы посыпал невидимые отпечатки пальцев черным порошком, лишнее количество которого оказалось на листе бумаги. Отпечатки легонько расчистил кисточкой из страусиного пера, затем сфотографировал.

Получилось два четких отпечатка больших пальцев обеих рук, которыми подозреваемый нажал на поверхность планки. Отчетливо также были видны отпечатки второй фаланги