– Мне кажется, из-за папы, – наконец выдавил он. – Таля… она ему не пара. Папа ей не подходит. Наверное, Таля не хотела обижать папу и решила лучше уехать.

Врожденная слепота и вынужденное одиночество сделали Гарика мудрым. Он в самом деле видел больше, чем иной зрячий.

– Значит, она собиралась побыть еще несколько дней? И вдруг передумала?

– Не знаю, – смутился мальчик. – Тем вечером они о чем-то говорили с папой, закрывшись в комнате. Потом она сложила вещи в сумку и попросила папу проводить ее. Он очень расстроился. Наверное, папа… признался ей в любви! – выпалил слепой и густо покраснел. – А Таля ему отказала. Как принцесса в сказке…

Гарик черпал опыт не столько из жизни, сколько из прочитанных книг и аудиокассет. И пытался прикладывать полученные сведения к своим наблюдениям.

– Ты не слышал, что они обсуждали между собой? – без надежды на успех спросила Глория.

– Нет. Дверь была плотно закрыта. До меня долетали только звуки.

– Ладно. А подводным плаванием твой отец не занимался?

– Это когда ныряют с баллонами? Папа пробовал. У него друзья – ныряльщики. Они ему ракушек надарили. Хотите покажу? Только потом, когда баба Галя придет. Она мою коробку куда-то спрятала.

– Будем ждать бабу Галю, – согласилась Глория. – И ты покажешь мне свои сокровища…

* * *

– Ты не спросила его, как он обнаружил тело Яна? – проворчал Лавров. – Это же самое главное.

– Не уверена.

Они говорили вполголоса, боясь разбудить Руслану. Впрочем, чего греха таить? Просто не хотели, чтобы гостья их услышала.

– Слепой мог узнать голос убийцы, если, конечно, Яна столкнули.

– Ты сомневаешься? – удивилась Глория.

– Я привык оперировать фактами, а не домыслами.

– Мои видения – не домыслы! – сердито возразила она. – Мальчик оказался на обрыве позже, когда его отец уже был мертв, а убийца скрылся. Думаешь, преступник стал бы стоять и дожидаться, пока его кто-нибудь заметит?

Лавров перестал что-либо понимать. Ян и господин Ордынцев вращались на разных орбитах, о чем он напомнил Глории.

– Тамань – маленькая станица, здесь все так или иначе пересекаются, – не сдавалась она.

– Намекаешь, что Ян был знаком с дайверами, которых пригласил на свою яхту Ордынцев?

– Почему бы нет?

– Допустим. И что?

– Есть одна идея, но… пока не могу четко ее сформулировать, – призналась Глория. – Сначала нужно узнать, включена ли в опись вещей, изъятых из номера погибшего, ваза, о которой говорила Руслана.

– Думаешь, Ордынцева прикончили из-за вазы?

Примерно так Глория и думала.

– Ты неправильно выразился, – сказала она.

– Ах, простите, что оскорбляю ваш аристократический слух! – обиделся Лавров. – Придворным политесам не обучен. Каюсь!

Она хотела объяснить, что имела в виду, но только вздохнула. Сейчас не место и не время.

Хозяйка принесла ужин и долго извинялась, что задержалась у сестры. Благодарила за Гарика.

– Не с кем его оставить, – сокрушалась она. – Сестра совсем сдала. «Скорая» нынче два раза приезжала. Мальчонку туда с собой брать нельзя. Ему и без того досталось…

Утро следующего дня выдалось солнечное. Небо очистилось. Со стороны моря дул ветер.

Лавров поднялся первым, помылся, прошелся по саду, а когда вернулся, застал женщин на кухне. Глория готовила кофе. Блондинка сидела за столом и резала хлеб для тостов. Она была бледна и подавлена. Без макияжа и прически Руслана выглядела беззащитной, как черепаха без панциря.

Вчера вечером хозяйка предупредила, что ни завтрака, ни обеда не будет. Она едет ночевать к сестре и останется у той на целый день. Гарика отведет к соседке.

– Вы уж сами перекусите чего-нибудь, – попросила она. – А к ужину я надеюсь вернуться.

Глория беспечно кивнула, не позаботившись проверить содержимое холодильника. Запасы сыра и колбасы иссякли, а хлеб зачерствел. Остаток булки пойдет на тосты, но одними тостами не наешься.

– Я завтракать не буду, – заявила блондинка. – Я хлеб не ем.

За последние сутки она потеряла по меньшей мере пару килограммов, и батистовая пижама Глории висела на ней как на вешалке.

Лавров понял, что ему придется бежать в магазин, иначе они все останутся голодными. Но перед этим не преминул пристать к Руслане с вопросами.

– Вы нас обманули, госпожа Смолякова, – угрюмо вымолвил он, глядя, как она пилит ножом сухую булку. – Вчера мне не хотелось вас огорчать. Однако сегодня вы обязаны объяснить нам свое вранье.

Нож соскочил, и на пальце телеведущей выступила кровь. Она порезалась.

– Ай…

– У нас есть пластырь? – равнодушно осведомился он у Глории.

Та полезла в аптечку и достала вату, перекись и упаковку пластыря. Ранка Русланы сильно кровоточила. Блондинка позеленела и покачнулась. Вероятно, собственная кровь напомнила ей окровавленное лицо покойного Ордынцева.

Пока Глория обрабатывала порез, Лавров, сдвинув брови, наблюдал за этой процедурой. Он не собирался жалеть Руслану и давать ей поблажку.

– Вы не были в ресторане «Медуза», – жестко произнес он. – Тот вечер и, соответственно, ночь вы провели в номере отеля. Дежурная на ресепшене утверждает, что ни вы, ни господин Ордынцев не покидали номера. Впрочем, мне все равно, где вы находились. Меня интересует другое. Зачем вы солгали?

– Я… клянусь вам…

– Более того! – повысил голос Лавров. – Ресторана «Медуза», похоже, не существует. Вы его выдумали. Теперь я подозреваю, что вы выдумали так же и все прочее.

– Как… не существует? – пролепетала блондинка, забирая у Глории свою руку.

– Я подозреваю вас в убийстве любовника, – не давал ей передышки Роман. – Признавайтесь, каким образом вы отправили его на тот свет. Иначе будете давать показания в полиции.

– Боже мой… – заплакала Руслана. – Что изменилось за эту ночь?

– Я ездил в гостиницу и узнал кое-какие подробности. Кроме того, я безуспешно пытался отыскать ресторан «Медуза»! Никто из опрошенных мною людей не слышал о нем.

– Как не слышал? Как… не слышал? – давилась слезами блондинка. Остатки ее самообладания испарились, и она казалась совершенно растерянной. – Спросите у таксиста… он привез нас в отель…

– Вы представляете себе, сколько времени займут поиски таксиста? Ради чего я стану бить ноги и беспокоить людей? Я вам не верю, госпожа Смолякова.

– Мы были в «Медузе», – вопреки здравому смыслу твердила она. – Нас наверняка там запомнили. Макс заказал для меня букет желтых роз… Да! Они почему-то быстро увяли, и он… выбросил букет в урну при входе в «Шато».