Я могу быть лучшим, но у технологии есть ограничения. Я научился гнуть и выуживать информацию практически из ничего, но иногда следов не существует. Цифры просто не находятся.

Мои мысли устремляются вниз по спирали, как янтарная жидкость, скользящая по моему горлу.

Я сильнее прокручиваю розу в пальцах — быстрее. Острые шипы вонзаются в мою плоть. Небольшая боль дает мне подобие разрядки.

Иногда, наблюдая за пытками, через которые проходят эти дети, мне хочется разрезать свою собственную кожу и почувствовать боль вместе с ними. Я хочу облегчить их боль, создавая свою собственную. Может быть, если я буду истекать кровью на алтаре рядом с ними, они не будут чувствовать себя такими чертовски одинокими.

Но я не хочу. Это желание беспочвенно, и я признаю это. Я понимаю, что мне нужно быть сильным, а не ослабленным от потери крови и моего психического состояния, висящего на волоске.

Если я собираюсь спасти этих детей и уничтожить торговлю, то мне нужно быть на высоте. Им нужно, чтобы я был сильным и способным, потому что они не могут быть такими.

Видео перезапускается. Я рычу, крики мальчика возобновляются, заполняя безмолвное пространство вокруг меня.

Я внимательно изучал видео, как и в прошлый раз, в поисках хоть какой-нибудь зацепки. Но ничего не смог обнаружить. Ничего существенного, что могло бы привести меня к тому, где именно происходят эти ритуалы.

Просто четыре человека в черных одеждах, окружающие каменную плиту. Насколько я могу судить, вся местность выложена камнем, имитируя своего рода пещеру.

Но я не настолько глуп, чтобы поверить, что эти люди нашли какую-то пещеру в горах, чтобы скрыться в ней. Это рукотворная пещера, где-то глубоко в подполье Сиэтла. Место, на которое не может случайно наткнуться ни один случайный гражданин.

Причина, по которой я переехал в Сиэтл шесть месяцев назад, была из-за этого подземелья. Изначально я родился и вырос в Калифорнии. Но когда просочилось первое видео, я смог получить пинг с IP-адреса человека, который показал, что Сиэтл был первоначальным местом.

Они не повторили ошибку дважды.

Эта работа дает мне свободу жить там, где я хочу, поэтому мне понадобился всего один день, чтобы решиться на переезд в Вашингтон, где я смогу найти эту дыру и уничтожить ее.

И в такие моменты, когда я нахожусь на самом дне, я не могу не чувствовать, что это также изменило мою жизнь в лучшую сторону. В конце концов, это привело меня к Аделайн

Моя голова низко опускается на плечи, напряжение пронизывает все мои изможденные мышцы.

Черное облако, окружающее меня, темнеет, засасывая меня еще глубже, когда видео снова зацикливается. Я сворачиваю розу, крепко сжимая ее в кулаке. Моя рука дрожит от боли и силы, с которой я сжимаю цветок.

Я продолжаю мять его до тех пор, пока от него не останутся лишь сморщенные лепестки и раздавленный стебель, окрашенный кровью, вытекающей из моей руки.

Я стискиваю зубы, едва сдерживая горестный вопль, который грозит сорваться с моих губ.

Это — разрушение того, что я делаю.

Иногда с этим трудно жить. Иногда я едва могу стоять под тяжестью этого жестокого мира, лежащего на моих плечах.

Но я знаю, что если я этого не сделаю, моя жизнь будет бесполезной, а те дети погибнут зря.

Глава 13

Манипулятор

— Я только что получила первую рукопись для редактирования, — говорю я Мариетте по телефону. — Я начну работать над ними сегодня вечером.

— Прекрасно, дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится, — говорит она.

Я иду по тускло освещенному коридору в сторону своей комнаты, когда вспышка движения привлекает мое внимание. Я замираю, мой палец только нажимает на красную кнопку, когда я вижу, как женщина исчезает через чердачную дверь.

Улыбка появляется на моем лице прежде, чем я успеваю ее остановить.

За все годы, что я живу в этом доме, я видела призраков всего несколько раз. Чаще слышала голоса, шаги, хлопанье дверей и чувствовала ледяные сквозняки, но редко что-то визуальное.

Но я знаю, что только что видела.

Женщину в белом платье с тугими белокурыми локонами. Я не видела ее лица, но есть четкое ощущение, что это была Джиджи.

Чуть не выронив телефон, я бегу по коридору и распахиваю дверь на чердак. На лестнице царит кромешная тьма, и в глубине души у меня щекочет нервы, но это меня не останавливает.

Я включаю фонарик на телефоне и быстро поднимаюсь по лестнице. Тяжелый груз предчувствия давит на мои плечи, но я преодолеваю его. Кто бы это ни был, он хотел, чтобы я что-то увидела. Я дрожу от этого чувства, как от страха, так и от восторга.

Как только ступаю на землю, мне кажется, что я дышу водой. Воздух здесь удушливый и тяжелый, пропитанный негативом.

Такое ощущение, что что-то темное поглотило это пространство. И я ему здесь не нравлюсь. Я чувствую, как оно смотрит на меня со всех сторон.

Где-то здесь наверху горит одинокая лампочка, к которой привязана длинная нить. Я поворачиваю фонарик вокруг, пока не замечаю веревку.

Она раскачивается взад-вперед на чердаке, где нет вентиляции и где атмосфера кажется более плотной, чем в лесу за пределами этого поместья.

Я бросаюсь туда, хватаю раскачивающуюся струну и дергаю за нее, нажимая на лампочку. Сквозь тишину прорывается жужжащий звук, добавляя дополнительную ноту жути.

Я прищуриваю глаза, готовясь увидеть какого-нибудь страшного монстра, прячущегося в углу, но наверху ничего нет.

По крайней мере, я ничего не вижу.

— Почему ты привела меня сюда, Джиджи? — спрашиваю я вслух, оглядываясь по сторонам и пытаясь понять, что я могу здесь увидеть.

Конечно, я не получаю ответа. Это никогда не бывает так просто.

Мой взгляд прослеживает каждый пыльный предмет, загромождающий пространство. Я очень не хотела подниматься сюда и даже отказалась от ремонта этого помещения. Не знаю, что это было, но я чувствовала, что если сделаю это, то что-то злое вырвется наружу.

У меня и так достаточно монстров, преследующих меня.

В углу стоит старое, треснувшее зеркало, над которым частично висит белая простыня. Я стараюсь не смотреть в него любой ценой. Я люблю бояться, но у меня нет никакого желания видеть в зеркале демона, стоящего у меня за спиной.

По всему помещению разбросано множество пыльных коробок и ящиков. Это довольно большая комната, поэтому здесь есть куда заглянуть.

Засунув телефон в карман, я делаю глубокий вдох,