Я повернулась к Алексу лицом. Его ладонь расслабленно лежала на руле, и яркое солнце практически заставляло кожу парня светиться. В моей голове по кусочкам собиралось что-то значительное, разрастаясь – как тогда, когда я увидела фотографии смеющихся президента Обамы и его дочери Малии в Старой Гаване.

– Я хочу, чтобы наша бухта просуществовала еще сотню лет.

Алекс кивнул, глядя на дорогу:

– Я тоже. Очень надеюсь, что план с фестивалем сработает.

Он хотел что-то спросить, но потом снова перевел глаза на дорогу. Он постукивал пальцами по рычагу переключения скоростей, потом взял свой шнурок, но тут же положил обратно. Я наблюдала за тем, как он набирается решимости, и наконец он спросил:

– Ты уже что-нибудь решила насчет университета?

Только что я рассуждала о сотнях лет, и вот у меня снова остались лишь считаные дни.

– Я не… – начала я, но тут же умолкла, потому что из-под капота вдруг повалил дым. Алекс вполголоса выругался и свернул на обочину.

– Что случилось? – спросила я.

– Мотор перегрелся. Сегодня слишком жарко, и он нагрелся больше, чем следовало, а температурный датчик у меня не работает. – Он припарковался и заглушил мотор, пробормотав еще одно ругательство. – У меня есть охлаждающая жидкость, но надо подождать пару минут, пока мотор остынет, и я смогу открыть капот. Можно включить печку, чтобы убрать оттуда часть жара. – Он провел рукой по волосам. – Извини за эту петрушку.

– Ничего. Зато мы отдохнем и насладимся прекрасным видом. – На самом деле страшно хотелось есть, я вспотела от жары, а уровень сахара в крови явно упал. Жалко, что у нас больше нет мандариновых леденцов.

– Пошли отсюда, пока не сварились. – Алекс вылез из машины, и я вслед за ним. Уже несколько миль не было видно никаких строений – судя по всему, мы оказались на задворках чьего-то сада, где апельсиновые деревья заканчивались всего в паре метров от шоссе.

– Хочешь апельсин? – спросила я.

– Ты беспокоилась по поводу леденца, а теперь сама собираешься совершить мелкую кражу.

– Мелкую кражу, значит? Звучит притягательно. Да ладно тебе, это же всего один апельсин. Ну, может, два – а тут их целый сад. Вон, на земле уже несколько валяются.

– Я, пожалуй, воздержусь, но спасибо за предложение, Ева.

Я фыркнула и прикинула расстояние до сада.

– Пожалуй, все-таки схожу, – решила я.

Высокая трава вдоль шоссе цеплялась за щиколотки и колени. Никогда не угадаешь, в какой момент старые джинсы и кроссовки окажутся кстати. Я сделала широкий шаг, чтобы переступить нечто похожее на остатки старой шины. Но когда я наступила на землю, она вдруг с чавкающим звуком поддалась у меня под ногами, и я упала вперед на колени. Оказывается, сад окружала болотистая почва, замаскированная зеленой травой, поэтому теперь руки и колени у меня были в грязи. Я вытянула шею и посмотрела через плечо, но Алекс не заметил моего позора, поскольку что-то искал в кабине грузовика.

– И все ради какого-то апельсина, – пробормотала я. Попробовала встать, но это было не так-то просто. Наконец я поднялась на ноги, посмотрела вперед и увидела аллигатора.

Маленький злобный динозавр изучающе глядел на меня с расстояния в несколько футов, угрожающе замерев. В аллигаторах было нечто древнее и пугающее, именно поэтому мы во Флориде обычно не ступаем на землю, покрытую травой, вне зависимости от того, растут ли на ней апельсины.

– Алекс, – пискнула я. Колени у меня задрожали, и я была готова поклясться, что аллигатор это заметил. Мне казалось, что от страха меня сейчас стошнит.

– Что такое? – Его голос зазвучал ближе.

– Аллигатор, – выдохнула я. Он остановился.

– Где?

Я не могла пошевелиться и получилось только дернуть подбородком в его направлении, в остальном оставаясь неподвижной, как ледяная статуя, несмотря на нечеловеческую жару.

– Послушай, он очень маленький, и, скорее всего, боится тебя сильнее, чем ты его, – сказал Алекс.

Мне захотелось закатить глаза. Люди всегда так говорят. Мне кажется, они просто недооценивают силу моего ужаса.

– Просто иди обратно, – сказал он.

Над нами пролетела стая журавлей, вопя изо всех сил. Это прозвучало как сирена. Я развернулась и рванула назад к грузовику.

Но тут оказалось, что Алекс стоит прямо у меня за спиной. Я, конечно, не очень большая, но оттолкнулась со всей силы, а желание выжить оказалось достаточно энергоемким топливом. Алекс свалился прямо в грязь, как срубленное дерево, издав сдавленный звук, а я распласталась на нем сверху.

– Ой, прости!

Он откинулся на грязную землю и со смешком произнес:

– Что-то мы с тобой постоянно так встречаемся.

Я вытянулась и посмотрела назад, опасаясь атаки голодного аллигатора, но он исчез. Меня охватило невероятное облегчение, и все тело расслабилось, как будто кости стали мягкими. Я улыбнулась Алексу:

– Он убежал.

– Роза, это правда был очень маленький аллигатор. Может, вообще ящерица.

– Может, и так, но я тоже не слишком большая. Еще неизвестно, кто бы победил.

– Ну, ты можешь сбить с ног сильного мужчину, так что я бы на тебя поставил, – негромко сказал он. – Кстати, не то чтобы я жалуюсь, но мы вообще-то на обочине шоссе.

Я смотрела на его губы, поэтому до меня не сразу дошло, что он говорит. Я вскочила и дала ему тоже подняться на ноги. Из-за падения и потому что я свалилась на него сверху, он был теперь весь в грязи. Я попыталась очистить его рубашку, но стало только хуже. Он терпеливо дожидался, пока я закончу, я встретилась с ним взглядом, и меня вдруг охватили воспоминания о жженом сахаре и карамели. Он аккуратно взял мое лицо в ладони и мягко стряхнул кусочки грязи со щек.

– Я так и не достала апельсин, – шепотом сказала я.

Он улыбнулся и наклонился ко мне. Поймал мои губы в поцелуе со вкусом терпкого мандаринового леденца. «У него есть лодка, а ты скоро уезжаешь. И он об этом знает».

Я сжала ладонями его запястья – не для того чтобы удержать его на месте или не упасть – не знаю, зачем. А может, и то и другое. Поцелуи Алекса, мягкие и нетерпеливые, были похожи на вопросы. Этого языка я не знала, но следовала за своим проводником маленькими осторожными шагами. Он остановился передохнуть, но я встала на носочки и жадно потянулась к нему снова – зачем нам какой-то дурацкий воздух? Его ладони скользнули по моим бокам, и он крепко обвил меня руками. Качаясь на волнах его океана, я прижалась к нему, и наши бешено стучащие сердца столкнулись. Казалось, что у меня сейчас будет тепловой удар, но мне было все равно. Вкус мандарина заставил меня забыть свои любимые клубничные леденцы. Весна в одночасье превратилась в лето – и все из-за одного поцелуя.