Копылов оглянулся растерянно. Вроде бы сделали. Вот они – десяток лошадей, дюжина верблюдов. Плотные пластиковые вьюки – непривычные, не характерные для местных. Капитан поймал его недоуменный взгляд, усмехнулся жестко – снова, одними губами.

– Как в аптеке. И все по-честному: «духи», оружие, снаряжение – твои. Почет, боевая операция – тоже твои. А вот караван, извини, мой. Ты нас не видел, и мы тебя тоже. Ты меня услышал?

Сухоруковские ребята – резкие, хмурые – уже отвязывали тюки, кидали в «вертушку». Один медленно и аккуратно ступал между скорченных фигур погонщиков. Нагибался, приставлял дуло пистолета к затылку лежащего, стрелял и переходил к следующему.

– Кстати, лейтенант. Вот этот парень… – и Сухоруков показал на Сергея. – Позови-ка его.

Копылов подчинился, сделал Сергею знак подойти ближе.

Сухоруков поднялся с камня и сделал пару шагов навстречу:

– Ну что, парень. Ты, я знаю, хорошо себя зарекомендовал, а у меня в команде некомплект. И надежный человек позарез нужен. Пойдешь?

Сергей сомневался несколько мгновений – жаль было оставлять батальон, знакомых ребят, расставаться с первым своим армейским другом Автарханом. Но за месяцы, проведенные здесь, он уже хорошо усвоил, что в армии спорить не полагается, и четко отрапортовал:

– Так точно, товарищ капитан.

Так Сергей и оказался в отряде капитана Сухорукова, который выполнял специальные задания командования армии. И до поры до времени не пересекался больше ни с кем из старых знакомых, ни с Копыловым, ни с Автарханом.

Он допил рюмку, обернулся к барной стойке. Молодой дерганый парень за стойкой, протирая бокалы, слегка притоптывал под доносившийся из динамиков мерный «тынц-тынц-тынц», не обращая на клиентов никакого внимания. Собственно говоря, посетителей в этот ранний час и в самом деле было мало. Он поднялся из-за стола и прошагал к бару, стукнув рюмкой о полированную поверхность, привлек внимание нерасторопного бармена и попросил:

– Повтори, пожалуйста!

– Купите мне выпить, а? – вдруг донесся откуда-то слева сонный женский голос.

Он обернулся и увидел рядом с собой какую-то девчонку, по виду почти подростка. Он не заметил ее, потому что девушка наряжена была в какие-то темные, неопределенного цвета разношерстные тряпки – длинную асимметричную юбку, трикотажную просторную кофту, куртку с заклепками, тяжелые черные ботинки. Сидя на высоком стуле, она, кажется, дремала, уронив голову на барную стойку.

Он не ответил, и девчонка зашевелилась, приподняла выстриженную какими-то нелепыми прядями разной длины голову и устремила на него пристальный взгляд пронзительно-синих, удивительно чистых и глубоких для этакой бродяжки глаз. Впрочем, может, в них просто отразилось апрельское небо.

– Ну купите, что вам, жалко, что ли? – повторила она. – Не видите, трубы горят после вчерашнего!

«Сколько ей лет, интересно? Шестнадцать?» – подумал он, неприязненно разглядывая девчонку. Не то чтобы он был моралистом, просто не хотелось, чтобы появился какой-нибудь дотошный мент и принялся выяснять, почему гражданин спаивает несовершеннолетнюю. Сегодня был явно не самый лучший день для объяснений с милицией.

– Маму попроси, пусть тебе купит, – бросил он девушке и отвернулся, принимая из рук бармена коньячную рюмку.

– Ты чё думаешь, я малолетка? – фыркнула девица. – Могу паспорт показать. – Она принялась рыться в многочисленных карманах своего нелепого одеяния.

– Не надо, – остановил он ее, сделав протестующий жест ладонью. – Верю тебе на слово.

Он заказал девчонке порцию виски. Бармен поставил перед ней низкий граненый стакан. Девушка пригубила напиток и блаженно улыбнулась. Затем посмотрела на него уже куда дружелюбнее. Лицо ее, к его удивлению, оказалось приятным – каким-то удивительно нежным, полудетским: распахнутые синие глаза, аккуратный, чуть вздернутый нос, нежные неяркие губы, изящный очерк скул.

– Вы, может, решили, что я какая-нибудь торчушка? – с вызовом спросила она. – Ничего подобного, я студентка, в МАрхИ учусь. Просто вчера мы с ребятами в клубе оторвались как следует, а сегодня у меня по нулям…

Он пожал плечами:

– Чего ради, интересно, ты оправдываешься? Мне совершенно наплевать, кто ты – хоть папа римский.

– Ну… так… – пожала плечами она. – Вдруг вас потом будет мучить совесть за то, что подтолкнули катящееся по наклонной пропащее существо.

– Это вряд ли, – хмыкнул он.

– М-да… – разочарованно протянула она. – А я сначала подумала, что вы спаситель всех несчастных и угнетенных. У вас вид такой – суперменистый.

Он засмеялся. Слова девицы невольно ему польстили.

– Не надейся, тебя я спасать не буду. Можешь спиваться сколько угодно.

– Пф, меня и не нужно. О себе я сама позабочусь, – фыркнула она. – А между прочим, вы-то сами тоже пьете с утра. Или у вас сегодня праздник? День рождения?

– Скорее поминки, – усмехнулся он.

– Ну да, – вскинула брови она. – Для поминок вы пока что-то слишком живой. Хотя, конечно, этот недостаток легко исправить.

Он снова засмеялся – девица определенно была остра на язык.

– Кстати, меня Дина зовут. – Она протянула ему маленькую ладонь с коротко остриженными выкрашенными в темно-синий цвет ногтями. Рукав куртки задрался кверху, и он заметил, что тонкая рука ее чуть не до локтя покрыта замысловатой татуировкой. – А вас?

– Иван, – ответил он почти машинально, без малейшей заминки. Так привык за прошедшие годы к своему новому имени, что первое, которым когда-то звала его мать, он уже почти забыл.

В то утро капитан Сухоруков поднял свою группу до рассвета. Сергей знал, что накануне капитан получил короткую шифровку. Отдел разведки афганского МВД, носившего название Царандой, сообщал, что завтра с утра в районе Газни будет свадьба, на которой, как утверждал источник, имелся шанс захватить одного из известных полевых командиров, Абу-аль-Маджида. До сих пор ему удавалось не попадаться в расставленные ловушки. Однако завтра он непременно должен быть там – его сестра выходила замуж, и собирались все родственники.

Предполагалось, что Никах будет проводиться в Восточной мечети, а последующий праздник – в небольшом кишлаке, примерно в пяти километрах по направлению к Гардез, где жил один из наиболее уважаемых Учителей – Исмаил Газнави. Именно туда Сухоруков и собирался направить своих людей.

Капитан дал команду, и темные фигуры в бронежилетах, стараясь не звякнуть лишний раз оружием, одна за другой исчезали в брюхе вертолета. Засвистели винты. Сергей вместе с другими бойцами уселся, пристегнулся. Вертолет взлетел.

Прибыв на место, засели в засаде. Процессия появилась через два часа. Сергей, следивший за дорогой в бинокль, посчитал заехавшие во двор большого дома, огороженного высоким забором, машины. Одна, две, три, пять… Он доложил об увиденном капитану Сухорукову, и тот кивнул: