тайное, раз при семье не стал Алтуфий ему говорить ничего, поэтому накинул тулупчик, и вышел к нему на двор. А тот достаёт из-за пазухи золотой самородок, размером с детский кулак, и протягивает брату. Федот от такого зрелища аж присел. Никогда у них никто не находил золота, да ещё такого немаленького. А Алтуфий ему говорит: «Странная со мной сегодня история приключилась, брат. Вёз я сено с покоса, да у меня заднее колесо телеги в колее провернулось, да и слетело с оси. Я вылез, нашёл толстый бадог, чтобы поднять телегу, давлю на него, давлю, а оно как мёртвое, никак поднять не могу. Смотрю, мужик идёт, не наш деревенский, а незнакомый, увидел мою беду, подбежал, чтобы помочь. Мы с ним вдвоём нажали на бадог, я подставил колесо и надел на ось. Выехал из колеи, остановил Каурку, и говорю мужику, спасибо, мол, за помощь. Могу, говорю, довезти тебя до деревни. А он отказался, и меня спрашивает, что да как в деревне происходит, много ли дворов, я ему всё рассказываю, что мне таить-то! А он говорит мне: «Вижу, говорит, что ты хороший мужик, добросовестный, а мне, говорит, как раз нужна помощь. У меня брата держит старуха одна, колдовка, не выпускает уже с лета, заставила его работать на себя. Говорит она, что мой брат долг отрабатывает, она, мол, ему там какую-то помощь оказала. Помощь оказала на три копейки, а работы на неё он наделал уже на три рубля. И ни в какую не отпускает его, старая ведьма. Так надо её отвлечь, а я в это время брата вызволю. Я, говорит, хорошо тебе заплачу, в накладе не останешься. Тут, говорит, недалеко. Лошадёнку можешь прямо здесь оставить, скоро вернёмся, а я на неё пока охрану поставлю, никуда не денется». Я смекнул, что он тоже не простой мужик, видать, тоже колдовать может. Как-то не хочется с колдунами-то связываться, сам знаешь! Стою, думаю, а он из мешка достал вот этот самородок и протягивает мне. За труды, говорит, твои. А если всё получится, так ещё тебе и от брата моего будет благодарность. Вот я и согласился. Повёл он меня через лес к старой каланче, оттуда свернули к Бережкам, и вышли мы на небольшое узкое поле. Поверишь, совсем не узнал места, где мы оказались. Вроде всё шли с ним по знакомым лесам, а как получилось, что вышли на незнакомое место — не знаю. Говорит он мне — видишь, там колодец старый, так от него всего с полверсты до дома колдовки. Тебе, говорит, надо землю в колодец кидать, и протягивает мне лопату, невесть откуда появившуюся у него в руках. Я его спрашиваю, зачем колодец поганить? А он мне отвечает, не волнуйся, это не простой колодец. Как только ты бросишь землю в колодец, та колдовка сразу почувствует это, да прибежит сюда, а ты ей, так и так, думал заброшенный колодец, тиной пахнет, надо его закопать, чтобы кто не упал. В общем, потяни время, а я той порой брата подальше уведу. Я и остался там с лопатой. Дождался, пока тот мужик в лесу скроется, подцепил лопатой землю, да и кинул в колодец. Кинуть-то кинул, а не услышал шлепка об воду. Заглядываю в него, всё нормально, есть вода. Я и удивился, что не услышал, как земля в воду плюхнулась. Да и вода в колодце спокойная, не потревоженная. Подцепил ещё немного земли, и сам наклонился к колодцу, чтобы посмотреть, как земля в воду упадёт. С лопаты землю скинул, она к воде полетела, а над самой водой исчезла. Что за чертовщина тут! Я не стал больше землю кидать туда, кто его знает, что там за колдовство, как бы самому вслед за земелькой туда не улететь. Стою, не знаю, что делать. Через некоторое время бежит тот мужик из леса, смотрю, глаза злые, морда перекошена, налетает на меня, что, мол, как истукан стоишь, забыл, что ли, что надо делать, я мол, зря прождал возле дома колдовки. А я ему показываю, что земля в воду не падает. Он тоже попробовал покидать землю, да сам понял, что бесполезно. Начал он со зла всё, что ни попадя в колодец бросать, да никакого от этого толку нет. Вода в колодце стоит чистая, ничего до неё не долетает. Попсиховал он, попсиховал, да и успокоился. И говорит мне он тогда, иди, говорит домой, я посмотрю, что и как, и потом приду к тебе за помощью. Я ему протягиваю назад это золото, говорю, бери, я же не выполнил работу, а он отвёл мою руку, говорит, потом отработаешь. Вот, теперь и не знаю, что делать. Очень всё это мне подозрительно стало. Обратно еду домой, а внутри всё у меня нехорошо, что-то тут нечисто. Как думаешь, брат?» Федот тоже задумался, согласен с братом, что дело нечисто. Но ведь и богатство такое под ногами не валяется. На такой вот камушек можно целое стадо коров купить да овец. Посудили-порядили они, и договорились, что оба помогут этому мужику, если он снова тут появится. У них, почитай, вон ребятишек сколько, их ведь поднимать надо! А времена тяжёлые, а вдруг неурожайный год какой выдастся, так у них хоть какой-то загашничек будет. Жёнам решили ничего не говорить пока, а камушек золотой спрятать у Алтуфия в подполе, место там у него тайное есть, он один про него только знает, да ещё брат. Прошла неделя, другая, снежок полетел, а мужик тот не появляется, успокоились братья, ну и ладно, видать, мужик сам справился. С золотом расставаться, конечно, не хочется, но они мужики честные, как если придёт тот мужик, отдадут ему золото без разговоров. И вот с самого утра прибегает к Федоту жена Алтуфия, Авдотья, стучится в окно, зовёт его, а у самой голос тревожный, у Федота сердце тоже дрогнуло. Говорит ему она, что вечером вчерашнего дня раздался стук в дверь, Алтуфий вышел, а потом скоро вернулся, одеваться начал, а жене сказал, что, мол, если не вернётся к утру, чтобы Федоту сообщила, он всё знает. А что Федот знает? Только то, что мужик помощи просит, а кто он, где эта колдовка живёт, пойди, найди её! Но делать нечего. Собрался Федот, ружьишко за плечо закинул, да пошёл, как рассказывал ему Алтуфий. Сначала прошёл лесом к старой каланче, оттуда свернул к Бережкам, а там стоит, и не знает, куда дальше идти.